Лариса Соболева - Петля Афродиты
– Где ты откопал этих девиц, братец?
Константин поставил на верхнюю ступеньку ногу, скрещенные руки уложил на колено, наклонился к сестре и, улыбаясь, елейно спросил:
– Не понравились?
– Не знаю.
– Не любишь, когда кто-то красивей тебя, одет стильно…
– Бред, – хохотнула Марьяна. – Вы все договорились сегодня злить меня? Ты хоть заметил, что она примерно твоего возраста?
– Старше на четыре года, – улыбался Константин. Сестричка вытаращила глаза и присвистнула в знак неодобрения:
– Ей тридцать четыре?! Тебе досталась старая дева.
– Не переживай, я пока не женюсь на Сати, но… с твоей подачи обещаю подумать.
Он задорно подмигнул сестре и ушел в дом, напевая. Что на это могла сказать Марьяна? Жаль, он не слышал:
– Ну и дурак.
Тем временем на веранде, заканчивая сервировку стола, Надежда Алексеевна придирчиво присматривалась к новому лицу, которое сын Костя ввел в ближайший круг семьи. Обычно он не знакомит своих девушек с родными. Про себя она признала: Сати, бесспорно, хороша, но хотелось бы, чтоб девушки сына были помладше. Эта молодая особа производила впечатление опытной женщины во всех направлениях жизни и не стремилась выглядеть на детские года. Самое интересное, она подчеркивала одеждой и манерами, что ей не двадцать лет, а столько, сколько есть. Разумеется, маму заинтересовало, из какой семьи сестры:
– А кто ваши родители, Сати?
– Отца у меня не было…
– Такого быть не может, у всякого человека есть отец, – снисходительно улыбнулась Надежда Алексеевна.
– Биологический отец, конечно, есть, но я о нем ничего не знаю. А мама была учительницей. Ой, сейчас покажу… Вот моя мамочка, смотрите…
Сати сняла с шеи цепочку, любопытная деталь – на золотой цепочке болтался старый, потертый, поцарапанный медальон, и, похоже, медный. Если учесть, что Сати упакована в брендовые вещи, непрезентабельный медальон смотрится убогой инородной деталью. Странно. Сати открыла его и протянула хозяйке, когда та взяла, то едва удержалась, чтобы не сморщить нос.
Портрет молодой женщины не впечатлил Надежду Алексеевну – настолько заурядная внешность у мамы Сати. Откуда же взялись две красотки дочери? Гены-то пока еще никто не отменял. Остается догадываться, что биологический папа Сати был просто ах, ну и слава богу, видимо, переспал он с мамой и быстренько отчалил. Правда, осталось загадкой – на что он прельстился, впрочем, всякое бывает, особенно по пьяни. Ну а вторая девочка родилась от другого залетного парня? В общем-то, история мамы Сати тоже заурядная, как и ее внешность. Тем временем Сати на полном серьезе спросила:
– Нравится?
На дурацкий вопрос Надежда Алексеевна ответила уклончиво:
– Видно, что ваша мама хороший человек.
– Да, она была просто сама доброта и очарование.
– Была? – подняла брови хозяйка дома.
– Мама умерла много лет назад. Это очень старая фотография.
– Ой, простите, я не хотела напомнить…
– Ничего страшного, я все равно о ней помню всегда. Перед ответственным шагом думаю, как бы мама поступила или что посоветовала мне. Если верить эзотерическим учениям, у нас с ней осталась ментальная связь.
Глядя в ясные, как южное небо, глаза гостьи, Надежда Алексеевна поймала себя на мысли, что голос у Сати убаюкивающий, подчиняющий, даже берущий власть над человеком. Может, она владеет гипнозом? Вдруг эта хитрая девица, ищущая богатых мужчин и знающая о своих способностях, сознательно загипнотизировала Костика – завидного жениха? Сердце матери беспокойно забилось. Ну вот смотрит – словно сию минуту проглотит с милой улыбкой!
– Вам не трудно позвать всех за стол? – отвернулась от «гипнотизерши» Надежда Алексеевна, занявшись неотложным делом – бумажными салфетками, которые вставляла в стаканчики.
– Конечно.
А походка… не идет, она несет себя, можно подумать, Сати является наследницей престола. Надежда Алексеевна, искоса поглядывая на нее, решила, что подруга сына ей не нравится и не подходит ее блестящему мальчику.
* * *За столом атмосфера господствовала натянутая, вежливо-искусственная, это заметил даже такой нечуткий человек, как Артем. Юноша скользил скучающим взглядом по лицам, не узнавая любимых родственников – откуда у них взялась чопорность, неразговорчивость, псевдоделикатность и куда делись простота со свободой? Пожалуй, только два человека были естественным бельмом на глазу – Богдан Петрович и Элла. Эти сидели рядышком, дядя Богдан галантно ухаживал за девушкой, они не заботились о том, как выглядят, кайфовали от блюд, тихонько, но весело ворковали. К вечеру от изобилия еды и возлияния устали все, Артем толкнул локтем Эллу и предложил:
– Пошли, покажу достопримечательности?
