Последний день осени - Влада Ольховская
– Я понимаю, просто… Мне нужно больше времени. Сейчас действительно много навалилось.
– То, что ты работаешь шофером для своего младшего брата?
– Это как раз несложно. Там другое вылазит… Сегодня я встречаюсь с Емельяном Серебряковым.
– Кого-то в этой жизни еще называют Емельяном?
– Возможно, он сам так назвался, в шоу-бизнесе любят выпендриваться, – усмехнулась Женя. – И это довольно мутный тип.
Когда у Кости получилось пройти отбор, она сразу готовилась к тому, что просто не будет. Это уже было не мероприятие уровня школы, в котором борьба идет за цветастый диплом без рамочки. Костя вышел на национальный уровень, его голос слышали во всех уголках страны. Женя прекрасно понимала, что рано или поздно это привлечет к нему внимание. Она надеялась на поздно. Получилось рано.
Первым, кто решил заняться Костей, оказался тот самый Серебряков. Сам Костя от него тогда отшутился и решил, что история закрыта хотя бы на время. Но агент оказался не из тех, кто легко отступает. Он связался с Женей, затребовал встречу, и проще было один раз с ним поговорить, чем до конца конкурса прятаться по углам.
Женя взглянула на часы и тяжело вздохнула.
– Он будет здесь минут через десять. Я назначила встречу в этом кафе.
Валера, не ожидавший от нее такого коварства, поперхнулся остывшим борщом.
– Что?! Почему ты меня не предупредила?!
– Предупреждаю сейчас.
– Женя!
– От тебя ничего не требуется, – примирительно сказала она. – Просто сидеть здесь и вроде как быть поддержкой. Послушай, я про этого Серебрякова узнавала… Он действительно нехороший человек. Я не позволю Косте с ним работать, и он должен понять это уже сейчас. Поэтому я встречаюсь с ним в общественном месте – и мне было бы проще, если бы ты остался рядом.
– Женя, ты знаешь, как я отношусь к конфликтам!
– Так тебя же никто не просит участвовать! Просто сиди и сурово молчи.
Вот только Валера доверенную ему роль защитника не оценил. Сообразив, что до прибытия «нехорошего человека» остались считаные минуты, он поспешно поднялся, позабыв об остатках борща и котлете. Он собирался торопливо, хмурился, стараясь не смотреть на свою спутницу. А у Жени даже не было сил злиться, ситуация получалась нелепо смешная.
– Мы еще обсудим это, – бросил на прощание Валера. – В другой обстановке! У меня нет времени ждать счет, заплати за меня, пожалуйста, я потом верну.
– Ага.
– И не нужно делать вид, что это я виноват!
– Беги быстрее, а то будет неловко, – посоветовала Женя.
– Я вовсе не бегу, я просто… Ай, ладно, потом!
Мир не желал упрощать Валере задачу. Куртка зацепилась за стул, едва не утянув его за собой, официантка будто специально бросилась под ноги, а покинутый борщ все же успел плеснуться на рукав белой рубашки. Валера издал горестный стон, но не задержался, очень скоро Женя через окно наблюдала, как он быстрым шагом переходит дорогу – на ту сторону улицы, где ему ничего не было нужно, будто запутывая след.
Если бы Костя узнал об этом, он потребовал бы бросить бойфренда – как неоправдавшего надежды и доверие. Женя сомневалась, что такое вообще возможно, потому что парой они с Валерой себя вроде как никогда не называли. Но вели себя как пара. Никакие дети не творят глупостей, равных глупостям взрослых.
У хаотичного побега Валеры нашелся один несомненный плюс: он развлек Женю, заглушил мрачные мысли, – и Серебрякова она встречала уже спокойной. Это было к лучшему, агент оказался не таким безобидно забавным, как она надеялась. Костя описал его как «пожеванного дядьку». Женя же обращала внимание на совсем другие черты.
Емельян Серебряков был рослым и очевидно сильным, возраст разве что расчертил его лицо морщинами, но не ослабил и даже не приблизил к немощи. Стоило догадаться, что описание шестнадцатилетнего подростка будет неточным… Серебряков двигался уверенно, а на мир смотрел так, будто все ему должны, и никакая дружелюбная улыбка не могла замаскировать это.
За столик Жени он опустился, не дожидаясь приглашения, заговорил первым, не давая ей и слова произнести. Рассказывал об опасностях шоу-бизнеса для несовершеннолетних – так, будто сам он не был одной из них. Хвалил Костю. Обещал золотые горы и полную поддержку в освоении этих гор. Намекал, как Жене повезло вытащить живой лотерейный билет, который будет содержать ее всю жизнь. Любые ее сомнения Серебряков старался похоронить под внушительными горами информации.
Он наверняка верил, что идеально вписался в образ благодетеля, спасающего двух сироток. Жене он напоминал тех мошенников, которые за сумасшедшие деньги продают доверчивым пенсионерам плед из шерсти ламы.
– Естественно, сейчас мы ничего не подпишем, у конкурса довольно строгие условия, – завершил свою пламенную речь Серебряков. – Но я верю людям и считаю, что, если мы с вами договоримся, мне не о чем беспокоиться – и вам тоже. Ну так что? Мы же договоримся, Евгения?
Чувствовалось, что он готов был принять только положительный ответ и давить на Женю до тех пор, пока не услышит его. Женя же наблюдала за ним с невозмутимостью удава, прекрасно зная, что под ее взглядом становится неуютно.
– Что за история с Митей Балашовым была? – все с той же загадочной полуулыбкой поинтересовалась Женя.
– Простите, не понял…
– Думаю, все вы прекрасно поняли. Такое не забывается.
Серебряков по-прежнему продолжал улыбаться, да Женя и не ожидала, что он выдаст свои истинные чувства так легко. Но взгляд, направленный на нее, стал колючим – похоже, она задела нужную струну.
– Рад, что заинтересовал вас достаточно, чтобы вы занялись поиском информации обо мне в интернете, – наконец выдал он. – Хотя печально, что вам запомнилось именно это. История с Митей Балашовым была удручающей, но недолгой. Вы должны знать об этом.
– А еще она была не единственной. Об этом мне тоже известно.
Первые обвинения против Емельяна Серебрякова появились несколько лет назад. С ними выступил один из его подопечных – парень, едва достигший совершеннолетия. Но здесь это «едва» не имело значения, ему успело исполниться восемнадцать, поэтому скандал получился не слишком громким. Серебрякова обвиняли в сексуальных домогательствах, однако не в педофилии. Да и эти обвинения очень быстро затихли, тот самый Митя Балашов отступил, просто исчез из шоу-бизнеса – но, как выведали вездесущие журналисты, жить стал куда богаче.
Он был первым, однако не единственным. Не все артисты, работающие с Серебряковым, выступали с обвинениями, и все равно обвинения звучали – теперь уже в основном от несовершеннолетних. До суда дело ни разу не дошло, но ни один из артистов не опроверг свои слова официально и не извинился.
Так что никакого наказания по закону
