Анна и Сергей Литвиновы - Оскар за убойную роль

– Всех, – поморщилась Таня. – Весь мой отдел. И шефа тоже. Хотя шеф-то при чем? Ты бы видел его физию, когда я сейф открыла! Его чуть инсульт не хватил!

Макс задумался. Таня терпеливо ждала. Она уже изучила: мозги у Макса работают непредсказуемо. На первый взгляд его идеи кажутся полным бредом. А потом понимаешь, что истина – это именно то, что сначала казалось полным идиотизмом…

– Как ты сама думаешь: зачем документ украли? – неожиданно спросил Макс.

– Продать конкурентам, – без запинки ответила Таня.

– Валерий Петрович с тобой согласен?

– Не вполне. Он говорит так: зачем красть, если можно просто снять копию?

– Умно, – оценил Макс. – Хотя в некоторых случаях оригинал ценится дороже, чем копия.

– А еще Валера считает, что украсть могли и по другой причине.

– По какой?

– Для того, чтобы кого-то подставить.

Макс пожал плечами.

– Подставить? Кого?

– Меня.

– Таким вот образом? По-моему, слишком сложно.

– По-моему, тоже, – согласилась Таня.

– Ну, вот. Мы с тобой одинаково мыслим. Нет, думаю, документ украли ради документа, а не ради подставы. А почему ты решила, что Теплицын здесь ни при чем?

– Но ему-то зачем?! Он столько сил положил, чтоб этот заказ хапнуть!

– А вот смотри. – По тому, как загорелись Максовы глаза, Таня поняла: сейчас он озвучит одну из своих идей – из тех, что на первый взгляд выглядят полной ерундой, а на поверку зачастую оказываются верными. – Ваш Теплицын получил заказ на раскрутку Брячихина, так? Брячихин ему кто – сват, брат, друг?

– Да вроде нет, – неуверенно ответила Таня. – Никакой особой дружбы. Просто клиент.

– Ну, вот и давай рассуждать. Кто у этого Брячихина основной оппонент?

Таня смутилась:

– Я… я даже не знаю. Мы ведь к этому заказу еще не приступали… Да и вообще я в политике не очень…

– А я тебе скажу: фамилия его оппонента – Прокудин.

– Да? – удивилась Таня. – А откуда ты знаешь?

– А я все на свете знаю… Вот и представь комбинацию: допустим, конкурент Брячихина, этот Прокудин, узнал про существование «объективки». И про то, что она хранится в вашем агентстве. А ему, кровь из носу, нужно эту «объективку» получить и Брячихина скомпрометировать. Ну, и как он поступит?

– Попробует подкупить кого-то из наших сотрудников. Меня, например. Или кого-то из моих подчиненных.

– Ответ неверный, – покачал головой Макс. – Ты исходишь из того, что конкурент Брячихина знает о том, что документ хранится именно в твоем сейфе и к этому сейфу может подобраться любой из твоих сотрудников…

– Ну, это элементарно, – возразила Таня. – Он подкупает кого-то из наших – и тот ему все выкладывает.

– А я бы на его месте поступил по-другому. Зачем работать с «шестерками», если можно договориться с главным? Зачем подкупать по мелочи, если можно просто купить оптом?

– Хотя бы потому, что это будет дороже, – не согласилась Таня.

– Не факт. Я, конечно, не уверен, пойдет ли на такое Прокудин. Но я знаю вашего Теплицына, а он тот еще жук, своей выгоды никогда не упустит. И я, Танечка, совсем не исключаю, что Теплицыну куда выгодней не раскручивать Брячихина, а продать его.

– Но зачем же он тогда взялся за этот заказ?!

– А вот затем и взялся. Чтобы устроить Брячихину собеседование с психологом и составить этот злосчастный психопортрет. А потом продать его конкурентам.

– Но почему бы ему просто не сделать копию? Брячихин, может, ни о чем бы и не узнал!

– Я же тебе говорил: в некоторых случаях подлинник ценится дороже.

– По-моему, слишком сложно, – по-прежнему не соглашалась Таня.

– А ты все-таки узнай, в каких отношениях Прокудин пребывает с твоим Андреем Федоровичем, – посоветовал Макс.

– Ладно, – неохотно согласилась Таня. – Узнавать я, конечно, ничего не буду, но Валерочке твою версию расскажу. Пусть он проверит.

Внезапно она почувствовала, как устала. Ведь целый день ее терзают. Сначала шеф орал. Потом Валерочка мучил многочасовыми расспросами. А теперь еще и Макс строит версии и совсем ее не жалеет… На глаза навернулись слезы.

Макс, умница, тут же уловил ее настроение, и сыщицкий блеск в его глазах мгновенно погас. Он встал, снова обнял Татьяну, снова дал ей уткнуться в свою грудь… И тихо сказал:

– Я не прав, Таня.

– Почему? – прошептала она.

