Джозефина Тэй - Поющие пески, Дело о похищении Бетти Кейн, Дитя времени
- Почему?
- Сам пока не понимаю. Мне кажется - прими дело серьезный оборот, например, в случае обострения положения в стране, Ричард немедленно предпринял бы какие-либо контрдействия. Вот когда распространилась выдумка о том, будто он собирается жениться на своей племяннице Елизавете - старшей сестре принцев, он взвился до небес. Он не только рассылал письма в разные города, решительно опровергая эти слухи, но был в такой ярости (очевидно, понимая возможные последствия клеветы), что созвал совет Лондона в самом большом зале, который только мог найти, чтобы собрать сразу всех вместе, и без обиняков заявил им, что думает обо всем этом.
- Да, конечно, вы правы. Ричард всенародно опроверг бы эту клевету об убийстве, если бы она имела широкое распространение. Ведь она была куда более ужасна, чем измышления о его женитьбе на племяннице.
- Да. Тем более, что в те времена вы могли получить церковное благословение на брак с племянницей. И если уж Ричард пошел на крайние меры, чтобы опровергнуть слухи о женитьбе, то еще более решительно пресек бы молву об убийстве принцев, если бы она имела место. Вывод очевиден: никаких слухов об исчезновении мальчиков или их убийстве не было.
- Лишь одинокий слушок, перекочевавший из Англии во Францию…
- Да, только мортоновская сплетня. Но в целом ничто не дает оснований тревожиться о мальчиках. Я имею в виду вот что: во время полицейского расследования обычно ищут какие-либо отклонения от нормы в поведении лиц, подозреваемых в преступлении. Почему Икс, который обычно ходит в кино по четвергам, именно в тот вечер в кино не пошел? Почему доход Игрека оказался вполовину меньше обычного? И все такое прочее. Но в короткий промежуток времени между коронацией Ричарда и его гибелью все без исключения ведут себя вполне нормально. Мать мальчиков возвращается из своего уединения и мирится с Ричардом. Девочки возобновляют свой обычный образ жизни при дворе. Принцы, вероятно, продолжают занятия, прерванные смертью отца. Их молодые кузены занимают места в Совете и, очевидно, пользуются авторитетом в городе Йорке, благо им адресуют разные прошения. Совершенно обыденная, мирная картина: все занимаются своими повседневными делами, и нет никаких намеков на то, что в семье произошло убийство.
- Похоже, что я все-таки возьмусь за книгу, мистер Грант.
- И вы наверняка напишете ее. Вам нужно не только обелить Ричарда, но и снять с Елизаветы Вудвилл обвинение в том, что она смирилась с убийством сыновей за 700 марок в год.
- Конечно, я не могу обойти этот вопрос. Но у меня должна быть своя теория относительно судьбы мальчиков.
- Она у вас будет.
Кэррэдайн отвел взор от похожих на клочья ваты облачков, плывущих над Темзой, и вопросительно взглянул на Гранта.
- Откуда у вас такая уверенность? - спросил он. - Вы похожи на кота у миски со сметаной.
- Просто в течение этих одиноких дней, что вы не навещали меня, я вел следствие полицейскими методами.
- Полицейскими методами?
- Вот именно. Кому что выгодно и так далее… Мы обнаружили, что смерть мальчиков не принесла бы Ричарду ни малейшей пользы. Вот я и пытался понять, кому была выгодна их гибель. Тут-то и выплывает «Титулус региус».
- Что общего может иметь «Титулус региус» с этим убийством?
- Генрих VII женился на Елизавете, старшей сестре мальчиков.
- Так…
- Благодаря этому он вынудил лагерь Йорков смириться с тем, что он занял трон.
- Ну и что?
- А то, что, отменив «Титулус региус», он сделал ее законным ребенком.
- Да, конечно.
- Тем самым он снял обвинение в незаконнорожденности и с ее братьев; у них появилось преимущественное перед ней право на престол. Иными словами, отменив «Титулус региус», Генрих сделал старшего из принцев королем Англии!
Кэррэдайн даже прищелкнул языком. Его глаза за линзами очков в роговой оправе заблестели от удовольствия.
- Итак, - произнес Грант, - я предлагаю продолжать расследование в этом направлении.
- Согласен! Что вы хотите узнать?
- Я хочу узнать как можно больше о признании Тиррела. Но сперва я бы хотел выяснить, какова судьба всех наследников престола из рода Йорков, которых Ричард оставил живыми, здоровыми и преуспевающими. Всех без исключения. Вы можете это сделать для меня?
- Конечно. Это просто.
- И я бы не прочь иметь побольше сведений о Тирреле. Как о человеке, я имею в виду. Кто он был, что делал…
14
К следующему посещению Кэррэдайна Грант уже сидел в постели.
- Вы не можете себе представить, - сказал он Бренту, - до чего ласкает взор противоположная стена после этого осточертевшего потолка.
