Лучшие истории о невероятных преступлениях - Эллери Куин
За его спиной кто-то щелкал выключателем. Голоса вокруг жаловались на темноту, и тут наконец стало светлее. Роже вошел в комнату с двумя свечами в подсвечнике, и при этом освещении лица гостей превратились в странные маски.
– Как вы думаете, долго ли не горел свет? – спросила Кэсси, стоявшая рядом с Дрекселом.
Рохейм достал часы и поднес к глазам.
– Секуторис заперт уже по меньшей мере пятнадцать минут, – ответил он и взял подсвечник у Роже. – Где ключ?
– У меня, – ответил Дрексел, и Роже повел их в гостиную.
Свечи отбрасывали на стену и потолок странные пляшущие тени, когда гости столпились возле двери шкафа. Она была по-прежнему заперта на ключ.
– Сдаешься, Секуторис? – ехидно крикнул Аруж.
Из шкафа не донеслось ни звука.
– Наверное, он сбежал оттуда и теперь подстерегает тебя где-то в тени, – предположил Стефано.
Аруж торопливо огляделся, а остальные рассмеялись. Но в смехе их ощущалась легкая нервозность.
– Его не видно, – произнес Дрексел. – Давайте откроем.
Он вставил ключ в замок, повернул – и, как большая бутылка, сорвавшаяся с полки, Секуторис выпал из шкафа и с глухим стуком рухнул лицом вниз…
Из Беннингтона прибыл полицейский катер и остановился около самой двери, потому что прилив покрыл скалу до фундамента Мэджик-Мэнор. Гости маленького замка, собравшись у входа, едва могли разглядеть огни материка. Лил сильный дождь, превращавший волны в черные клубки.
Из кубрика появилась высоченная фигура и шагнула к двери. С огромного дождевика и фетровой шляпы струилась вода.
– Гринстэд, отдел по расследованию убийств, – представился промокший мужчина. – Кому принадлежит этот дом?
– Он принадлежал фокуснику Секуторису, – ответил Стефано. – Это тот, кто умер и по поводу которого я звонил в полицию.
Гринстэд снял свою мокрую шляпу, и они смогли получше рассмотреть его широкий рот, густые брови и нос с горбинкой.
– Здесь есть кто-нибудь из его родных? – спросил он.
Роже повернулся и молча удалился в глубь дома.
– Ближайший родственник – это я, – сообщил Стефано. – Я его сводный брат.
Гринстэд прошел в гостиную и снял простыню с неподвижного тела в углу. Он всмотрелся в бородатое лицо Секуториса, его искаженные черты, пурпурный шрам на горле, измятый красный костюм.
– Задушен, – хрипло заключил он.
Дрексел протянул ему пару соединенных металлических колец, которые лежали на столе.
– Это ножные кандалы из его кабинета, – объяснил он. – Секуторис использовал их в своих выступлениях. Один из них сжимал его шею.
Гринстэд взял кандалы.
– И вы их сняли? – раздраженно воскликнул он.
– Разумеется, я их снял. – Я пытался реанимировать его – делал ему искусственное дыхание.
– И все остальные, конечно, хватали эти кандалы, – проворчал детектив. – Покрыли их отпечатками. Как, по-вашему, я смогу поймать убийцу?
– Убийцу? – удивилась Кэсси, вздрогнув. – Он был убит?
– Нет, леди, – усмехнулся Гринстэд. – Эти железяки просто подкрались к нему сами по себе и ласково обвились вокруг шеи.
В широко распахнутых глазах Кэсси мелькнул страх.
– Я думала, вероятно, самоубийство…
– Невозможно. – Тяжело опустившись на колени, Гринстэд коснулся макушки мертвеца указательным пальцем. – Видите этот синяк? Он не смог бы сам себе его поставить, не нырнув во что-нибудь головой вперед. Нет, кто-то ударил его по голове, затем защелкнул кольцо на горле, и он задохнулся.
Детектив натянул простыню на тело.
– Вы, сводный брат, – обратился он к Стефано, – расскажите мне обо всем.
Пока Стефано говорил, детектив быстро записывал в блокнот. Затем он обошел замок, заглянув во все уголки гостиной, кабинета, кухни-мастерской и комнаты, где иногда спали Секуторис и Роже. Вскоре Гринстэд пригласил в кабинет Дрексела.
– Я начну с вас, – мрачно объявил он.
Дверь закрылась, и они сели. Гринстэд взял телефон и набрал номер.
– Убийство, шеф, – сказал он в трубку, когда ему ответили. – Не вернусь до завтра. Погода отвратительная. – Он повесил трубку и повернулся к Дрекселу. – Этот сводный брат сказал, что вы газетный репортер. Что вы здесь делаете?
Дрексел объяснил, и Гринстэд кивнул.
– Значит, Секуторис был королем наручников? – сказал он после паузы. – Не были ли кандалы подделкой?
Дрексел взял со стола кольца, изучил их и встряхнул.
– Вряд ли, – ответил он. – Секуторис не нуждался в фальшивках. Настоящие кандалы просто падали с него, когда он этого хотел. Похоже, он действительно был нокаутирован, иначе скинул бы и эти.
– Сколько времени нужно фокуснику, чтобы взломать замок?
– От двух минут и дольше, в зависимости от того, насколько он опытный. А Секуторис был лучшим со времен смерти Гудини.
– Сколько времени прошло между тем, как погас свет, и тем, как принесли свечи? – спросил детектив.
– Примерно восемь.
– В это время кто-то отпер дверь шкафа, вырубил Секуториса, нацепил кольцо ему на шею, снова запер дверь и вернулся сюда, – произнес Гринстэд и поджал губы. – Мог ли кто-нибудь, кроме Секуториса, взломать замок, сделать всю работу и снова запереть шкаф в темноте, и так быстро?
– Не знаю.
Дрексел утаил информацию о том, что прежде Кэсси была ассистенткой Секуториса.
– Где вы взяли ключ, чтобы отпереть шкаф?
– Ну, с этого стола, куда его положил Аруж, – ответил Дрексел.
Гринстэд сменил тему.
– Теперь об этом Стефано. С фокусами своего брата он добился бы большого успеха, вместо того чтобы просто сводить концы с концами, да?
– Верно.
Детектив сделал записи в своем блокноте.
– Можете идти, – сказал он и, открыв дверь, позвал Стефано: – Заходите, сводный брат!
Дрексел сел рядом с Кэсси, а Стефано вошел в кабинет. Присутствующие старались не смотреть на прикрытое простыней тело в углу, и их лица при свете свечей были бледными и напряженными. Обрывки беседы чередовались с неловкими долгими паузами.
Наконец Гринстэд снова открыл дверь.
– Позовите того маленького парня, который запер Секуториса! – крикнул он. Аруж встал и шагнул в кабинет.
После ухода Аружа снова воцарилось молчание.
– Вы не видели мой новый фокус с портсигаром? – неожиданно спросил Рохейм, и все вздохнули с облегчением, благодарные за отвлечение от мрачных мыслей.
Худой старый иллюзионист вытащил из кармана серебряный портсигар и передал его для осмотра.
– Кто-нибудь мог бы одолжить мне сигарету? – произнес он.
Кэсси протянула ему длинную фиолетовую сигарету с золотым тиснением. Рохейм зажал ее между двумя половинками портсигара и коснулся кончиком свечи, стоявшей на столе.
– А теперь затяжка, – сказал он, и из портсигара вырвалось облачко дыма. – И еще одна, – добавил он, и снова возникло