– Потому что не о том мы с тобой говорим…

Он бережно подхватил ее на руки.

– Пойдем, моя девочка, я тебя уложу! И посижу рядом, и буду жалеть…

Таня благодарно потерлась щекой о его подбородок и промурлыкала:

– А можно, ты будешь меня не просто жалеть?

Ее губы нащупали его рот, накинулись на него – жадно, яростно, словно в последний раз. Макс ответил на ее поцелуй, и Таня, проваливаясь в исступление страсти, подумала: «Да плевать я хотела на этих Теплицыных и Брячихиных! Даже думать о них не хочу!»

Ночь с Максом была, как всегда, хороша. Раннее утро тоже прошло роскошно: кофе в постель, теплые булочки, ласковые слова, жаркие поцелуи… А после завтрака Макс исполнил любимый Танин каприз: расчесал ей волосы – нежно, но качественно, будто парикмахер из самого что ни на есть элитного салона. Одна беда: заехать домой и переодеться Таня уже не успевала, потому пришлось следовать в офис во вчерашней одежде. Моветон, конечно, появляться в одном и том же два дня подряд, а что поделаешь? Максовы рубашки ей безнадежно велики и годятся только в качестве халатов, а запасного гардероба Таня в квартире любовника не оставляла. Держать свои вещи у мужчины – прямой путь попасть в зависимость, а Таня зависеть ни от кого не хотела – даже от лапочки Макса.

«Наташка наверняка съязвит, что я во всем вчерашнем… И Темка, сто пудов, спросит между делом, но лукаво-лукаво: «Изволили дома не ночевать, Татьяна Валерьевна?» Да и Теплицын тоже заметит, он всегда замечает, как я одета… Ну и ладно. Отшучусь-отобьюсь».

…Только шутить с Татьяной никто сегодня не стал. В «Пятой власти» ее встретили холодно. Охранник на входе, противу обычая, даже не улыбнулся и, словно видит Таню впервые, потребовал пропуск. Андрей Федорович, с которым они столкнулись в коридоре, посмотрел мимо нее и поздоровался сквозь зубы. А Мишка Колпин наоборот: глазел с любопытством и предвкушением во взоре… Так, наверное, коллекционер бабочек смотрит, когда готовится наколоть на булавку очередной экземпляр.

«Ведут себя, будто у меня гонконгский грипп», – злилась Садовникова.

Не нужно быть Кассандрой, чтобы понять: слушок по агентству уже пошел. Ясно, что деталей никто не знает, но суть очевидна: госпожа творческий директор (вызывающе успешная, неприлично красивая, чересчур самоуверенная) наконец-то села в лужу.

Даже Наташка – уж ее-то профессия обязывает быть всегда невозмутимой! – и та не удержалась в рамках бесстрастности. Едва Таня на порог, как секретарша – никогда, кстати, не вставала при ее появлении! – вскочила, стушевалась, залепетала:

– Здравствуйте, Татьяна Валерьевна… рада вас видеть… может, что-нибудь нужно?

– Как обычно: кофе и список звонков, – буркнула Татьяна, проходя в кабинет.

Мед и участие в голосе секретарши ранили ее больней, чем неприкрытая холодность Теплицына.

Таня вошла в когда-то любимый кожаный кабинет, автоматически выполнила ежеутренний ритуал: включила компьютер, достала из сумки ежедневник, открыла на страничке со списком сегодняшних дел… и поняла, что работа – такая привычная и интересная – этим утром ее совершенно не волнует. И ей абсолютно наплевать, что новая сеть сотовой связи именно сегодня обещала дать ответ – согласны ли они заказать рекламу в «Пятой власти». И как идет работа над макетом по новой марке печенья – ей тоже неинтересно. А уж думать про то, каким образом уболтать несговорчивых клиентов с колбасного завода, которые зарубили уже третью рекламную концепцию, она и вовсе не в состоянии…

«Не до работы сейчас. Значит, и нечего организм зря насиловать», – постановила Таня и захлопнула еженедельник.

Тут как раз и Наталья явилась с кофейным подносиком. Таня не преминула отметить, что чашка и сахарница отмыты до блеска и выстроены, противу традиции, в идеальном порядке, а в вазочке лежат ее любимые конфеты.

«Жалеет меня Наташка, – поняла Таня. – Хочет хоть чем-то порадовать». И от этой мысли ей стало еще грустней.

Наталья поставила поднос на Татьянин стол – опять же, против правил, без обычного грохота о полированную поверхность и звона посуды – и начала:

– Звонили из сотовой связи, говорят, что…

– Потом, – перебила Таня. И кивнула на гостевой стул: – Садись, поболтаем.

Наташка ее приказание не выполнила. Стоит перед столом, хлопает глазами и явно удивляется: как это начальницу не интересует, что сказали потенциальные клиенты-сотовики, у которых рекламный бюджет – под миллион долларов?!