Завещание - Джоанна Маргарет
Посетителей для выходного дня было немного. Чуть поодаль столик был занят группой женщин, одетых в одинаковые розовые футболки, пластиковые короны с перьями и пурпурные боа. Они громко разговаривали.
– Что тебе принести? – спросил Уильям. – Виски с содовой? Только тут никаких изысканных сортов.
– Я и мечтать не смела. Смешивать односолодовый напиток с чем-либо, кроме льда, запрещено шотландским законодательством.
К барной стойке выпорхнули две девушки – блондинка и симпатичная рыженькая.
– Это мой девичник, – услышала я высокий голос рыжей. Она наклонилась к Уильяму и что-то прошептала, накинув боа из перьев ему на шею. Он покачал головой, затем оглянулся на меня и снял боа, аккуратно надев его обратно на девицу, похлопав ее по плечу. Женщины ушли.
Вернувшись с выпивкой, Уильям занял соседнее кресло.
– Как погляжу, тебе приходится отбиваться всеми силами, – пошутила я.
– Да. Сама знаешь, каково это.
– Кто, я? Нет, не очень.
– Ни на секунду не поверю, – покачал головой Уильям. – Я видел, как Шон смотрел на тебя в пабе тем вечером. Ты даже не осознаешь, какое действие оказываешь на людей.
Я поднесла стакан с виски к губам и сделала глоток.
– Давай вернемся к поэзии. Неужели ты и правда читаешь стихи забавы ради?
– Сегодня – нет, но вообще бывает.
– Любимые поэты?
– Пабло Неруда.
– Он пишет получше, чем Пьер Ронсар.
Уиьям улыбнулся.
– Ронсар написал несколько прекрасных стихов. Я тебе как-нибудь их зачитаю.
– С удовольствием послушаю. Кстати, как там Париж?
– Париж – это Париж. Он прекрасен, как и всегда. В этот раз было много работы. Я организовываю конференцию, она состоится через несколько месяцев. Как говорится, «нет покоя нечестивцам».
Рассмеявшись, я покачала стакан в руке.
– Ты часто бывала в Париже? – поинтересовался Уильям.
– Можно и так сказать. Во время учебы я подрабатывала и на отложенные деньги уезжала летом в Европу. По-английски я говорила только при необходимости. Некоторое время я пробыла опэр в итальянской семье. После окончания университета я некоторое время жила в Париже – работала с одним профессором над проектом по каталогизации.
– Тот самый профессор, у которого училась Роза. Вирет?
– Именно. Ты его знаешь?
– Лично не знаком, но, конечно, читал его работы. Он взял тебя на работу сразу после окончания университета, это впечатляет. Теперь понятно, почему твои французский и итальянский так хороши. По крайней мере, на бумаге. Я должен сам послушать, чтобы удостовериться.
Он протянул руку, как будто собирался коснуться моей ладони, но поднял свой напиток.
– Приложу все силы, чтобы не разочаровать тебя, – шутливо произнесла я, откинувшись на спинку кресла. – Здесь особая культура распития алкоголя. Мне стоит быть поосторожнее с виски.
– Забавно, но Мадлен Гранжье однажды сказала, что за выходные в Шотландии она выпила больше, чем за целый месяц в Сорбонне.
При упоминании ее имени я вздрогнула, и Уильям, похоже, заметил, что мне некомфортно.
– А откуда ты родом… Нью-Йорк, верно?
– Почти угадал. Бостон. А ты?
– Ах, ты знаешь, отовсюду.
Я отпила виски, удивляясь, почему он уклонился от ответа на такой простой вопрос.
Дверь открылась, и внутрь бара ворвался холодный воздух. К барной стойке шла Катрина, а за ней – Берти, словно они не были знакомы. Катрина прошипела на ходу:
– Хрень собачья! Это все она. Как же все достало!
– Тебе не стоило вмешиваться. Я всего лишь пытаюсь помочь.
– Отвали.
Я втянула голову в плечи и отвернулась.
– Может, они нас не заметят, – с надеждой пробормотала я, осушив стакан.
– Пригнись и следуй за мной, – вполголоса приказал Уильям. – Выберемся через черный ход. Мой приятель работает на кухне.
На улице мы остановились перед забором, чтобы полюбоваться руинами замка. Дождь намочил городок, но облака уже разошлись, показался серп луны. Под мысом, на котором замер замок, раскинулся крошечный участок пляжа, известный как Касл-Бич. Мы смотрели на спокойное море, тусклый ломоть луны и едва видневшиеся голубовато-ледяные звезды. На душе было безмятежно и легко.
С неба снова закапала морось, и Уильям предложил проводить меня до дома. Мы миновали пустынный в этот час двор, мрачный собор. Холодный влажный воздух незаметно пробрался под одежду, заставляя меня поежиться. Уильям снял пальто и накинул его мне на плечи.
Путь к моему дому лежал через пустую парковку, заваленную бутылками и окурками. Когда мы подошли ко входной двери, со стоянки отъехала машина, в которую набились шесть пассажиров.
– Вот и все, пришли. – Я указала рукой на дверь.
Лунный свет отбрасывал длинные тени на фасад – это подрагивали в серебристом отблеске ветви деревьев. Я представила, как прижимаюсь спиной к двери, притягиваю к себе Уильяма за воротник куртки и целую его.
– Спасибо за выпивку и за то, что проводил меня.
– Спасибо тебе. Я отлично провел время. На самом деле давненько мне не было так хорошо.
– Похоже, ты удивлен.
– Может быть, чуть-чуть.
Вставив ключ в замочную скважину, я обернулась к Уильяму:
– Тебе действительно стоило подумать над предложением той, рыжей.
– Ты о невесте? Считай меня узколобым, но право первой ночи никогда меня не привлекало. Кроме того, она не в моем вкусе.
– А кто в твоем вкусе?
Он вздернул подбородок и произнес насмешливо-серьезным тоном:
– Отчаянно умные, невероятно сообразительные… историки.
Большую часть воскресенья я провела в постели, слушая стук дождевых капель по стеклу и фантазируя об Уильяме.
Понедельник выдался холодным. Утром по электронной почте пришло письмо, в котором сообщалось, что я могу занять свое место в кабинете. Также мне написала Роза. Она вернулась и будет освобождать офис от своих вещей. Господи, она повторяла это так часто, я едва сдержалась, чтобы не удалить сообщение.
И вот я уже подошла к зданию факультета и стояла перед маленькой красной дверью.
В кабинете один из столов был занят Мейрид. Она скрестила руки на груди, плотно сжав губы. Картину довершали надетые наушники. Мейрид подбородком указала на пустой стол в углу. Люминесцентные лампы, горящие под потолком, отбрасывали бежево-желтый свет на видавший виды линолеум.
– Большую часть своих вещей Роза забрала утром, – пояснила Мейрид, снимая наушники. – Позже она вернется за остальными.
На стене за столом Розы висели хронологические таблицы шестнадцатого и семнадцатого веков: перечень французских и испанских монархов, а также пап. На столе лежали несколько блокнотов, рядом покоилась стопка книг. На самом верху находилась красная книга, которую я нашла в комнате отдыха. Я подошла ближе, чтобы рассмотреть огромный фолиант, и уже протянула руку, когда раздался голос Мейрид:
– Не трогай. Она не любит, когда кто-то трогает ее вещи.
– Хорошо. – Я невольно отступила.
Внезапно дверь