– Я должна спросить разрешения у сестры, – поднялась Элла.
Юноша офонарел! Девочка совершеннолетняя, а спрашивает разрешения – это как? Ну и ну. Он терпеливо подождал, когда старшая сестра, оценив его мимолетным взглядом – способен ли парень защитить принцессу Эллу, кивнула, дескать, иди. Ребята вышли на улицу, тонувшую в сумерках, прохладную, как после дождя.
– А что ты хочешь показать? – поинтересовалась Элла.
– Ручей.
– Не поздно?
– Это рядом.
– Почему ты злой? – подметила Элла. – Я тоже бываю злой, но когда есть причина. Твоей причины я не видела, значит, ты всегда злой.
Подметила, между прочим, укоренившееся состояние Артема, дома он всегда в таком состоянии, однако он полагал, что при своих протестантских выходках выглядит иначе – смело, креативно, вольно. Но сегодня ни словом, ни делом юноша не осквернил семейных смотрин – почему-то ему так показалось, однако Элла разглядела его, как мошку через лупу. Натягивая свитер, уличенный Артем буркнул, в сущности, оправдываясь:
– Не терплю притворства.
– А кто притворялся?
– Да все. Не ужин, а копеечный бомонд. Твоя сестра задала тон.
– Сати никогда не притворяется, она такая и есть.
– Не может быть. Все особи одинаковые, только разыгрывают разные роли, которые они выбрали, надеясь, что так легче достичь цели.
– Самых близких людей называешь особями? Странно. Тебе повезло, ты имеешь хорошую и любящую семью, но, кажется, для тебя это сущий пустяк. А кто ты есть? Тоже особь? Или ты из другого материала сделан? Кто ты, скажи?
Артемка попал впросак, своими простецкими вопросами Элла вогнала его в краску – хорошо хоть, этого не видно из-за сумерек. В самом деле, сказать, что он другая субстанция, отличная от убогого человечества и тем более родных, – это будет наглым заявлением, вызывающим гомерический хохот. Что-то другое выдать, умное и креативное, – а что? Он правда не знал, как ответить, чтобы взобраться на недосягаемую высоту и взирать оттуда на глупую Эллочку. Ловят на слове, а она поймала его на молчании:
– Вот видишь, ты не знаешь, кто ты есть, а осуждаешь тех, кто тебя любит, с позиции совершенства. Извини.
Совсем неожиданный поворот: она пошла назад, предоставив ему возможность поразмышлять над глобальным вопросом – кто он есть.
– А ручей? – выкрикнул Артем ей вдогонку.
– Не хочу, – бросила Элла через плечо. – Ты мне неинтересен.
У Артемки глаза вылезли из орбит, а нижняя челюсть отскочила аж к пупку! Ни одна девчонка так с ним не поступала, да что она себе позволяет! М-да, не произвел он на девочку впечатления сверхчеловека – всевидящего и всезнающего. Обидно.
Между тем за столом разговорились, это произошло благодаря Марьяне, задавшей невинный вопрос гостье:
– А чем занимаешься, Сати? Ты же где-то работаешь?
– На данный момент благотворительностью, – ответила гостья. – Это тяжелая работа, хотя дохода не приносит.
– Тяжелая? А в какой области ты творишь благо?
– Я… не одна, конечно… мы помогаем детским домам.
– Детским домам? – оживилась Надежда Алексеевна. – А почему детским домам? Есть же инвалиды, старики…
– Дети – самые незащищенные создания, они нуждаются в человеческом тепле, внимании, любви. Кто все это способен дать тем, у кого нет главного – родителей? Нас с Эллой воспитывал дедушка, он был очень строгим и хотел, чтоб мы, когда его не станет, были готовы к жизни без него. Он болел, поэтому боялся, что уйдет раньше, чем я повзрослею. А любви, маминой любви, нам не хватало, хотя дедушка любил нас. Сейчас мы доводим до ума медпункты.
– И все? – допытывалась Марьяна. – Это вся твоя работа?
– А как бы мы с сестрой жили, если б это было – все? – кинула встречный вопрос Сати. – У меня есть собственное дело…
– Парикмахерская?
Константин бросил в сторону сестры уничтожающий взгляд, остальные притихли, чувствуя неловкость. И дураку понятно, что Марьяна оскорбила гостью, в ее представлении сапожник, парикмахер, официант – это полный отстой, свое отношение к «отстою» она не то что не скрывала, а демонстрировала. Разумеется, данная позиция не от большого ума, тем не менее ставила в неловкое положение окружающих. К счастью, Сати, наверняка заметившая шпильку, отнеслась к ней с достойным безразличием: