Рукопись, найденная в Выдропужске - Анна Викторовна Дашевская
– А?
– Чему хотят помешать?
– Вопрос с обидами мы решили? Ты заявление забираешь?
– Предположим… – ответила я, помедлив.
– Да или нет?
– Да. С условием…
– Больше никогда, – кивнул он. – Тогда слушай. За перепиской Чевакинского я гоняюсь не зря. Да-да. Меня интересует в этом дуэте именно Савва Иванович. Дело в том, что…
– Стоп! – я остановила ещё не начатый рассказ. – Вы хотите, чтобы я подключилась к этому делу?
– Да.
– И как всегда, в роли золотой рыбки на посылках? Нет, Артур Давидович. На этот раз я согласна только на один вариант: в данном деле мы равноправные партнеры. Если будут неприятности или финансовые потери, мы делим их пополам, но и полученные дивиденды – тоже пополам.
Босс задумался, и думал довольно долго, несколько минут точно. Я не торопила, потому что решение он и в самом деле должен был принять для себя практически судьбоносное: впустить в бизнес чужого. Да это почти как в свою кровать уложить! Наконец он тряхнул головой и сказал залихватски:
– Принято!
– Хорошо. Теперь рассказывайте.
– Рассказываю. Пару месяцев назад ко мне обратился посредник. Его хозяина интересовали материалы о Чевакинском, тогда любые из имеющихся в свободном и закрытом доступе. Меня не торопили, и я собрал всё, до чего смог дотянуться: официальную биографию, статьи, в том числе в специальных журналах по архитектуре, копии архивных документов, опубликованную переписку…
– Разве что-то публиковалось?
– Как переписка – нет, но многое было, ты не поверишь, в иллюстрированном альманахе «Наследие вышневолоцкого уезда»!
– Понятно. И что дальше?
– А дальше… Слушай, – тут босс запнулся. – Извини, у тебя не найдётся чем горло промочить?
– Вы ж за рулём!
– Ерунда. На такси доеду, а машину ты завтра пригонишь.
– Ладно, минуту погодите…
Выйдя из кабинета, я постучалась к тётушке.
– Заходи, – раздался из спальни приглушённый голос. – Ну что, договорились?
Ядвига Феликсовна в домашних джинсах и тонком пуловере сидела в кресле и читала; на столике рядом стоял бокал с красным вином и тарелочка с сыром.
– Вроде да… Тётушка, у нас коньяку в доме не найдётся?
– В гостиной в баре возьми, – она и бровью не повела. – Там есть вполне приличный «Hennessy», но твоему гостю, наверное, лучше налить «Арвест». Впрочем, на твой выбор.
– Угу, спасибо.
Пригубив коньяк, Артур Давидович покатал его во рту, одобрительно кивнул и сделал ещё глоток, после чего продолжил.
– Ну так вот, отдал я добытые материалы посреднику, тот ушёл и снова появился буквально через день.
– Прошу прощения, что перебиваю, а посредник знакомый?
– Нет, – босс покачал головой. – Но с рекомендацией от хорошего знакомого, проверенной.
– Ясно.
– Пришёл он с запиской от своего нанимателя, который предлагал встретиться на его территории. Немедленно. В загородный дом меня должен был отвезти водитель, и он же – привезти назад.
– И вы поехали, вот так, никого не предупредив?
– Деточка, ты бы тоже поехала, – усмехнулся Артур Давидович. – Во-первых, записка была подписана, во-вторых, сейчас всё-таки не девяностые.
– Что же там была за подпись?
– Господин С. – босс назвал фамилию глухо известного олигарха из первой сотни.
Ну да, личность относительно известная. Не Абрамович и не Миллер, в каждом средстве массовой информации ежедневно не поминается, но кому надо – тот знает. Балаяну, видимо, было надо.
– Хорошо, предположим. Так что ему было нужно?
– Именно то, чем мы занимаемся. У господина С. случилось несчастье. Был у него сын, ставший талантливым архитектором. Работал, проектировал, но в тридцать два года заболел и сгорел очень быстро от какого-то агрессивного рака крови. Перед смертью он сказал отцу, что начал обдумывать загородный дом, а вдохновило его последнее из творений нашего героя.
– Чевакинского, – кивнула я.
– Именно. Вот только где молодой человек видел этот проект, он отцу не сказал. Однако в память о сыне господин С. желает дом всё-таки построить, и разыскивает архивы Чевакинского, спрятанные где-то в последних местах его жительства, – Артур Давидович помолчал, отпил глоток коньяку и спросил: – Что ты об этом думаешь?
Я встала и прошлась по кабинету. Принесла себе бокал и тоже пригубила коньяк. Потом села и в упор посмотрела на босса.
– Сколько он обещал заплатить?
Тот усмехнулся и на листке бумаги написал сумму. Число нулей впечатляло.
– А аванс какой?
– Треть он уже заплатил. И эти деньги останутся нам даже в том случае, если поиски окажутся бесплодными.
– Нам?
– Нам.
– Ладно. Тогда вот что я думаю. Во-первых, история слишком романтическая, чтобы быть правдивой, – я покачала бокал, и тяжёлая маслянистая жидкость лениво колыхнулась по дну. – Скорее всего, какое-то отношение к правде она имеет, но… Криминала там нет?
– Если и есть, то спрятан так хорошо, что я не докопался.
– Угу… Во-вторых, если указанный господин платит такие деньги, значит, все доступные и малодоступные места он уже проверил, осталось только то, что можно найти чудом и интуицией.
– Проверил, – не стал спорить босс. – И поделился нарытым. Завтра получишь результаты, если ты в игре.
– Я в игре, – проговорила я медленно.
Ещё минут сорок мы с Балаяном обсуждали заказ. Нашли в сети биографию господина С., в которой не было, вот удивительно, ни единого упоминания о рано умершем сыне, только о двух дочерях, живущих в Англии. Полюбовались на сохранившиеся постройки Чевакинского – Никольский морской собор, особняк Шереметевых на Фонтанке, дом Шувалова на углу Малой Садовой и Итальянской.
– Красиво, только ничего нам не даёт, – вздохнул Артур Давидович. – Это всё изучено до последнего кирпичика, до малейшего штришка на чертежах.
– Если бы искомое найти было легко, то такие деньги никто бы не платил, – для убедительности я постучала пальцем по записке с суммой гонорара.
Получилось громко. Артур Давидович вздрогнул и провёл рукой по глазам.
– Всё, испёкся, стар я стал для ночных мозговых штурмов. Вызываю такси и домой.
Я не стала его уверять, что пятьдесят восемь – это время расцвета, даже если этого босс ждал. Комплименты – не моя забота, их пускай Вероника говорит.
Забрав ключи и документы на его машину, я выпроводила, наконец, Артура Давидовича. На стук закрывшейся двери в коридор вышла тётушка.
– Наговорились?
– Ты ж всё слышала…
– Не всё, постоянно вас слушать – это рехнуться можно. Но иногда уши грела, да.
– И что думаешь?
Она сделала рукой неопределённый жест.
– Пока ничего не понятно. Что господин С. врёт – так это неудивительно, кто ж в таких делах правду говорит. Но кое-что истинное мы имеем.
– Что?
– Ему и в самом деле очень нужен последний проект Чевакинского. Или то, с чем он связан.
– Это-то понятно, за
