Лиз Ригби - Полное затмение
Вики издала задушенный всхлип, почти плач:
— О Господи!
— Вы убили их, миссис Фокс. Для чего еще вы надели перчатки и взяли с собой револьвер?
— Я просто хотела сказать ему, чтобы он оставил ее в покое!
— Все не так просто. Отец заигрывал с собственной дочерью, но ведь и дочь не ребенок, а взрослая женщина - она пыталась соблазнить отца! Это неестественно. Это извращение.
И тут Вики сломалась. Руки вцепились в перила, лицо исказилось, голос обратился в визг.
— Это моя семья! Это моя вина!
— Ваша вина?
Лицо Вики было залито слезами. Рот казался огромным.
— Это я сделала. Я позволила этому случиться.
— Вы должны были остановить их. Все зашло слишком далеко, и это ваша вина.
Раздался полувопль-полуплач:
— Это моя вина!!!
— Вы застрелили их.
— Протестую!
— Миссис Бауэр.
— Я застрелила их.
Судья наклонилась вниз и протянула Вики руку:
— Миссис Фокс…
— Все это моя чертова…
— Миссис Фокс, успокойтесь.
— Моя чертова вина, - выдавила Вики.
Тело ее согнулось пополам, растрепанные волосы упали на лицо. Вики пронзительно всхлипывала. Судья, обвинители, зрители молча смотрели на нее. Некоторые присяжные закрыли лица руками, другие не могли отвести от Вики глаз. Френсис отвернулась и опустила голову. Ломакс успел разглядеть выражение ее лица. Боль мешалась там с чем-то еще. Стыд.
Затем Джулия поднялась с места. Вокруг стола защитников существовал невидимый барьер, но она шагнула сквозь него. Она пересекла открытое пространство, шаги прошуршали по полу. Посмотрев на судью, Джулия подняла безжизненно повисшую руку Вики и крепко сжала ее. Ломакс заметил, что Вики в ответ сжала руку Джулии. На большее у Вики не хватило бы сил. Ее пронзительные всхлипы проникали в самую глубину сердца, но все, кроме Джулии, могли лишь беспомощно внимать им. Ломакса замутило.
Наконец судья произнесла:
— Объявляется перерыв.
ГЛАВА 33
Телевизионные комментаторы захлебывались от восторга. Наступил день полного солнечного затмения, и погода стояла великолепная.
Телескоп Берлинза не работал. Утром Ломакс вытащил его из коробки и попытался настроить. Телескоп показывал все вверх ногами. Ломакса удивило искажение. Он открыл окно и посмотрел в телескоп на Хелен и Джоэла. Детей отпустили из школы, и сейчас они бесились на пожухлой траве, шурша первыми палыми листьями. Ломакс разглядывал в телескоп играющих детей и собаку, но ни дети, ни Депьюти совсем не походили на самих себя.
Ломакс не знал, какую ошибку допустил Берлинз, полируя зеркала. Наверное, самоуверенный двенадцатилетний юнец в клубе дал профессору неверный совет. Однако небольшое искажение делало все вокруг, даже такие знакомые объекты, как детей и собаку, неузнаваемым. Ломакс был поражен. Он собирался написать Берлинзу, рассказать о том, как закончился процесс над Джулией, пригласить профессора на свадьбу и в конце письма заметить, что телескоп работает превосходно. А теперь он не знал, что сказать Берлинзу.
Неудача с телескопом страшно разозлила Ломакса. Он и сам не понимал причин своего раздражения. Ломакс позвал детей, они принесли с собой туристские ботинки.
— А ну катись! - прикрикнул он на белку, забравшуюся под навес.
Ожидая, когда дети наденут ботинки, Ломакс думал о Вики Фокс. Он не мог забыть, как она согнулась в свидетельском кресле, обхватив себя руками. Когда ее уводили, Вики двигалась медленно, с усилием, словно тело женщины неожиданно обрело громадный вес. Ее беспомощность глубоко ранила Ломакса.
Они подъехали к дому Джулии. Она ждала их. Как только машина появилась на дорожке, Джулия вышла из дома и стала запирать дверь. Вид бегущей Джулии с развевающимися волосами заставил Ломакса позабыть все печали. Джоэл без особого желания уступил ей место рядом с водительским. Депьюти никак не мог определиться, где хочет ехать - рядом с Джулией спереди или с детьми сзади, - и потому метался взад и вперед. Джулия смеялась. Она поблагодарила детей за красивый шарф, который не забыла повязать.
Ломакс нагнулся к Джулии и поцеловал ее, притянув голову к себе.
— А далеко мы пойдем? - недоверчиво поинтересовалась Хелен.
— Милю? - предложил Ломакс.
Хелен зависла над Джулией.
— Джулия не пройдет милю в таких туфлях! - благоразумно заметила девочка. Ломакс гадал, чьего влияния здесь больше - Кэндис или Роберта?
— Да нет, я смогу, - сказала Джулия.
— Когда папа говорит милю, он имеет в виду вверх, - объяснил Джоэл.
