Под давлением обстоятельств - Светлана Глинтвинова

Никита разочарованно отвернулся и стал смотреть в стол. Вскоре вернулся Ваня с четырьмя бокалами с пивом. Общий разговор так и не клеился. Егор и Маша шептались о чем-то своём, Ваня переписывался с кем-то по мобильному, а Никита и Влад уныло смотрели в свои кружки, причем брат так и не сделал ни глоточка.

Я резко почувствовала себя не в своей тарелке, потому что только сейчас вспомнила, что эта компания не любит чужих людей и они не спешат откровенничать при других, а особенно когда их закидывают вот так, без спроса. Пусть это и мой брат, но мне стоило предупредить их. Хотя бы предупредить. Общее настроение стремительно снижалось.

Влад начал вставать с места, я вопросительно посмотрела на него.

— Я покурить, — ответил он. Я кивнула и вернулась к разглядыванию бокала, который был уже почти пуст.

— Слушай, могла бы хоть предупредить, что будешь не одна, — я подняла глаза на Егора и встретилась с ним взглядом. — Мы ж не против, только неожиданно немного. И мы прекрасно видим, что ему тоже неловко.

— Он не привык к таким заведениям и вообще он любит пить только виски, — побыстрее отмахнулась я.

— Так чего он притащился сюда? — резко задал вопрос Никита, но ответить на него я не успела. Я развернулась к Никите и что-то резко толкнуло меня в правый бок.

— Антон?! Тебе нельзя здесь сидеть! Я сегодня с Владом! Он тебя убьёт! — затараторила я после того как повернулась направо и увидела своего сослуживца, если можно так назвать из министерства внутренних дел, и по совместительству старого знакомого, который сейчас он был одет в обычную, гражданскую, одежду.

Антон молча достал из кармана мятый, грязный листок и протянул мне. Осторожно взяв лист из его рук, я развернула его и у меня перехватило дыхание.

— Что это? Эти слова на бумаге? Предсмертная записка? Это почерк Сереги, — задыхаясь, произнесла я. В моих руках был обычный блокнотный листок в клеточку. На таких он всегда писал, когда я давала задания. У обоих близнецов всегда с собой были блокноты и ручки, чтобы ничего не забыть и не перепутать.

Справа раздался приглушённый звук явно выражающий боль.

— Я говорил тебе, не подходить к ней в нерабочее время, — донеслось до меня.

По мере прочтения строчки плыли перед глазами, все звуки исчезли, кроме гулких ударов сердца в груди. В руках я держала предсмертную записку своей правой руки.

С трудом вернувшись к реальности я, не поднимая глаз, протянула записку в сторону брата.

— Что это? — задал он такой же вопрос. Я повернулась вправо и увидела как одной рукой он сильно сжимает плечо Антона, а другой держит грязный листок.

— Отпусти его, — могильным голосом приказала я. Влад разжал руку и Антон издал вздох облегчения. — Теперь рассказывай, — обратилась я к сослуживцу.

— Сегодня нам принесли эту записку, а в ней имя твоё. Эту записку сразу же передали мне, а я узнал почерк Сергея, — судорожно поведал он мне, стараясь не смотреть на меня.

— Кто принёс? — не в силах произнести ни слова спросила я.

— Старушка, кто-то из местных. Она подняла записку и была обеспокоена обширными пятнами крови и содержанием текста. Ты же понимаешь, что поиск тела лишь вопрос времени? — обратился он ко мне.

Эти слова были как нож в сердце, но я прекрасно понимала, что в этот раз Антон прав. Следы крови действительно были очень большими, кровь совершенно точно была настоящий и не оставалось сомнений, что это почерк Серёги.

— Анализ делали? — встрял Влад. — Анализ крови и отпечатков.

— Отпечатки сняли, фрагмент с кровью отнесли в лабораторию, но в базе данных его крови все равно нет. Надо искать тело и его уже ищут, как только будет результат — мне сразу же сообщат, — дежурно отвечал Антон.

— Ладно, пошли из этой дыры. Посидим у Брэда. И вы, гражданские, тоже, без всяких отговорок, — заявил Влад.

— Я догоню, — у меня не было никаких сил встать и пойти. Остальные, в потерянном состоянии всё-таки смогли подчиниться.

Квартира Брэда находилась через два кварталах от бара и дойти туда можно было за минуту, но теперь это казалось невыполнимой задачей.

— На улице подождем, — сказал Влад.

Я сидела и смотрела в свою кружку, затем залпом допила остатки и уже хотела встать, как вдруг в левом ухе я услышала:

— А я знаю кто ты.

Мне пришлось повернутся и я увидела склонившегося надо мной высокого молодого парня, который широко улыбался.

— И я хочу вступить к тебе в отряд, — весело продолжил он.

— Тогда пошли с нами, если не боишься, — хищно улыбнулась ему я.

Я встала из-за стола и направилась к выходу, за мной шел незнакомец, мне было безразлично, кто этот человек. Сейчас волновал только факт смерти моей правой руки и друга. Компания молча стояла у выхода.

— Это ещё кто? — головой Влад указал на моего спутника.

— Он со мной, — коротко ответила я и поспешила уйти вперёд. За мной потянулись все остальные. Даже если Влада мой ответ не устроил, он не подал вида и молча двинулся следом.

До дома мы дошли очень быстро. Нам ещё повезло, что кто-то выходил из двери и нам не пришлось ждать, когда откроют домофон. Квартира Брэда находилась на четырнадцатом этаже и была довольно большой. Жаль только, что он не спешил открыть дверь.

— Он точно дома? — я начинала злиться.

— Спокойно! Ключ должен быть под ковриком, — сдержанно отвечал Влад.

Ключ был добит и мы все вошли в просторную квартиру. Я скинула обувь и прошла в комнату. Было пусто. Из соседней комнаты раздавались еле слышные крики.

— Кто там ещё?! — закричал, в полной мере открывая дверь в другую комнату, Брэд. Я успела заметить пару обнаженных девушек, прикованных к стене. Сам хозяин квартиры стоял полностью голый, заметил меня и резко захлопнул дверь. Через мгновение он вышел в халате и в этот раз закрыл за собой дверь. Крики из той комнаты не прекращались, что было не удивительно — этот человек имел склонность к садо-мазохизму.

Брэд был одним из первых к кому я обратилась с вопросом про слив информации не тем людям. Он был близким другом Бена, крутился в криминальных кругах. Человек, который способен был взломать любую охранную систему. Мы ни разу не обращались к нему с этим и, лично я, не общалась с ним до ареста остальных участников группировки, но знала, что такой