Месть легких денег - Наталия Николаевна Антонова
За дверью квартиры гремела громкая музыка, но дверь Наполеонову никто не открыл ни после первого звонка, ни после второго.
– Чёрт-те что! – выругался Наполеонов и стал наяривать по двери кулаком.
Наконец она открылась. На пороге стояло создание, похожее одновременно на рождественского ангела с картинки позапрошлого века и гимназиста, прогуливающего занятия. У создания было капризное фарфоровое личико, голубые, широко распахнутые глаза, слегка вздёрнутый нос и мягкий овальный подбородок. Разглядывающему его одежду Наполеонову невольно пришло на ум: «Как денди лондонский одет». Тьфу ты!
– Вы чего хулиганите? – спросило создание и пригрозило: – Я сейчас полицию вызову.
– Не стоит утруждаться, – ответил Наполеонов, – полиция уже здесь, – он развернул своё удостоверение.
– Но я вас не вызывал! – Голубые глаза распахнулись ещё шире, хотя до этого Наполеонову казалось, что это невозможно.
– Вот видите, – сказал следователь, – вы не успели подумать, а мы уже здесь.
– Да…
– Вы Виталий Евгеньевич Кукушкин?
– Вообще-то, да. Но я не понимаю, – на лице Кукушкина отразились мыслительные попытки осознать суть происходящего, – вы кто?
– Я же показал вам своё удостоверение.
– Показали. Но что вам от меня нужно?
– Пройдём?
– Куда?
– Пока в вашу квартиру. Это ведь ваша квартира?
– Моя.
– Вам её подарила Лидия Ильинична Ревакова?
– Да, – на лице Кукушкина отразилось недоумение, – но откуда вы знаете?
– Я вообще много чего знаю, – ответил следователь и аккуратно втолкнул Кукушкина в прихожую, – показывайте, куда у вас тут можно пройти.
– Я не хочу, – заупрямился парень.
– Виталий Евгеньевич, почему вы сейчас не с Лидией Ильиничной?
– Вам-то какое дело? – попробовал возмутиться Кукушкин.
– Раз спрашиваю, значит, есть дело! – сурово проговорил Наполеонов.
Кукушкин нахмурился и ответил:
– Лида сказала, чтобы я пока посидел у себя! А когда я ей понадоблюсь, она позвонит. Вот я сижу и скучаю. Жду! – Он картинно развёл руками.
– Так вот, я пришёл сказать вам, что вашему ожиданию пришёл конец.
– Что вы имеете в виду? – испуганно спросил Виталий. – В каком смысле конец? Вы что, хотите сказать, что Лида даёт мне отставку?! Но этого просто не может быть!
– Не может, – согласился следователь.
– Вот видите! – облегчённо вырвалось у Кукушкина.
Наполеонов посмотрел прямо в голубые глаза и проговорил:
– Ваша любовница не может дать вам отставку при всём желании.
– Не понимаю! Где Лида?
– В морге. Разве вы не знаете?
– Я не… я ничего не знаю, – пролепетал Кукушкин. И взвизгнул: – Что за страшные вещи вы говорите? Зачем вы запугиваете меня? Где Лида?!
– Я же вам русским языком сказал: Лидия Ильинична Ревакова в морге.
– Что она там делает? – выпучил Виталий свои голубые глаза.
– Лежит, – пожал плечами Наполеонов, – отдыхает.
Виталий быстро-быстро задышал, прежде чем закричать во всю мочь:
– Вы лжёте!
– Нет! Она зарублена топором! Вот, полюбуйтесь! – Наполеонов подсунул под самый нос Кукушкина фотографию убитой и спросил зловещим голосом: – Не ваших ли это рук дело?
– Нет! – закричал парень в ужасе, отталкивая его руку.
– У вас был мотив, – проговорил Наполеонов.
– Какой ещё мотив? – голос Кукушкина снова сорвался на визг.
– Ваша любовница оставила вам всё своё имущество, деньги и фирму. Вы ведь знали об этом?
