Екатерина Островская - Путешествие по ту сторону
Алексей вышел из-за стола и направился к выходу.
– Ты куда? – спросила его Регина.
– Воздухом подышу, – объяснил он, – в зале очень накурено.
Верещагин стоял на крыльце особняка. С неба медленно опускались хлопья мягкого снега. Алексею вспомнилось, каким замечательным оказался уходящий год, и пришла мысль, что следующий принесет еще больше счастья…
Открылась дверь «Мерседеса» Сименко, из машины вышел высокий парень в расстегнутой куртке и подошел к крыльцу.
– Ну, чего там? – спросил он. – Скоро все закончится?
– Только началось, – объяснил Верещагин, не понимая, с кем разговаривает.
– Блин! – расстроился парень. – Мне что, тут до утра куковать? Меня ваш босс нанял его домой отвезти, ну и прикрыть в случае чего.
Парень немного распахнул куртку и показал кобуру у себя под мышкой.
– У вашего босса проблемы, что ли?
– Да вроде нет никаких.
– Значит, для солидности заказал, – успокоился телохранитель. – Сейчас многие так делают. Некоторые так сразу два джипа заказывают, чтобы спереди и сзади прикрывали.
– Может быть, вы есть хотите?
– Не, – покачал головой парень, – у меня есть термос с кофе и бутерброды. Жена приготовила. Чем вас тут пичкают, я не знаю, а рисковать не могу: вдруг в самый ответственный момент живот прихватит?
Алексей вернулся в зал, где в тот момент проходил какой-то конкурс. Несколько сотрудников и сотрудниц бегали под музыку вокруг выставленных в центре зала стульев, потом музыка внезапно обрывалась, и надо было каждому опуститься на стул. Однако количество стульев было ограничено, на всех их не хватало, и тот, кто оставался стоять, из участия в конкурсе выбывал. Каждый пытался победить, толкал других, пытался занять место в прыжке и не всегда попадал на сиденье… И все это делалось с напряжением и с самым серьезным выражением на лицах. Остальной народ хохотал.
Победила главный бухгалтер Анжела Борисовна, которая, оставшись наедине с сотрудником отдела снабжения, перед тем, как заиграла музыка, громко произнесла:
– Только попробуй прыгнуть на стул: я тебя, гадина, без премии оставлю!
Загремела музыка. Сотрудник отдела снабжения не стал никуда бегать, а главный бухгалтер подошла к единственному оставшемуся стулу, поправила прическу и, когда музыка смолкла, медленно и с достоинством опустилась на сиденье. Ей вручили приз, упакованный в полиэтиленовый пакет с рекламой секс-шопа. Главный бухгалтер достала из него коробочку, развернула… и то, что предстало ее взору, повергло Анжелу Борисовну в ужас. Не всем удавалось разглядеть, что же ей вручили в качестве приза, но победительница громко возмутилась:
– Это что ж такое? Что вы мне подсунули?
И с размаху ударила призом по макушке ведущего вечера.
Эдуард Борисович оглушительно засмеялся. Только сейчас Алексей заметил, что рядом с ним сидит Юля.
Суета и смех в зале наконец смолкли.
– Минуточку внимания! – попросил тамада. – Скоро произойдет главное событие вечера. Нервных просим удалиться, а все остальные наполните свои рюмки, бокалы, стаканы. Предупреждаю, мужчины пьют коньяк или виски, а дамы все остальное. Мужчины пьют стоя, а прекрасные дамы до дна.
Некоторые мужчины и в самом деле начали подниматься, но их спутницы, почувствовав какой-то подвох, принялись дергать их за рукава пиджаков, усаживая обратно.
– За прекрасных дам! – провозгласил ведущий.
Все выпили, а тамада обратился к залу:
– Знаете, чем сказка отличается от жизни? – И не дожидаясь, ответил: – В сказке принц в первую брачную ночь целует лягушку, отчего она превращается в красавицу, а в жизни после первой брачной ночи прекрасная принцесса становится жабой.
И тут же погас свет. Погас так внезапно, что некоторые женщины вскрикнули. Вспыхнули прожекторы, высвечивая лишь небольшой круг возле шеста. Раздались оглушительные звуки саунд-трека всем известного фильма, на сцене появился еще один круг света, и в нем возник Дед Мороз с микрофоном в руках.
– Шляпу можешь не снимать! – прозвучал из темноты голос ведущего.
А Дед Мороз поднес к губам микрофон и голосом Джо Кокера запел:
– You can leave your hat on…
К шесту прыгнула темнокожая Снегурочка, схватила его рукой и дважды прокрутилась вокруг. Потом подпрыгнула и, перевернувшись вниз головой, сделала еще один оборот. Медленно сползла вниз, встала на ноги и расстегнула верхнюю пуговку своей шубки.
Зал охнул одновременным восхищением мужских голосов.
