Земляничное убийство - Анна Васильевна Дубчак
Итак, ей предстояло вернуться в квартиру тогда, еще утром, после того, как он глотнул кофе и когда она больше всего боялась, что яд недостаточно подействовал, чтобы убить его, и он еще живой или даже в сознании, и тогда она не представляла себе, как поступить, как довести дело до конца. И было очень страшно.
Теперь же надо было войти в квартиру спустя много часов, чтобы, увидев труп мужа, поднять крик, всполошить соседей, позвонить в полицию и «Скорую помощь», то есть устроить самое настоящее представление, чтобы все поверили, что она только что обнаружила, что ее муж мертв.
Утром она, пройдя на одеревеневших ногах в кухню и увидев Леву, который лежал, скрючившись, на полу, не знала, хватит ли ей сил опуститься перед ним, чтобы проверить его дыхание. Но нашла же в себе силы. Присела, поднесла к его мокрому, в коричневой жидкости (кофе, наверное) рту зеркальце – оно не запотело. Потом храбро взяла его руку и пощупала запястье, проверяя, бьется ли сердце. Кажется, не бьется. Позвала его на всякий случай: «Лева! Лева… Ты жив?» Пожалуй, это был самый глупый вопрос из всех, которые она когда-либо произносила в своей жизни. Лева ей, понятное дело, не ответил. Из совокупности всех этих признаков, которые показались ей даже при ее медицинской некомпетентности вполне убедительными, она определила, что муж все-таки умер. И это притом что тело его пока еще было теплым.
И вот сейчас. Вдруг окажется, что он жив и здоров и отравление ей просто приснилось? Что она крепко спала, увидела во всех подробностях то, что ей предстояло провернуть, а когда проснулась, подумала, что все это было на самом деле? Но тогда получится, что она сошла с ума. Потому что нормальный человек никак не может в течение целого дня не отличать свои сонные фантазии от реального положения дел.
Она все-таки вышла из машины, заперла ее и, вздохнув, направилась к дому. Каждое ее движение, каждый шаг уже мысленно были много раз отрепетированы. И вот она уже стоит перед дверью. Сначала позвонила. К счастью, никто не открыл. Значит, можно надеяться, что Лева не в состоянии это сделать. Да и вообще – даже если бы он был жив, разве не зажег бы свет хотя бы в одной из комнат или на кухне? А так – все окна были темными.
«Ну что ж, открою сама», – решила она и достала из кармана ключи. Но отпирать ей не пришлось, дверь поехала сама. Господи боже мой! Да я же специально не заперла ее, чтобы, в случае если кто придет, поскорее нашли труп! Другой вопрос – почему ей хотелось, чтобы поскорее нашли труп мужа? Да потому, что в принципе хотелось, чтобы все уже поскорее закончилось! Чтобы Леву по-быстрому похоронили, а ее, вдову, оставили в покое.
Она чуть не умерла от страха и ужаса, когда в темноте, сделав пару шагов в прихожей, наткнулась на что-то мягкое… Рука потянулась к выключателю, вспыхнул свет, вызвав резь в глазах, и она увидела распростертую на полу соседку Марину. Молодая женщина лет тридцати лежала, раскинув руки. Халатик в розочках задрался, открывая стройные и неестественно белые ноги. Домашние тапочки свалились с ног соседки, и Катя еще пару минут стояла и смотрела на яркий, малинового цвета, лак на пальцах.
Она что, заглянула к нам и допила кофе, который я приготовила Леве? Но этого не может быть. Это из разряда кошмарных снов или клинического бреда. С какой стати ей заходить и выпивать кофе?
И тут Катю пронзила догадка, причем настолько логичная и абсолютно здравая, что она удивилась, как это не пришло ей в голову в первый момент, когда она увидела Марину. И как не заметила, что она дышит?!
Катя быстро опустилась на колени и взяла руку Марины, та была теплой, да и пульс едва прощупывался.
Ну конечно, она просто заглянула, перед этим позвонила, но затем как-то догадалась взяться за ручку, словом, дверь открылась, соседка прошла в квартиру, позвала Катю или Леву, потом, оказавшись на кухне, увидела труп, от страха рванула к выходу, намереваясь вызвать полицию. Но ей стало плохо, и она упала. Возможно, сердце.
Надо было срочно что-то предпринимать, звонить в «Скорую». Но не лучше ли сразу все-таки дойти до кухни, заставить себя увидеть мертвого Леву, а уж потом бить во все колокола? Без этого не обойтись. Надо, надо заставить себя сделать еще несколько шагов…
И все-таки, что бы она сделала, если бы его тела там не оказалось? Подумала бы, что он чудом остался жив, промыл желудок, сам вызвал «Скорую»? Вот это было бы крахом всех ее надежд. И ее ждала бы тюрьма.
Но Лева был там. Как она его оставила, в таком же положении он и находился. Безусловно, он был мертв. А в кухне пахло разлитым кофе. Или же ей так показалось потому, что она знала про кофе.
Ну вот. Теперь она может спокойно позвонить в «Скорую» и вызвать полицию. Больше того,