— А когда он говорит одну, это значит все пять, - добавила Хелен.
— Ну, не знаю… - Джулия вопросительно посмотрела на Ломакса.
— Дай мне ключ, - сказал Ломакс. - Я знаю, где у тебя лежат более подходящие ботинки.
Он зашел в холодный дом. Скоро Джулия оставит это место с его ужасными воспоминаниями, его призраками и постоянно неисправным измельчителем мусора. Она переедет в дом Ломакса. Уберет пыльные картины Кэндис и заменит их чем-ни- будь по своему вкусу. Каждую ночь она будет спать с Ломаксом в одной постели. Иногда в доме будут ночевать Хелен и Джоэл, время от времени - Депьюти. Джулия будет счастлива. Пройдут годы, хорошие воспоминания постепенно вытеснят плохие, и призраки исчезнут.
Он бегом вернулся к машине и забросил ботинки в багажник.
— До вас папа никогда так не бегал, - заметила Хелен, когда они проезжали тот участок дороги, где когда-то Льюис уснул за рулем и чуть не разбил машину.
— Если увидим красивый вид, остановимся, - предупредил Джоэл.
На недавний день рождения Роберт подарил ему фотоаппарат.
День выдался жаркий, но уже не обжигал зноем, как летом. Когда исчезли последние дома, дорога стала свободной. Она все вилась и вилась вверх и вниз, будто веревка. Сейчас машина ползла вверх. Один раз они миновали дом с покатой крышей, окруженный деревьями. Возле дома бегали собаки. Депьюти заметил их и отчаянно залаял. Собаки дружно залаяли в ответ.
— Мы снова поедем к озеру? - спросили дети.
— Нет, - ответил Ломакс, - дорога одна, но места разные.
Хелен захотелось поговорить о суде.
— А судья сидел очень высоко? - - Да.
— А людей было много? - - Да.
— А судья бил кувалдой, чтобы все замолчали?
— Не кувалдой, а молотком, глупая, - заметил Джоэл.
— Кроме того, судьей была женщина, - добавила Джулия.
— Теперь они посадят эту преступницу в тюрьму?
Ломакс не знал, что ответить. Одно только упоминание о Вики Фокс отзывалось болью в сердце. Он снова вспомнил, как доверчиво, будто ребенок, она дала увести себя из зала.
— Вряд ли, она слишком больна.
Френсис сказала, что Вики вряд ли посадят в тюрьму, но когда Ломакс стал настаивать на более точном ответе, она промолвила: "Надеюсь, что нет" - и отвела глаза.
Когда они остались одни, Френсис сказала просто: "Народ против Фокс. Моя самая славная победа. И самая безрадостная".
— На самом деле она не такая уж плохая, - снова начал Ломакс.
Джулия и дети обернулись к нему.
— Но ведь убивать людей плохо, - заявила Хелен.
— Да, то, что она сделала, плохо, но это не значит, что она совсем…
— Она была такой печальной, - сказала Джулия детям, - что вы не смогли бы смотреть на нее без слез.
Ломакс снова впал в уныние и, чтобы отвлечься, стал разглядывать клены за окнами машины. Листья уже изменили свой цвет, и казалось, что горы покрыты кровавыми пятнами. Красота кленов всякий раз заново поражала Ломакса.
Джулия объяснила:
— Она почти сумасшедшая и просто не сознавала, что делает.
Помолчали, затем Джоэл сказал:
— Кое-чего я в этой истории с убийствами не понимаю.
Ломакс и Джулия опасливо посмотрели друг на друга краешком глаз, пока машина миновала очередной спуск. Затем улыбнулись.
— Чего ты не понимаешь?
— Вот смотрите, - начал Джоэл. - Как такое может быть? Ведь они чуть не посадили Джулию в тюрьму, пока не разобрались, что убийца - эта сумасшедшая.
— Вопрос сложный. Я должен подумать, - сказал Ломакс.
Он не мог объяснить детям, что Джулия скорее признала бы себя виновной, чем согласилась с тем, что не справилась с ролью жены и мачехи. Такого дети не поймут. Даже Френсис этого не понимает. После неожиданного завершения суда Френсис держалась с Джулией холодно. Она объявила, что передает управление ее доверительным фондом другому партнеру.
Когда они прощались, Ломакс сказал Френсис, что возвращается в обсерваторию. Вместо того чтобы поздравить его или пожелать удачи, Френсис промолвила только: "Будьте осторожнее, Ломакс". Затем приподнялась на цыпочки и нежно поцеловала его в щеку. Ломакс никак не мог вспомнить, кто говорил ему то же самое таким же взволнованным голосом. Затем вспомнил. Кэндис. После того как Джулии предъявили обвинение, когда все доказательства были против нее. Ломаксу казалось, что Френсис могла бы найти другие слова для прощания, но все равно она так нравилась ему, что он не стал спорить. Он поцеловал Марджори и пожал руку Курту, который обнажил все свои зубы в широчайшей улыбке. Ломакс надеялся, что больше никогда не увидит адвокатов, но Джулия хотела пригласить всех на свадьбу.
