Бриллианты с царской иконы - Ольга Баскова
Герасим Сергеевич хотел, чтобы Коля держал экзамен в Николаевское кавалерийское училище, но в первый год Савин-младший провалился: когда же было готовиться?
Яша, тоже не выдержавший экзамена, хохотал во все горло, показывая розовый язык.
– Не переживай, брат. Поехали лучше в ресторан Дюссо. Я угощаю.
Коля не особенно переживал. Его не манили учебники. Окунувшись в веселую беззаботную жизнь, он был готов остаться юнкером на веки вечные. Конечно, отца было жалко: он до сих пор видел сыночка блестящим офицером.
Коля рассудил, что училище никуда не денется и можно попробовать на следующий год. А в ресторане Дюссо, в лихой попойке, юноша и вовсе забылся. Веселая жизнь продолжалась. А потом последовал приказ о его переводе в гусары – пришлось сменить колет на венгерку.
На прощание Николай пригласил друзей в ресторан «Стрельня» на обед и, хорошо погуляв с кавалеристами, отправился в Варшаву, оставив в Москве милую девушку, на которой обещал жениться.
Лакей Петруша по просьбе Герасима Сергеевича подыскал барчуку хорошую квартиру, чтобы дитя не мыкалось на съемной, однако Николай воспротивился: все офицеры жили на казенных.
Оказавшись в Варшаве, Коля сначала поселился в гостинице, а потом переехал к приятелю своего старшего брата Сергея, штаб-ротмистру, и веселая, беззаботная жизнь продолжилась, теперь уже в Польше.
Бедная девушка, еще ждавшая его в Москве, мгновенно была забыта. Ротмистр, влюбленный в одну хорошенькую балерину, тут же познакомил Николая со множеством ее не менее хорошеньких подруг.
И без того веселая жизнь стала еще веселее. Однако Коля, помня просьбу отца, оставлял время для подготовки к экзамену.
Он видел, что офицером быть гораздо выгоднее, чем юнкером. Только выдержав экзамен, можно было думать о блестящей карьере.
И Коля его выдержал. Сделавшись корнетом, он стал кутить еще больше и к тому же пристрастился к карточной игре.
Шло время, юноша мужал, но по-прежнему обожал детские шалости. Случалось, после некоторых выходок Савина даже бывалые офицеры обходили его стороной, втайне считая ненормальным, но Коля и не думал останавливаться. Адреналин был ему необходим, как воздух.
Юноша ничего и никого не боялся, иногда желание пошалить охватывало его с ног до головы, и Савин делал, что ему хотелось, не задумываясь о последствиях.
Впрочем, это касалось не только шалостей. Некоторые считали, что ему незнакомо чувство ответственности за поступки.
Поистине, наглость этого человека порой была беспредельна! Проводя все вечера за карточным столом, Савин бесцеремонно брал в долг астрономические суммы, не думая возвращать их в ближайшее время, да и, честно говоря, вообще о них не думая.
Однако кредиторы о деньгах не забывали. Длинный жилистый еврей, полковой поставщик Данила, явился к Николаю, когда тот с увлечением играл с другими офицерами в баккара.
– Николай Герасимович, – залепетал он, шмыгая кривым носом, – умоляю, отдайте мне деньги. Вы должны мне тысячу. Это немало. У меня дети…
Николай встал со стула и дернул себя за усы. Его лицо медленно наливалось свекольным цветом, глаза лезли из орбит – он давно просил лакеев, чтобы не пускали в дом поставщиков, но они появлялись неожиданно, как снег в летний день.
– Кто впустил его сюда? – заорал корнет в гневе. – Запорю мерзавца. – Савин повернулся к Даниле и сжал кулаки. – Как ты посмел явиться в благородную компанию?
Несчастный еврей затрясся всем телом, из ноздри показалась мутная капля, которая, вырвавшись на волю, поползла к верхней губе.
– Извините, господин офицер, но вы обещали заплатить…
Портной раздражал до одури – он тормозил игру. Хотелось дать ему тумака и вытолкнуть из комнаты.
– Заканчивайте разговор, – вмешался худой подпоручик с проплешиной на голове. – Или заплатите ему, или пусть уходит.
Еврей закивал, яйцеобразная голова заболталась на длинной жилистой шее:
– Да, да, заплатите мне, господин офицер.
