Тик-так - Александр Руж
— Я видел это у Санкара, — вспомнил Рамос. — Но он никогда не говорил, что это такое.
— Это райское дерево, — Анита взяла один из обломков, поднесла к горевшей на столе масляной лампе. — Видите? Характерный цвет, смолистые волокна… Ценится именно такая древесина — старая, заплесневелая, почти трухлявая.
— Что же в ней ценного? — спросили в унисон Руэда и Рамос.
— Это самое дорогое в мире лекарство. Им лечат желудочные инфекции, болезни сердца, печени и многое другое. Смола его используется также в парфюмерии для приготовления благовоний. В Америке райское дерево покупают по пять-шесть тысяч долларов за килограмм. Этой суммы хватит, чтобы приобрести два новых дома в Бруклине. Так что Санкар обладал, по нынешним меркам, целым состоянием. Думаю, он привез это богатство из Восточной Азии, где оно растет в дикой природе, и собирался продать за хорошие деньги.
Руэда с сомнением рассматривал неприглядные деревяшки, верил и не верил.
— Но при чем тогда Мак-Лесли?
— Вы сами говорили мне, что он десять лет работал парфюмером. С таким стажем он не мог не знать, что такое райское дерево и сколько оно стоит. Если учесть, что он нищ, эти обломки для него — подарок фортуны. С их помощью он рассчитывал поправить свое материальное положение.
Часы на стене с натугой пробили четверть пятого. Рамос встал со стула, вынул из кармана ключик, вставил его в дырочку, черневшую на циферблате, и — крак, крак — завел механизм. Действовал он левой рукой, не снимая с нее перчатки. Часы словно приободрились, затикали громче.
— Спасибо, Рамос, — поблагодарил помощника Руэда и разъяснил для Аниты: — Эту штуковину надо заводить два раза в сутки, а она высоковата, мне не дотянуться.
Аниту мало интересовали подробности обслуживания часов, она ждала, что капитан скажет по поводу ее гипотезы. Но он попыхивал трубкой, обдумывал. В конце концов, заговорил Рамос:
— Мак — убийца? Не верится. При его силище, конечно, не составило бы труда вогнать нож в Санкара, но он такой добряк… Есть ли у вас доказательства, сеньора?
— То, что он присвоил имущество Санкара, — это не доказательство? — Аните не нравилось, когда ее выводы ставили под сомнение. — Они были знакомы еще до того, как попали к вам на шхуну. Я бы даже назвала это больше, чем знакомством. Помните амулет на шее у Санкара? На нем изображен апостол Андрей, покровитель Шотландии. Я подумала: откуда у индуса христианский оберег? Посредством одного простого трюка мне удалось подглядеть, что у Мак-Лесли тоже есть талисман — бронзовая пластинка, а на ней нарисовано колесо с восемью спицами. Это ранний символ буддизма. Вам понятно?
— Не совсем, — признался Руэда, однако трубку изо рта вытащил и слушал с возрастающим интересом.
— Ну как же! Они обменялись амулетами, то есть стали побратимами. Видимо, Мак-Лесли старался втереться в доверие к Санкару, чтобы быть рядом с ним и не вызывать у него подозрений. Не исключаю, что это он подбил его наняться к вам на судно. Санкар совсем не моряк, к тому же логичнее было бы отправиться в Соединенные Штаты, где за райское дерево дали бы настоящую цену. Но он пошел с вами в Венесуэлу, и этот рейс обернулся для него несчастьем… Мак-Лесли рассчитал, что в море, где свидетелей раз-два и обчелся, совершить убийство будет проще.
Рамос поднял руку, готовясь что-то возразить, но снаружи в каюту ворвался нечленораздельный рев. Руэда выронил трубку.
— Кашалота мне в глотку! Что там еще?
Анита выскочила на палубу. Лунная желтизна просеивалась сквозь дымку, оставшуюся после того, как пронесся ураган. В этом неверном свете она разобрала движение темных фигур возле кубрика. Одна из них была столь монументальной, что ее нельзя было спутать ни с какой другой. Мак-Лесли! Его силуэт дополняло что-то прямоугольное, воздетое кверху и сотрясаемое мощными руками.
Рундук! — угадала Анита. Мгновением позже сбоку полыхнул огонь факела — это прибежал кто-то из осаждавших фок-мачту. Пламя озарило шотландца, который в звериной ярости ревел и мычал, а после грохнул рундук об палубу и расколотил его вдребезги.
— Свихнулся! — услыхала Анита боязливый шепоток юнги Париса (это он и примчался с палкой, на которую была намотана горящая пакля).
Из капитанской каюты выбежали Руэда и Рамос, последний держал ружье.
— Все назад! — приказал капитан. И отдельно Рамосу: — Не стреляйте! Я с ним поговорю. Я немного понимаю язык жестов…
Руэда храбро подошел к взбеленившемуся гиганту и спросил его о чем-то. Тот растоптал ножищами бренные останки рундука и принялся мычать, размахивая руками. Руэда коротко кивал, задавал встречные вопросы. Все это продолжалось минут пять. Анита и не заметила, как вокруг нее, помимо Рамоса и юнги, выстроились Максимов, Накамура, Джимба… Из кубрика выглядывал Хардинг. Уж он-то должен был видеть, из-за чего с Мак-Лесли произошла эта вспышка. Впрочем, Анита и так знала причину.
— Райское дерево, — еле слышно молвила она Алексу по-русски. — Я обчистила его рундук, вот он и бесится.
Капитан прилагал дипломатические усилия, чтобы унять буяна, но тот распалялся все сильнее. Схватил сорванный ветром со щита и валявшийся у стены деревянный молоток и обрушил на планшир чудовищный удар. В море вывалились две отскочившие от борта доски, а рукоять молотка переломилась пополам. Руэда, не желая попасть под раздачу, отступил, а Мак-Лесли начал метаться по палубе в поисках нового оружия.
Среди матросов возник ропот. Рамос клацнул затвором ружья.
— Все-таки придется его подстрелить, иначе он всех нас укокошит…
Но выстрел так и не грянул. Мак-Лесли, сделав широкий шаг к мачте, внезапно зашатался и рухнул на спину. Такого никто не предвидел, и все хором ахнули. Руэда решился приблизиться к упавшему Голиафу. Он наклонился, взял шотландца за запястье, проверил пульс.
— Он мертв? — спросила Анита, холодея.
— Нет… Похоже, потерял сознание.
— С ним иногда случается, — подтвердил Хардинг и осмелился выйти из кубрика. — Ни с того ни с сего валится без чувств.
— Без причины? — усомнился Максимов. — Разве так бывает?
Рамос опустил ружье.
— Я не разбираюсь в медицине, сеньор, но могу сказать, что если б не этот обморок, произошло бы что-то нехорошее. Либо я бы его пристрелил, либо он проломил бы кому-нибудь черепушку.
— Связать его… связать! В кандалы! — вразнобой заговорили матросы.
Капитан рассудил иначе:
— Снесите его в трюм. У нас там есть железный ларь, в нем в прошлый рейс перевозили ягуара.
— По-вашему, это гуманно? — Анита передернула плечами, представив, как тушу шотландца будут запихивать в узкую клеть.
— Гуманнее, чем заковывать его или перетягивать веревками.
Понадобилось несколько окриков боцмана Накамуры, чтобы матросы преодолели робость и рискнули