– Пойдем отсюда! – сказала Регина, поднимаясь с места.
Она потянула Алексея за рукав, предполагая, что тот хочет остаться, но Верещагин еще раньше встал из-за стола. Вдвоем они быстро двинулись к выходу.
– Если б я раньше знала… – возмущалась на ходу Регина. – Не корпоратив, а дешевка! Мальчишник для дебилов! Надеюсь, ты к этому не приложил руку?
За их спинами в такт мелодии громко аплодировал стриптизерше воодушевленный Эдуард Борисович.
В фойе, вцепившись друг дружке в волосы, стояли Кристина и Юля. Каждая тянула голову соперницы к полу и пыталась раскачать при этом. Со стороны могло показаться, что два борца, схватившись в смертельной схватке, зачем-то трясут головами.
– Мерзость! – выдавила Регина, проходя мимо.
– Вы уже уходите, Регина Эдуардовна? – задыхаясь от усилий, поинтересовалась Кристина. – Счастливого пути.
– С наступающим! – не выпуская из рук волосы Кристины, прохрипела Юля.
На перилах крыльца сидел нанятый Сименко телохранитель и пил кофе из крышки термоса.
– Долго еще? – спросил он.
Регина пролетела мимо, а Верещагин ответил:
– До утра.
Остановившись возле «Пассата», Регина поинтересовалась:
– Надеюсь, ты не много пил сегодня?
– Два бокала шампанского, – ответил Алексей.
– Заведи себе водителя, – посоветовала она, ныряя в салон.
Верещагин посмотрел на жену и удивился выражению ее лица: оно было злым, словно Регину только что смертельно обидели. Всю дорогу до дома она молчала и, только когда остановились у парадного, попросила:
– Славе ничего не рассказывай. Будет интересоваться, скажи, что просто посидели, поели и разошлись…
Они поднялись домой. Регина скинула шубу и сбросила сапоги. Потом уселась в кресло и вдруг рассмеялась.
– Ну слава богу, – успокоился Верещагин, – отошла наконец.
– Нет, ну просто смешно! Я готовилась, как дура, думала, что все восхитятся, какая у тебя красивая жена. А ни одного комплимента ни от кого не услышала.
– Ты и без комплиментов у меня самая красивая, – произнес Алексей, наклоняясь к Регине, чтобы поцеловать ее.
Но та отстранилась.
– Поезжай туда и вытащи отца, а то он, кажется, совсем голову потерял – кабы чего не натворил.
– У него нанят на сегодняшнюю ночь водитель-охранник.
– Я о другом…
Алексей отсутствовал полтора часа, но за это время празднование перешло на новый уровень веселья. Когда Верещагин вошел в фойе, до него донеслись два женских голоса, распевающих громко и фальшиво:
Парней так много холостых,А я люблю женатого-о!!
За столом в обнимку сидели и орали песню пьяные Кристина и Юля. Бретелька на плече Кристины была оторвана, декольте сползло чуть не на живот, но секретарша не замечала этого. По ее щеке и по груди тянулись четыре багровых следа от ногтей. А под глазом Юли светился огромный лилово-черный «фонарь».
Девушки закончили петь. Юля, правда, пыталась начать новую песню и закричала:
Ой, цветет калина в поле у ручья…
Но Кристина не поддержала ее. Личный помощник генерального директора посмотрела на Алексея и обрадовалась:
– О, кто к нам пришел! Алексей Васильевич, давайте с вами выпьем все втроем на будер… на брудершефт!
Но в этот момент загремела музыка, из-за столов начали выходить пары.
Верещагин оглядел зал и не увидел Сименко.
– А где Эдуард Борисович?
– Так он в номере на втором этаже, – объяснила Юля. – Босс пожелал отдохнуть, и мы его туда отнесли.
Она посмотрела на Кристину и подмигнула ей подбитым глазом.
– Здорово мы его там…
И обе начали смеяться, словно им была известна какая-то тайна, которую надо скрывать, а сил это делать уже не осталось.
Кристина обхватила рукой Юлину шею, притянула ее к себе и посмотрела недавнему врагу в глаза.
– Дай я тебя поцелую, подруга!
Обнявшись, девушки поцеловались долгим пьяным поцелуем.
Алексей поднялся на второй этаж, заглянул в номер и увидел тестя лежащим на кровати со спущенными до колен брюками. Рубашка на нем была задрана, а на голом волосатом животе красовался неестественно огромный, нарисованный губной помадой след поцелуя.
Алексей зашел в ванную, намочил полотенце и, вернувшись к кровати, начал смывать помаду. Сименко очнулся, не открывая глаз, попытался помешать, а потом начал хихикать, как от щекотки.
– Не надо, девчонки! – просил он между смешками, ловя руку Алексея. – Ну, не надо! Мне холодно. Сейчас полежу немного… Отстаньте! Кристина, кофейку принеси…