– Знал! Конечно, знал! Как я мог не знать, если она сама мне об этом сказала!
– Вот видите!
– Но мне не нужна её фирма!
– Не нужна только фирма. А всё остальное, значит, нужно?
– Я ничего такого не говорил, – пошёл на попятную Кукушкин.
– И всё-таки, согласитесь, вы заинтересованное лицо, – продолжал нажимать на сожителя процентщицы следователь.
– Нет, нет! Вы ошибаетесь! Её убил кто-то из разорённых «Фортуной»! А я тут абсолютно ни при чём!
– Ага, – усмехнулся Наполеонов, – чист, аки дитя.
Кукушкин быстро-быстро закивал, соглашаясь со следователем.
– Вы знали, чем зарабатывала деньги Ревакова?
– Конечно, знал! Лида никогда этого от меня не скрывала, – не стал отпираться Кукушкин.
– И вас всё устраивало?
– Я не лез в её дела!
– По принципу «меньше знаешь – крепче спишь»?
– Если хотите, то да.
– И вас никогда не мучило то, что коллекторы, по требованию вашей любовницы, изводили людей, вытягивая из них жилы?
– Я уже сказал вам, что не лез в её дела!
– Вы знакомы с сотрудниками коллекторской конторы «Деньги на бочку»?
– Нет, я не знаком с ними!
– Вы совсем недавно говорили, что у вашей любовницы не было от вас тайн, – напомнил следователь.
– Говорил! Но о коллекторах Лида со мной не говорила. Я человек впечатлительный! У меня тонкая нервная система. И Лида берегла мои нервы.
– Вы что же, художник или музыкант? – спросил, не скрывая сарказма, Наполеонов.
– Почему сразу художник или музыкант? – обиженно переспросил Кукушкин.
– Так это у творческих людей тонкая нервная система. А у вас-то она с какого перепуга?
– Она у меня врождённая!
– О своём бывшем муже Ревакова тоже с вами не говорила, в целях сбережения вашей нервной системы? – насмешливо спросил следователь.
– О каком ещё муже?!
– Выходит, вы не знали, что у Лидии Ильиничны был муж?
– Да, знал! Знал! Был когда-то. Ну и что?
– Ничего. А дети?
– Был сын. Но он давно ушёл из дома и как в воду канул. Так говорила Лида.
– Вас это тоже устраивало?
– Я никогда не думал ни о её бывшем муже, ни о детях. Принял к сведению, и всё. Какое дело мне до них? Тем более бывших!
– Насколько мне известно, бывших детей не бывает, – вскользь заметил следователь.
– Раз его не было в сегодняшней жизни Лиды, значит, бывает. Тем более что он сам ушёл.
– Вы могли опасаться того, что сын вашей любовницы объявится и заявит свои права.
– Так она же завещание на меня написала! Предъявить он теперь ничего не может! – В голосе Кукушкина прозвучала торжествующая насмешка.
– Вы верно заметили про теперь…
– Что вы хотите сказать? – насторожился Кукушкин.
– То, что теперь после своей смерти ваша любовница не сможет изменить завещания.
– Она и не собиралась его менять!
– Наверняка знать этого вы не могли. Поэтому, чтобы не полагаться на авось, избавились от Реваковой.
– Да что вы такое говорите! – возмущённо проговорил Виталий. – Посмотрите на мои руки! – он резко вытянул руки навстречу Наполеонову. – Разве такими руками можно кого-нибудь убить?
– Руки как руки, – пробурчал Наполеонов. – Вы, гражданин Кукушкин, задержаны.
– Что значит задержан? За что?
– Пока по подозрению в убийстве Реваковой. А там будем разбираться.
– Но я не убивал её!
– Не убивали – отпустим, – бесстрастно проговорил Наполеонов и защёлкнул наручники на руках Кукушкина, забывшего их опустить.
– Подождите!
– Хотите сказать, что у вас есть алиби?
– Нет, – помотал головой Кукушкин.
– Тогда что?
– Я же не знаю, когда именно убили
