Смертельный взмах пера - Марина Серова
Но вот выражение лица было предсказуемо кислое.
Раиса Павловна встречала нас в дверях квартиры. При виде нее брови у меня сами собой полезли на лоб.
Бабкой ее можно было бы назвать только в смысле возраста: лет семьдесят, может, чуть больше. Волосы ядрено-розового цвета были уложены в прическу а-ля гейша, с множеством деревянных шпилек. И кимоно присутствовало — белое, в розовый цветочек, накинутое поверх брючного костюма цвета переспелого баклажана. Завершали образ тяжелые серьги и перстни и весьма умелый макияж в серебряных тонах. То-то, наверное, соседям развлечение, если она в таком виде по магазинам ходит.
Впрочем, взгляд из-под серебряных век был острым и внимательным.
— А вы, барышня, по какому вопросу? — спросила она, придирчиво разглядывая меня в обход Зинаиды.
— Раиса Пална, это со мной, — торопливо пояснила Зинаида. — С Димой поможет. Хотя, надеюсь, не понадобится.
— Хорошо, заходите. — Пожилая дама сделала приглашающий жест наманикюренной ручкой.
На одном из пальцев у нее я заметила необычную вещь: проволочное кольцо, от которого вверх тянулась короткая проволочка. Вверху проволочка завершалась кольцом, но поменьше. И в это маленькое кольцо была вставлена незажженная сигарета.
— Прямо Глория Свенсон в «Сансет бульвар», правда? — тихо произнесла Зинаида, проследив за моим взглядом.
Я лишь кивнула. Раиса Павловна и впрямь походила на ушедшую на покой кинозвезду. Или на драгоценную райскую птицу. Но при этом ощущалась и исходящая от нее опасность. Словно предупреждение: интересы этой дамы лучше не задевать.
— О черт! — воскликнула я от неожиданности.
В прихожей на резном комоде старинного вида, прямо под зеркалом, находилась… отрезанная голова. Мужская, на круглой подставке, под округлым стеклянным колпаком.
Раиса Павловна на мой испуг широко улыбнулась, да и напряженная Зинаида снисходительно хмыкнула.
— Что, нравится? — бабуся кивнула на «экспонат». — Муж мой покойный. Дима сделал, Зинулин брат. Куда лучше, чем фотография в рамочке, хотя бы поговорить можно.
Испуг миновал, и я увидела, что это и впрямь бутафорская голова. Но сделанная чертовски здорово. Прямо «голова профессора Доуэля», ни дать ни взять.
— А камер в зрачках у нее, часом, нет? — Я чуть разозлилась на то, что меня вот так застали врасплох. Да и по виду оторванных частей тела не скучаю. — Стоит уж больно удобно.
— Ты смотри, хитрая какая! — удивилась Раиса Павловна. — Да, камеры есть. Звать-то тебя как, умница-разумница?
— Евгения. — Себе снисходительности я не позволила, довольная тем, что угадала про камеры.
Зинаида на сей раз вперед не рвалась. Оглядела длинный, как в старинной коммуналке, коридор:
— В которой он комнате?
— А вон там, в конце, в пятой. Я его нарочно в комнату без балкона определила, на всякий случай.
Не иначе как бабка объединила две квартиры в одну — или вроде того. Пятикомнатные хоромы в хрущевке не встретишь.
— Ладно, красавицы, обувку вот тут оставляйте, а то у меня полы намыты. Так, а теперь, крошки мои, — за мной!
Кинув на меня хитрый понимающий взгляд, баба Рая пошла впереди, демонстрируя свое доверие к Зине и ее спутнице. Не удивлюсь, если она с ходу определила род моих занятий.
Пока мы шли, мое внимание привлек длинный ряд всевозможных киноафиш и плакатов на стенах коридора. Что-то из советской классики, что-то — вовсе незнакомое, экзотическое. Слава богу, никаких больше искусственных частей тела по дороге нам не попалось.
Я бросила взгляд через плечо — голова мужа бабы Раи повернулась от двери в сторону коридора и следила за нами. Не иначе как младший брат Зины и датчики движения в эту башку вмонтировал. Бррр, жуть какая.
— Раиса Павловна, он там один или с кем-то? — спросила Хохот, когда мы остановились перед дверью.
— Один, один.
— И сколько уже? — Зинаиде явно не хотелось заходить в комнату.
— Считай, часика три, Зиночка. Вот как вернулся от…
— Понятно, — резко перебила Зинаида, ничуть, похоже, не задев этим хозяйку. И решительно открыла дверь в комнату.
В нос мне ударил сильный запах выпивки и табака. В небольшой комнате было так накурено, что комната казалась как в тумане.
— Дым коромыслом, хоть топор вешай! — громко возмутилась Зинаида вместо приветствия. — Господи, ты тут проветривал хоть?
— Господь был, только что ушел, — отозвался насмешливый юношеский голос. — Передать ему что?
Я прошла вслед за Зинаидой и увидела обладателя голоса. Проблемный младший брат сидел, развалясь на низком широком кресле. Присмотревшись, я поняла, что он одет в костюм ковбоя — от макушки до пяток. Даже шляпа соответствующая была.
— Он так и приехал. Только сапоги здесь нацепил, — будничным тоном сообщила Раиса Павловна.
Зинаида в два шага оказалась у окна и рывком открыла форточку. В комнату сразу проник свежий воздух; возник сквозняк, быстро прогнавший дым и запах самогонки.
Брат больше никак не отреагировал на присутствие сестры, он был занят. Сидел перед старым телевизором, к которому была подключена игровая приставка «Сега». Вместо джойстика у Дмитрия в руках был подключенный к приставке пластиковый пистолет, из которого он расстреливал мелькавшие на экране электронные тарелочки.
Я подошла чуть ближе и наступила на что-то гладкое, едва не поскользнувшись на носках. Глянула — и не удивилась. Порножурнал, только очень старый. Ну и раритет! Годов восьмидесятых, судя по полустершейся дате на истрепанной обложке. На английском языке. «Плейбой»? Нет, «Хастлер».
— Можешь полистать. Мне пока не надо. — Дмитрий «расстрелял» все тарелочки. Начался новый уровень, на экране замелькали утки. Дмитрий перевел взгляд на мою ногу. — Эй, ты что, наступила на него?
Он осекся, поднял взгляд на меня; затем повернулся, отыскав Зинаиду, и снова уставился на меня. Снял ковбойскую шляпу, растянул рот в широченной улыбке и подмигнул:
— Привет.
Глаза у него были красные, как у больного конъюнктивитом; говорил он растягивая слова.
— Вы тут разбирайтесь, а я пойду чайку сделаю, — скучающим тоном оповестила Раиса Павловна. Похоже, знала, что сейчас будет.
— Мне, чур, на травах! Покрепче! — с тем же хихиканьем попросил Дмитрий.
— Нет уж, хватит с тебя, — строго сказала Зина. — Собирайся, у нас дела. Проспишься, и будем Славу искать.
— Кто, мы с тобой? — Дима говорил с сестрой, но подробно разглядывал меня.
Я и не думала отворачиваться: двусмысленным мужским взглядом меня не смутишь.
— Да, — терпеливо подтвердила Зинаида.
— Да-да, ну да! — передразнил он. — Зин, ты мне мозги-то не пудри.
Теперь Дмитрий заговорил быстро, но четко и разборчиво. Снова повернулся ко мне:
— Она говорит «мы с тобой», а это знаешь как будет? Она везде бегает, а я сиди на месте, жди ее звонка и волосы седые рви