Его тронула искренняя радость Кэррэдайна, и некоторое время они толковали о здоровье Гранта, после чего перешли к делу. Начал Грант:
- Ну, как жилось йоркистским наследникам престола при Генрихе VII?
- Сейчас расскажу, - отозвался молодой человек, вытаскивая из кармана пачку записей. - С чего начать?
- О Елизавете нам все известно. Генрих женился на ней, и она была английской королевой до самой смерти. После чего он сделал предложение безумной Хуане Испанской.
- Да. Елизавета вышла за Генриха весной 1486 года, вернее в январе, через пять месяцев после Босвортской битвы, и умерла весной 1503 года.
- Семнадцать лет… Бедная Елизавета. Эти годы с Генрихом должны были показаться ей семью десятилетиями. Он был, мягко говоря, не весьма любящим мужем. Давайте пройдемся по всему семейству. Я имею в виду детей Эдуарда. Судьба двух мальчиков неизвестна. Начнем с Цецилии.
- Ее выдали замуж за старого лорда Уэллса и отправили на жительство в Линкольншир. Анна и Екатерина подросли, вышли замуж и стали добрыми ланкастерцами. Бригитта, самая младшая, постриглась в монахини в монастыре Дартфорда.
- Пока что все весьма обыденно. Кто следующий? Сын Георга?
- Да. Юный Уорик. Заключен пожизненно в Тауэр и казнен по сомнительному обвинению в попытке к бегству.
- Так. А дочь Георга, Маргарита?
- Она стала графиней Солсбери. Ее казнь Генрихом VIII по сфабрикованному обвинению является, пожалуй, классическим образцом юридического убийства.
- А сын Елизаветы? Единственный наследник?
- Джон де ла Поль. Он отправился жить к своей тетушке в Бургундию.
- К Маргарите, сестре Ричарда?
- Да. Он погиб во время бунта Симнела. Но у него остался младший брат, которого вы не поместили в свой список и который был казнен Генрихом VIII. Поверив обещаниям Генриха VII, он сдался ему на милость, и король, по-видимому, решил, что нарушить их будет дурным знамением. А вот Генрих VIII решил не рисковать. Кстати, одним де ла Полем он не ограничился. В нашем списке не хватает еще Эксетера, Саррея, Букингема и Монтегю. Он избавился от всех четверых.
- А сын Ричарда? Джон? Тот, незаконный?
- Хотя Генрих VII и выделил ему пенсию в 20 фунтов в год, с ним покончили в первую очередь.
- В чем его обвинили?
- Якобы в получении приглашения в Ирландию.
- Вы шутите!
- Нисколько. Ирландия являлась центром притяжения всех сил, сохранивших верность Йоркам. Йорки были там весьма популярны, и получить оттуда приглашение было равносильно смертному приговору. Хотя я не могу представить себе, почему Генрих так опасался юного Джона.
- Его права на трон были все же законнее, чем у Генриха, - усмехнулся Грант. - Он являлся хоть и незаконнорожденным, но единственным сыном короля, в то время как Генрих был правнуком незаконнорожденного сына младшего сына короля.
На некоторое время в палате воцарилось молчание. Затем в тишине послышался вздох Кэррэдайна.
- О чем вы?
- О том же, что и вы.
- Это были узаконенные убийства, - произнес Грант. - Убийства под прикрытием закона. А вот двум детям серьезное обвинение не предъявишь.
- Да, вы правы, - согласился Кэррэдайн, наблюдая за воробьем на подоконнике. - Следовало найти какой-либо иной путь. В конце концов дети являлись весьма важными фигурами.
- Я бы сказал - ключевыми.
- С чего мы начнем?
- С того же, с чего начинали, рассматривая наследников Ричарда. Надо узнать, где находились все замешанные лица в первые месяцы царствования Генриха и чем они занимались. Ну, хотя бы в первый год его правления. Где-то нормальный ход событий должен будет нарушиться, так же, как это случилось при подготовке коронации юного наследника.
- Совершенно верно.
- Вам удалось что-нибудь разузнать про Тиррела? Кем он был?
- Удалось. Он был вовсе не тем, за кого я его принимал. Он представлялся мне каким-нибудь прихлебателем. А вам?
- И мне тоже. А разве не так?
- Нет. Он был важной персоной. Сэр Джеймс Тиррел Гиппингский. Состоял в различных… комитетах, если можно так выразиться, при Эдуарде IV. А при осаде Бервика был удостоен звания «рыцаря-знаменосца», не знаю, правда, что оно значит. И при Ричарде он вполне благоденствовал, хотя я нигде не нашел сведений, принимал ли он участие в битве при Босворте или нет. Туда многие подоспели слишком поздно, так что я не думаю, чтобы это имело какое-либо значение. Во всяком случае, придворным угодникам, как я считал, он не был.
