Наталья Александрова - Ключ Гермеса Трисмегиста
Грабитель тем временем выдохся, или ему просто надоело впустую рыться в Вериных вещах. Он снова обошел машину, сел за руль, захлопнул дверцы и уехал.
Вера еще несколько минут смотрела вслед его машине, не веря, что все кончилось и она осталась жива.
Впрочем, то, что она жива, – пожалуй, единственный плюс в ее положении. Все остальное ужасно.
Она стоит посреди какой-то пустынной дороги, не зная даже примерно, где находится. Вокруг нее – мрачный лес, на глазах темнеет, и у нее нет ни телефона, ни денег.
Просто чтобы чем-то себя занять, она собрала разбросанные по дороге вещи, кое-как покидала их в чемодан, закрыла его. Ей было противно оттого, что все это только что перетрогали чужие наглые руки, но сейчас нужно было думать не об этом. Сейчас нужно было идти, хоть куда-то идти.
Вера пошла вперед, катя за собой чемодан на колесиках. Сумка болталась у нее на локте. Она представила, как глупо, должно быть, выглядит со стороны, но теперь это ее не волновало.
Она медленно брела вперед, даже приблизительно не представляя, куда ведет эта дорога. Единственное, что Вера знала, что идет в ту же сторону, куда уехал фальшивый таксист, а он, наверное, уехал в сторону города.
Стало совсем темно.
Вера шла все медленнее, боясь в темноте свалиться в канаву. Вдруг дорогу осветил голубоватый ксеноновый свет.
Вера обернулась и увидела фары приближающейся сзади машины. Она остановилась, отошла к обочине и подняла руку.
Машина подъехала так близко, что Вера смогла ее разглядеть: это был большой черный внедорожник. Вера опустила руку и закусила губу от испуга: все знают, что в такие машины ни в коем случае нельзя садиться, особенно ночью и на безлюдной дороге, поскольку в них обычно ездят бандиты и другие криминальные личности. Ага, не ей бы рассуждать, раньше надо было думать, когда к тому «таксисту» села. Хотя… если они охотятся за амулетом, то все равно нашли бы, как ее зацепить. Ладно, теперь они от нее отстанут, раз амулета больше нет.
Внедорожник проехал мимо, но тут же сбавил скорость и сдал задом. Поравнявшись с Верой, джип остановился, правая дверца открылась, оттуда выглянул бородатый парень лет тридцати.
– Девушка, садитесь! – проговорил он добродушно.
Вера ничего не ответила, только покачала головой.
– Да почему? – искренне удивился парень. – Темно же, до жилья далеко… садитесь, мы вас подвезем!
– Не хочу, – ответила Вера, обретя дар речи, – я гуляю!
– Гуляете? – Парень пожал плечами. – В такое время?
– Павлик, поехали! – раздался из машины женский голос. – Тебе что – больше всех надо? Видишь же, что она не хочет!
– Ну, как знаете! – Дверца захлопнулась, машина умчалась вперед, и Вера снова осталась в темноте и тишине.
Теперь она пожалела, что не села в этот внедорожник, но изменить ничего уже было нельзя. Надо же, проявила осторожность, а оказалось, что зря. Как та пуганая ворона, которая каждого куста боится.
Она снова побрела вперед, волоча за собой чемодан.
Вера еле плелась, спотыкаясь на каждом шагу и недобрым словом поминая итальянскую поездку, которая так ужасно закончилась.
Вдруг дорогу снова осветил свет автомобильных фар.
Вера остановилась в свете фар, подняла руку и призывно замахала.
Теперь она была готова сесть в любую машину, к самым отмороженным бандитам, лишь бы выбраться из этого ночного осеннего леса, лишь бы оказаться среди людей.
Свет фар становился все ярче. Наконец машина подкатила, объехала Веру и остановилась. Из нее выскочил мужчина лет сорока, с коротким ежиком светлых волос.
– Тебе что, жить надоело?! – заорал он, подскакивая к Вере. – Торчишь ночью посреди дороги… я сперва подумал, что у меня глюк!
– Подвезите меня! – взмолилась Вера. – Не могу больше идти! Ноги уже не идут!
Мужчина смерил Веру с ног до головы оценивающим взглядом и хмыкнул. Не понравилась, значит. Ну что ж, Вера сейчас сама себе не очень нравилась, точнее, очень не нравилась, так что в этом вопросе они были солидарны.
– Ты как здесь оказалась? – спросил он спокойно. – Каким ветром тебя сюда занесло?
– Меня таксист ограбил, – честно ответила Вера, подбираясь к машине, – высадил здесь и уехал.
– Таксист? – протянул мужчина. – Из аэропорта, значит, ехала.
– Ну да, из Италии прилетела…
– О как! Из Италии, – он снова хмыкнул.
