Последняя миля - Дэвид Балдаччи
Закончив, спецагент обвел сидящих взглядом:
— Есть комментарии?
— Я по-прежнему считаю, что надо браться за дело Морильо, Росс, — отреагировал Миллиган. — Оно сулит наилучший шанс успешного расследования. Построенное против него обвинение было не таким уж сильным, а одна из критических улик целиком и полностью проигнорирована. Мне кажется, что в деле есть более явные подозреваемые. А для твоей программы будет лучше, если она сделает мощный старт.
Богарт оглядел остальных:
— Ваше мнение по этому поводу?
— По-моему, дело Морильо надо пропустить, — заявил Декер.
— Почему? — резко осведомился Миллиган.
— Потому что крайне вероятно, что он виновен.
Миллиган уставился на него, раздув шею, как кобра.
— На чем это основано?
— На нестыковках.
— А именно?
— Морильо был штатским подрядчиком ВМФ. На странице два он заявил полиции, что выехал из дома на работу на базе ВМФ «Крейн» в округе Мартин, штат Индиана, в девять утра. И сказал, что прибыл на базу в восемь пятнадцать утра.
— Это потому… — торжествующе начал Миллиган, но Декер, не обратив на него ни малейшего внимания, гнул свое:
— Это потому, что в это время округ Мартин и база ВМФ перешли на центральное поясное время из восточного поясного времени, и переход вступил в действие второго апреля две тысячи шестого года. Таким образом, было девять утра по восточному стандартному времени, когда Морильо покинул свой дом, но восемь утра по центральному стандартному времени.
— Правильно, — неохотно признал Миллиган. — Так в чем же неувязка?
— У Морильо имелся мотив для убийства жертв. Но был один свидетель в пользу Морильо — Бахити Садат. Он сказал, что видел его на улице напротив своего магазина в шесть пятнадцать вечера. Убийства, как установлено судебно-медицинской экспертизой и другими свидетельствами, произошли в шесть девятнадцать. Поскольку убийства произошли милях в десяти от магазина Садата, а Морильо в тот момент был без машины, это стало для него надежным алиби.
— Но полиция почти не придала этому значения, потому что Садат — мусульманин, — встрял Миллиган. — И это было в самый разгар войн на Ближнем Востоке, и имела место сильная предубежденность. Под показания Садата комар носа не подточит. Они обеспечивают Морильо алиби, но присяжные их не приняли. — Он помолчал, разглядывая Декера в упор. — Надеюсь, вы не разделяете предубеждения подобного сорта?
Проигнорировав и эту реплику, Декер продолжил:
— Садат сказал, что только что закончил свою вечернюю молитву. Тогда-то, по его словам, он и увидел Морильо. Садат отчетливо помнил это, потому что только что поднял взгляд от молитвенного коврика и посмотрел сквозь витрину своего магазина. Он провел уверенное опознание.
— Совершенно верно, — Миллиган уже начал терять терпение. — Вы излагаете мои доводы вместо меня.
— Садат сказал, что молитва, которую он только что закончил, — Магриб, четвертая молитва дня, — сообщил Декер.
— Верно. Благочестивые мусульмане молятся пять раз в день. Мы все это знаем, — согласился Миллиган.
— Ну, на самом деле уйма людей этого не знает, а тогда не знало, наверное, куда больше народу, — не смутился Декер. — Но суть в том, что молитва Магриб не может свершиться до заката. В этом отношении религиозные предписания очень строги. А в тот день в Индиане закат наступил в семь двенадцать пополудни, почти на час позже, чем время в показаниях Садата, когда он поднял голову и увидел Морильо, проходящего перед витриной магазина. Ну, Садат всего лишь человек, и если он промахнулся на несколько минут, вряд ли кто-то может его винить. Но в это время суток солнце еще явно было на небе. Ни один мусульманин не начнет свою закатную молитву, когда столь очевидно, что еще не закат. И уж, несомненно, ни один мусульманин не закончил бы закатную молитву почти за час до того, как солнце опустилось к горизонту.
Челюсть у Миллигана слегка отвисла.
Богарт и Джеймисон переглянулись.
Дэвенпорт не сводила глаз с Декера.
— Да к тому же, — докинул Амос, — согласно чертежу, сделанному полицейскими и включенному в дело, фасад магазина Садата обращен на запад, к улице, по которой Морильо якобы шел в это время.
— А мусульмане при молитве обращаются лицом на восток, — подхватила Джеймисон, — к Мекке.
— Садат должен был стоять к Морильо задом, — добавил Богарт. — И когда поднял бы глаза от молитвенного коврика, то не увидел бы его. Я удивлен, что никто даже не подумал спросить об этом.
— Многие американцы знают мусульманские обычаи не настолько хорошо, — пояснил Декер, — а тогда знали и того меньше, когда большинство были не в состоянии отличить суннитов от шиитов. Я думаю, можно установить, что Морильо и Садат были знакомы и это алиби было подготовлено загодя, хотя и не сработало. Оно могло бы стать окончательным доказательством вины Морильо. Но поскольку он в тюрьме, где ему и место, вряд ли стоит тратить на него время.
Миллиган откинулся на спинку стула с крайне фраппированным видом.
— А теперь мы можем поговорить о деле Мелвина Марса? — Декер поглядел на Богарта.
— Минуточку! — рявкнул Миллиган. — Мне сказали, что вы приехали только сегодня. Вам что, прислали информационный пакет заранее?
— Нет, он получил его сегодня утром, — ответил Богарт. — Я принес папку лично.
— И из всех этих дел вы раскопали такие подробности, как в деле Морильо… что, за какую-то пару часов? — Миллиган обернулся обратно к Декеру.
— Я вовсе ничего не раскапывал. Прочел показания и отчеты. Там все есть.
— А сведения о конкретных мусульманских молитвах? — уточнил Миллиган.
— Я много читаю, — пожал плечами Амос.
— А время заката? — не унимался Тодд.
— Я из этой части страны. Его я знаю навскидку.
— В определенный день две тысячи шестого года?
— Да, — невозмутимо проронил Декер.
— Вы что, заранее знали, что я заинтересуюсь делом Морильо? — обвиняющим тоном вопросил Миллиган.
— Пока я не переступил порог этой комнаты, я даже не знал о вашем существовании, — бесстрастно ответил Декер и снова поглядел на Богарта: — Теперь мы можем обсудить дело Марса? Потому что я в самом деле не считаю ни одно из других дел в этой папке столь же заманчивым. А раз Садат лгал и Морильо убил этих людей, а мы здесь не затем, чтобы освобождать виновных, по-моему, надо двигаться дальше.
Дэвенпорт пришлось прикрыть рот ладонью, чтобы скрыть улыбку, когда Миллиган вонзил в Декера испепеляющий взгляд.
Не успел Богарт и рта раскрыть, как Алекс высказалась:
— Я голосую за то, чтобы
