Ты не выйдешь отсюда (СИ) - Малинина Маргарита
– Какой загадочный поселок, – сказала я будто себе, но Дима, разумеется, переспросил. – Там номер дома неправильный. «Тридцать один» на табличке. Но это же твой, а мы идем мимо, так что… – развела я руками, на что Дима с удивлением заметил:
– С чего ты взяла, что это мой дом?
– Ну как? Ты же сам написал «31» в скайпе.
– Нет, мой дом тридцать четвертый. Мы почти пришли.
– Как же это? Я точно помню. У меня хорошая память на цифры. Можешь проверить в чате в своих исходящих.
– М-да? Знаешь, иногда нажимаю не туда. Цифры 1 и 4 рядом на нумпаде, друг под другом. Мог случайно ткнуть не туда.
«Мог случайно ткнуть не туда?» Я даже рот открыла от этакой легкомысленности.
– А я могла случайно приехать не туда! – передразнила его я, намекая на серьезность его ошибки.
– Да нет же, я бы все равно вышел тебя встречать. Ты бы не смогла заказать такси на этот адрес. Так что какая, в сущности, разница, тридцать один или тридцать четыре?
– Смотря куда обращаться. У меня в телефоне вбит номер старой компании, там звонить надо, а не как вы все молодые привыкли – в приложении адрес тыкать. Они спрашивают твой адрес, а потом: «По городу?», и ты отвечаешь, что да. Могут спросить район. Могут и не спрашивать. Посадка стоит конкретную сумму, а дальше считает счетчик. Они называют тебе цену за километр, и все. А водителю ты уже говоришь адрес.
– И что? – не впечатлился мой взбалмошный (как оказалось) спутник данной историей. А жаль, я старалась. – Я бы заметил, что не так тебе написал, и все равно бы вышел тебя встречать. К тому же на моем доме нет таблички с номером, а здесь дома расположены хаотично. К примеру, тридцать четвертый должен по идее стоять на другой стороне, вместе со всеми четными, но нет, потому что дома здесь только по одной стороне пока идут, потом-то, наверно, еще настроят… А вот и он, кстати. Радуйся, сейчас отогреешься.
Я радовалась ровно две секунды, пока не подняла глаза на дом. М-да, мысль о том, что мне предстоит еще много раз удивиться, оказалась пророческой. И теперь понятно, почему здесь не было таблички, тут и забора-то не было. И дома тоже. Точнее, стояло тут нечто – старое, развалившееся и почти полностью сгоревшее.
– Это что такое? – Я нервно захихикала и уставилась на своего принца в надежде, что Дима сейчас засмеется, скажет: «Обманули дурака на четыре кулака!», и мы вернемся к двадцать первому дому. Ну или к тридцать первому, мне без разницы. Лишь бы не сюда.
Но он, увы и ах, оставался серьезен. Более того, достал ключи и поднялся на крыльцо, оборачиваясь на меня с немым вопросом, мол, ты идешь или так и будешь там стоять?
Я все еще не двигалась, только моргала, разинув рот, поэтому молодой человек снизошел до пояснения:
– Дом сгорел, но не целиком. Именно поэтому его отдали так дешево. Заходи.
Дверь со скрипом отворилась, обнажая темное пространство, в котором притаилось кровожадное Зло. Или просто так казалось, учитывая обстоятельства и внешний вид особняка.
– Любку бы сюда, – вздыхая, пробубнила я себе под нос, неуверенно поднимаясь по трем невысоким ступенькам крыльца.
Как она возбудилась, услышав заветное слово – Высокое! А оказалось, что, во-первых, не Высокое, а Высокое-2 (уже не так пафосно звучит, чуете?), да еще и сгоревший дом, который продали по дешевке. Зато образ Дмитрия дорисовывался. А то было какое-то ощущение потерянных кусочков пазла, из-за которых общая картинка не желала складываться. Я все думала, откуда деньги у такого умного, интеллигентного, образованного парня, занимающегося творчеством. У таких обычно и гроша нет (знаю по себе, хоть я и не парень, но этот признак одинаково правдив для обоих полов). Теперь стало ясно: состоянием и не пахнет. Не сказать, чтобы я расстроилась, я говорила уже, как отношусь к успешным бизнесменам и прочим «крутым чувакам». Но перспектива встретить новый год, сидя на истлевшем диване и вкушая еду с покрытого пеплом стола, да еще и вдыхая отнюдь не прекраснейший аромат мандаринов, а запах чего-нибудь горелого, меня отнюдь не воодушевляла.
