Таинственные расследования Салли Локхарт. Рубин во мгле. Тень «Полярной звезды» - Филип Пулман
– А как насчет невинных людей, погибших в процессе?
– Не стану притворяться, будто сожалею о смерти людей, которых никогда в жизни не знал. На такое никто не способен. Если кто-то говорит, что это не так, – он лжет. Вы скажете, что это вздор, вранье. Нет – я обещал вам правду, и это правда: я не жалею о том, что убил этих людей. Если бы я не уничтожил корабль, погибло бы куда больше народу – от голода, нищеты, невежества и войн. Это был акт высшего милосердия.
У Салли отчаянно кружилась голова, хоть она и сидела. Она закрыла глаза и попробовала взять дурноту под контроль, вспомнить о Фреде, вспомнить хотя бы, что она здесь делает и почему.
– Как насчет ваших связей с британским правительством? – спросила она наконец. – Придя к нам, на Бёртон-стрит, в субботу, мистер Уиндлшем назвал несколько имен – чиновников, которые, по его словам, были у вас в кармане. Зачем это вам? Почему Уиндлшем вообще к нам приходил? Мы все равно не поверили ему, когда он сказал, что «Полярная звезда» на грани краха. Ведь это вы его послали.
– Разумеется, я. Я послал его шпионить. Что до правительства – это очень интересная и деликатная материя… Вы и сами, конечно же, знаете, что главные свои дела любое правительство творит вдали от глаз публики. Возможно, для вас это новость, но большая часть этих дел неведома даже официальным лицам – иногда даже отраслевым министрам, которым полагается быть в курсе. Такова ситуация во всех государствах, но особенно в Британии, и этому есть свои причины. Благодаря знакомствам, которые я завязал через лорда Уитэма (хотя цель их была ему совершенно не известна), все рычаги истинной власти в Великобритании сейчас находятся в моих руках. Но знаете что, мисс Локхарт? В девятистах девяноста девяти случаях из тысячи эта тайная, незримая сила, за которую никто не голосовал и которую никто никуда не избирал, творит добрые дела. На благо обычного, простого гражданина. По сотням причин, которых они не понимают и не поймут, обычные люди живут лучшей жизнью под этим благожелательным надзором, под этой отеческой рукой, что защищает и направляет их. Среди тех, кто обладает настоящим могуществом – а это, как я уже объяснил, далеко не всегда те, о чьем могуществе знает мир, – существует что-то вроде товарищества, идеального братства, почти франкмасонства, чья единственная цель – служение. Разве жизнь сотрудников «Полярной звезды» не стала лучше по сравнению с тем временем, когда они делали локомотивы? Разумеется, да. Сходите, посмотрите на их дома. Загляните в школы. Посетите больницу, которую мы только недавно для них построили. Заодно поглядите футбольный матч на недавно разбитой спортивной площадке. Они процветают, они здоровы и счастливы! Они не знают почему – но знаем мы с вами. И когда прекратятся войны, когда мир воцарится на всей земле, они тоже не будут знать, как так вышло. Они спишут все на успехи образования, на эволюцию человеческого мозга, на изощренность экономической системы, на увеличение посещаемости церквей – на улучшение канализации, наконец. Но мы-то будем знать! Мы будем знать, что истинная причина – в этой пушке, которая слишком ужасна, чтобы ею пользоваться. Но это неважно, что они не узнают об этом, – пусть пожинают плоды наших трудов. Только это имеет значение.
Салли сидела молча, опустив голову. Смысл сказанного упорно продолжал ускользать от нее.
– Чего вы хотите? – слабо спросила она.
– О, я хочу власти, – просто ответил он. – Власть, сила, энергия – очень интересная вещь. Сказать вам, почему? Потому что она бесконечно изменчива. Вы берете деньги (это финансовая власть) и нанимаете с их помощью людей (физическую силу), чтобы они построили вам фабрику. На фабрике вы сжигаете уголь (а это энергия тепла) и превращаете воду в пар. Потом вы подаете силу пара в цилиндры двигателя и превращаете ее в механическую энергию, и с помощью этой механической энергии строите еще больше двигателей, продаете их и обращаете ее снова в финансовую. Или, скажем, берете свои паровые двигатели и строите дамбу, чтобы сдерживать колоссальные количества воды; вы делаете трубы и заставляете ее бежать по ним с огромной силой и вращать динамо-машину – и так сила денег становится силой воды, а та – электрической энергией и так далее, до бесконечности. Какой-то английский поэт – так сказал мне Уиндлшем: у меня самого нет времени наслаждаться поэзией – написал, что «энергия есть вечное блаженство». Я бы сам не сказал лучше. Возможно, за этим нам и нужны поэты.
Салли не смогла придумать, что ответить. Какой-то далекой частью себя она знала, что он ошибается, что он абсолютно, глобально неправ, что существуют аргументы, которыми можно опровергнуть все сказанное, – но знала и то, что она их сейчас не найдет. Он был так силен, а она так устала. Она покачнулась, но вздернула себя обратно, выпрямилась и заставила поднять голову и встретить его взгляд.
– Вы неправы, – произнесла она, и голос был едва слышен. – Про людей. Я знаю, что они говорят. Они ненавидят вашу пушку – рабочие. Они знают, что она такое, и она внушает им отвращение и ужас. Вы держите все в тайне, потому что боитесь, что подумают люди, если узнают… это единственная причина. Вы отдаете себе отчет, что британский народ не потерпит ее, стоит ему только увидеть ваше детище в истинном свете – как оружие тирана, как оружие труса. Вы в нас ошиблись, мистер Беллман. Вы ошиблись в своих рабочих – и во мне.
– О, вижу, в вас я не ошибся, – возразил он. – Я восхищался вами с самого начала. В вас есть истинная храбрость, но вы невинны. Этот британский народ, о котором вы толкуете… хотите еще правды? Если бы они узнали, им бы было все равно. Британский народ без малейших угрызений совести изготавливает самое ужасное оружие из всех, изобретенных человеком. Да, без малейших угрызений! Он вообще об этом не думает. Он получает жалованье и идет играть в футбол на новое поле, он гордится своими детьми, и – представьте себе! – этим оружием он тоже гордится. Более того, он хочет, чтобы на нем красовался британский флаг! И будет распевать о нем куплеты в мюзик-холлах. Нет, существует, конечно, горстка идеалистов, пацифистов… Совершенно безвредные люди. Для них в обществе всегда найдется место. Но большинство – это то, о чем говорю я, а не о чем говорите вы. Реальность на моей стороне. Я обещал вам правду – вот она.
И Салли поняла, что так оно и есть.
Она посмотрела
