Секрет золотой карусели - Наталья Николаевна Александрова
Ну да, в последний раз столкнулись с ними на юбилее уж и не помню кого.
– Я тоже рада, – сказала я и посмотрела на часы, причем так, чтобы он это заметил.
– Понял, – кивнул он, – я тебя не задержу. Значит, так. Прежде всего у меня и в мыслях нет уговаривать тебя вернуться к Вадиму. Хотя, скажу честно, мы с женой всегда считали, что ему с тобой повезло, что ты замечательная жена.
– Была, – напомнила я, – хотя он, как выяснилось, так не считает. И никогда не считал.
– Скотина, сколько ты сделала для его детей!
– Не надо о детях, – прервала я, – вот этого не надо. И вот что я тебе скажу. Не знаю, зачем ты пришел, но у нас все кончено. Нашего брака больше нет, так что нам с тобой вовсе не обязательно общаться. А ему передай, что я согласна на развод и подпишу все, пускай только ведет себя прилично.
– Вот с этого места давай-ка подробнее, – теперь он не мямлил, а говорил серьезно и твердо. – Значит, ты окончательно и бесповоротно хочешь развестись.
– А он разве нет? Он тебе не говорил?
– Да говорил, – отмахнулся Виктор, – он очень много чего наговорил, так что уши у меня завяли. Рехнулся мужик на старости лет просто! Сошел с катушек!
– Дело не в этом. Просто это не тот человек, которого я когда-то знала. Совсем не тот.
– Да я понял, понял… – Виктор поморщился, и меня передернуло от мысли, в каких словах Вадим характеризовал меня.
Впрочем, мне на это наплевать. Наплевать с высокой вышки. Сейчас вежливо распрощаемся с этим Виктором, и я больше его никогда не увижу…
– Скажи мне, пожалуйста, где ты живешь? – спросил Виктор после небольшой паузы.
– В квартире моих родителей, вот тут недалеко. Отец умер три года назад, квартира по закону моя, так что на квартиру мужа я не претендую, тем более что она куплена еще до нашего брака. И на загородный дом тоже, поскольку, как я помню, он достался ему по наследству от его первой жены.
Все это муж (бывший) очень доходчиво мне объяснил, когда предложил убираться на все четыре стороны. Собственно, из-за этого у нас и начались скандалы, из-за этого он и поднял на меня руку. Но сейчас я не собиралась рассказывать Виктору все подробности, не хочу с ним откровенничать. Собственно говоря, я вообще ни с кем это обсуждать не собираюсь.
– Допустим, – сказал Виктор задумчиво, – допустим, что вопрос с жильем у тебя решен, хотя, конечно… ну ладно. Тогда другой вопрос: на что ты живешь?
– Какое… – Я хотела спросить, какое ему до этого дело, но что-то меня остановило.
Я помедлила немного, чтобы голос не дрожал от злости, взяла себя в руки и заговорила, осторожно подбирая слова:
– Ты просто так спрашиваешь, из любопытства или…
– Или, – перебил меня он, – видишь ли, я считаю, что со стороны Вадьки это совершеннейшее свинство – так с тобой обойтись. Ведь пятнадцать лет ты была его женой, и дети…
– Не начинай! – рявкнула я и повернулась к двери, отыскивая ручку, чтобы уйти и больше никогда не отвечать ему по телефону.
– Дверь я заблокировал, так что не суетись, – заметил он, – понимаю, что ты зла на Вадьку, но я-то при чем?
– Чего тебе от меня надо? – закричала я.
– Я прямо перейду к делу, если ты так же прямо ответишь на мой вопрос: на какие деньги ты живешь? И еще ремонт в своей квартире делаешь?
Ага, он и про ремонт уже знает… надо же, как быстро информация распространяется!
– Я много про тебя знаю, мне дружок мой бывший все рассказал, – вздохнул он, – и про то, как тебя из дома выгнал, и про то, что карточку блокировал, чтобы ты не могла ею воспользоваться.
Это верно, я едва успела вечером снять какие-то деньги с хозяйственной карточки, а утром она оказалась уже заблокирована. Впрочем, там денег было немного, муж пополнял ее раз в месяц. Я тогда не очень и удивилась, после того как он потребовал усыпить Марусю, я уже ничему не удивлялась.
– Ну? – напомнил о себе Виктор.
– Я продала машину, – неохотно объяснила я, – знаю, что задешево, зато быстро. Мастер посодействовал, который профилактику проводил, давно его знаю.
– А потом что делать будешь, когда деньги кончатся?
– Прекращу этот ремонт волевым методом и буду искать работу! Конечно, диплом мой уже никуда не годится, но хоть куда-нибудь устроюсь!
И про себя добавила, что поможет тетя Света, и Бобрик тоже меня не бросит.
– Допустим, что все так и будет. Но при разводе Вадим не даст тебе ничего, он мне сам сказал. Ему, видите ли, деньги нужны на молодую жену, тьфу!
Я видела, что Виктор не притворяется, ему и правда противно было все это слушать от своего друга, не зря назвал его бывшим. Но я-то при чем?
– Да мне вроде ничего и не положено…
– Вот тут ты ошибаешься, – твердо заговорил Виктор, – за пятнадцать лет законного брака тебе много чего положено. Покупали же вы много чего, стало быть, на половину ты имеешь право. И еще… – он сделал небольшую паузу, – я, конечно, не совсем в курсе, но когда-то давно был у нас с Вадимом разговор, он хотел на тебя записать кое-что из своих активов.
– Я… я не знаю…
Я мучительно вспоминала про какие-то документы, которые муж (бывший) давал мне на подпись и все торопился, так что я толком и прочитать эти документы не успевала.
– В общем, адвокат разберется.
– Вот на адвоката у меня точно денег нет!
– Я найду тебе хорошего адвоката, а заплатишь ему потом, когда получишь что-то от мужа.
– Бывшего, – поправила я.
Условились, что адвокат сам позвонит мне в ближайшие дни, потом Виктор подвез меня к дому и попрощался. И только войдя в квартиру, я вспомнила, что даже не поблагодарила его толком. Впрочем, еще посмотрим, как дело обернется.
Я начала собираться на вернисаж за три часа и все равно времени не хватило. Прежде всего я занялась выбором платья.
Выбирать, впрочем, было особо не из чего, я взяла с собой только три платья: одно очень открытое сверху и длинное, второе черное и третье… самое любимое, дивного серо-синего оттенка, который так подходит к моим глазам. Конечно, если в них не отражаются тревога и страх, а еще вечные заботы.
Длинное платье я отмела сразу, вообще, наверно, сунула его в чемодан в помутнении рассудка.