Наконец мой кавалер (а может, просто друг? не знаю, какими он видел наши зарождающиеся отношения) уразумел природу моей робости (я все еще не решалась переступить через порог) и успокоил:
– Не бойся, мы будем отмечать в полностью отремонтированном помещении. Весь этаж – дань современным технологиям, ты такого еще не видела. Я бы не повел такую девушку в бомжатник.
– А, фух, – известным жестом стерла я фальшивую испарину со лба и уже смелее зашла в дом.
Первый этаж мне рассмотреть не удалось, так как рядом с входом расположилась лестница вниз, туда меня Дмитрий и повел.
– А куда мы идем? – удивилась я, когда впереди показалась мощная стальная дверь, призванная защищать по меньшей мере банковское хранилище.
– Это бункер.
– Что? – удивилась я. – Землетрясения боишься?
– Скорее зомбиапокалипсиса, – отшутился Дима, – как я тебе и говорил. Помнишь настолки?.. На самом деле, – продолжил он нормальным тоном, – бывший владелец был вором в законе, из тех что в девяностые расстреливали на улицах целые банды и боялись, что в какой-то момент то же самое произойдет с ними. Он наворовался прилично, спер даже общак, сбежал в другой регион с новыми документами, однако большую часть награбленного куша потратил за то, чтобы переоборудовать подвал. – Рассказывая, Дима с видимым трудом повернул ручку вниз, пропустил меня внутрь и захлопнул за нами дверь. Свет над дверью включился автоматически.
– Что-то не сходится в твоей истории. Поселок новый, а он наворовался в девяностые. Он тридцать лет себе дом подбирал? Или документами разжиться не мог все это время, чтобы сбежать? Как его не грохнули тогда?
– Хм… Значит, продавец врет. Так или иначе, из приличного в этом доме только бункер, оба этажа над уровнем земли ты уже видела…
– И ты здесь живешь? В бункере? – Мы спускались по винтовой лестнице, удаляясь от фонаря над дверью во мрак. Высота была такой огромной, что яркой лампы не хватало на то, чтобы осветить пол.
– Нет, туда интернет не провести, у меня одна нормальная комната на первом этаже, она для меня и кабинет, и спальня, оттуда я и звонил тебе. Но не вести же туда девушку! А тут у меня… вот что! – Он дважды хлопнул в ладоши, и над нами загорелся свет. Отлично, а то я уже преодолела последнюю хоть немного видимую ступеньку, и дальше пришлось бы идти на ощупь.
– Ах, так у тебя тут умный дом под землей?
– Нет, не умный, но и не совсем тупой. Так, серединка на половинку, – отшутился Дима, пока я рассматривала с лестницы открывшееся пространство.
Огромная хрустальная люстра свисала над огороженной диванами и креслами площадкой с двумя столиками из прозрачного стекла в ее центре, под ними виднелся ярко-розовый коврик на полу темного паркета. Диваны и кресла были черными и розовыми, на черных аккуратным рядом красовались подушки цвета фуксии. На одном из столиков стояла небольшая елка с малиновыми шарами – явно из одного набора, на другом – роза в хрустальном стакане. Тут и там висели бахрома во всех оттенках розового и стандартный серебристый дождик.
– Ну как?
– Вау! – выдала я, улыбаясь. – Этот вор в законе знает толк в интерьерах. Наверняка дизайнера какого-то нанимал.
– Нет, это уже мы с братом оформляли. И безо всяких дизайнеров, сами справились. Вон там, – показал он в сторону коридора, – кухня-столовая, санузел, моя спальня, игровая комната и библиотека.
– А там? – спросила я, увидев такой же коридор в противоположной стороне.
– То же самое, – хмыкнул он, пораженный моей недогадливостью. – Гостиная – центр, коридор делает круг и возвращается сюда же, бункер выстроен в форме цилиндра. Санузел и кухня будут ближе отсюда, – показал он снова налево, – поэтому я начал с них. Если тебе нужна библиотека, к примеру, то ближе с той стороны, – теперь он показал направо. – Кстати, в игровой комнате, она же гостевая спальня, тоже имеется санузел.
Мы наконец спустились. Я все еще оглядывалась и заметила теперь кучу шкафов и стеллажей позади диванов, а также дополнительное освещение – бело-голубые светодиодные лампы горели с навесного потолка и в гостиной, и в коридорах, так что светло тут было не только по вине огромной люстры.