Вера тихонько взялась за ручку дверцы и потянула ее на себя, решив, что если удастся ей сесть в машину, ни за что она оттуда не выйдет, пускай хоть силой вытаскивает. А чемодан можно бросить, лишь бы домой добраться.
– Садись уж! – Мужчина открыл перед ней дверцу и забросил чемодан в багажник.
– Мне только до метро, – пискнула Вера, – до любой станции.
Заднее сиденье у него было занято какими-то пакетами, свертками и тюками, поэтому Вера села впереди. Она предпочла бы ехать молча, но водитель стал задавать вопросы. Первый был традиционный – как ее угораздило?
Вера не ответила, только вздохнула. Помолчали, потом она осторожно посмотрела на водителя. Ничего особенного – худое лицо, жесткий ежик волос, вдоль носа пролегли глубокие морщины, но, возможно, так кажется при плохом освещении.
Машина вывернула на шоссе, стало светлее, и вскоре Вера увидела множество огней – стало быть, город близко.
– Вот учат вас, учат, – заговорил водитель наставительно, – предупреждают, чтобы не садились в машину к незнакомым, такси нужно вызывать в аэропорту от стойки или по телефону, тогда никто и не ограбит… Так нет, все без толку, все как об стенку горох. Вот зачем ты села, да еще одна?
Вера внезапно разозлилась. Что им всем от нее надо? Чего они к ней привязались?
– Сама знаю, что дура полная! – рявкнула она. – Незачем лишний раз напоминать! А если уж совсем невмоготу с идиоткой ехать, то высадите меня вон у заправки! Или прямо здесь, до города дойду!
– Да ладно, довезу уж, куда ты с чемоданом… – примирительно сказал водитель.
И добавил что-то тихо, почти про себя, а Вере послышалось «тетеха такая».
Ей вдруг стало ужасно себя жалко, так жалко, что задрожали руки, и слезы хлынули из глаз. Ну что ж за жизнь у нее такая беспросветная!
Машина въехала в город, на Московский проспект, вот проехали станцию метро, Вера хотела сказать, чтобы водитель остановился, но горло сжал спазм.
Проехали Московский, водитель покосился на Веру и спросил:
– Куда ехать? Адрес какой?
Вера назвала адрес не своим, скрипучим голосом. Глаза и щеки щипало от слез, но она не хотела доставать платок, чтобы не обращать его внимания, и только отворачивала лицо, отчего заболела шея. Она старалась дышать через раз и не шмыгать носом.
Вот и ее улица.
– Налево, второй подъезд… – прошелестела Вера.
Он вышел и подал ей чемодан.
– До квартиры проводить?
– Не надо, я тут… – она показала рукой на темные окна своей квартиры.
Рядом уютно светились два окна Зои Михайловны.
– Ну, тогда всего хорошего.
– Спасибо… – прошептала Вера, но он уже сел в машину.
Вера поглядела еще, как машина выворачивает на улицу, и пошла к подъезду. Зоя Михайловна долго не хотела открывать, наконец она уверилась, что звонит именно Вера, а когда увидела ее, то только всплеснула руками. Пришлось соврать, что маршрутка попала в аварию, никто не пострадал, только все пассажиры попадали на пол, оттого Вера такая зачуханная, и еще мобильник у нее разбился, и кошелек куда-то в суматохе делся.
– Легко отделалась, – сказала Зоя и дала Вере, кроме ключей, еще тарелку пирожков, – иди, иди, чаю попей и спать ложись, потом все расскажешь!
В квартире было душно и пыльно, Вера бросила чемодан в прихожей и пошла под душ. Потом выпила сладкого чаю с пирожками и легла.
Мысли в голове были все те же – как получилось, что, кроме посторонней старухи, некому сказать ей доброе слово? Никто ее не ждет, с надеждой уставившись на телефон и подбегая к окну, никто не встречает, радостно улыбаясь и всплескивая руками, – загорела как, похудела даже, никто не посматривает с интересом на чемодан – а что привезла, а что купила, а давай примерим… Тихо в квартире, как в гробу, одна Вера, совсем одна…
Когда Вере было десять лет, она узнала, что у нее есть сестра. Позвонила какая-то женщина и спросила Евгения Николаевича.
– Он в командировке, – вежливо ответила Вера, – что ему передать, когда вернется?
– Передайте, что звонила его дочь, – сказали на том конце.
«Как это – дочь? – удивилась Вера. – Ведь дочь – это я…»
– Мама! – крикнула она, но в трубке уже пикало.
На следующий день вернулся отец, и дома разразился жуткий скандал. Мать кричала: мало того что та семейка тянула из отца деньги все это время, а чуть вздохнули спокойно, когда его доченьке исполнилось восемнадцать, так она снова лезет в их семью.
