Рыцарь справедливости - Николай Иванович Леонов
– А вы сами как считаете, кто из них заводила в этой паре?
– Обе стоят друг друга, Ира очень изобретательна, но привыкла подчиняться, ее мама работает на руководящей должности в сфере образования, так что требования дома к девочке предъявляют очень высокие и дисциплину мать держит жесткую. Маша всегда готова хулиганить, хотя с фантазией у нее проблемы, обычная девочка из обычной семьи, учится кое-как на тройки, интересы как у мальчика – машины, компьютеры, карате.
– Она увлекается машинами?
– Да, вместе с мальчишками ходила на автодело, даже после девятого класса собиралась поступать в автотехникум, но мать настояла на том, чтобы девочка окончила одиннадцать классов. Странное хобби для девочки, копаться в железяках.
– Я так понимаю, что последние пару месяцев девочки из-за травм не посещали школу?
– У них было домашнее обучение, часть самостоятельного изучения предметов, а затем тестирование. Мать Ирины нанимала дочери репетиторов, девочка должна получить золотую медаль, так что каждый день учебы на счету, выпускной класс. Несколько раз девочки с помощью родителей выбирались в школу на итоговые контрольные работы, без них не будет отметки за год, а мы уже начинаем готовить аттестаты к выпуску. Сейчас у нас самое горячее время, все на нервах, ведь от оценок зависит их поступление в вуз. Родители так вообще сходят с ума, сначала несколько лет потакают своему чаду, а потом начинают требовать от учителей индивидуального подхода, нанимать репетиторов, чтобы произошло чудо. В результате у детей нервные срывы, мальчик из параллельного класса устроил попытку суицида, до сих пор в реанимации! И это все из-за излишнего увлечения компьютерами, родители не контролировали, не обращали внимания, что мальчик равнодушен к учебе, не принимает участия в жизни класса, не общается с одноклассниками, а теперь винят школу и учителей в произошедшем!
Рассуждения завуча прервали торопливые шаги по коридору, в сторону класса спешила запыхавшаяся женщина в униформе продавца:
– Что случилось, Раиса Геннадьевна? Что опять эта дрянь натворила?
– Не переживайте, все в порядке. Это вот товарищ из полиции, хотел бы поговорить с вашей дочерью, без вас мы не могли провести беседу.
Гуров с женщинами прошел к двери класса.
– Что случилось? Опять набедокурила? У них ведь скоро экзамены выпускные… – мать школьницы трясло от тревоги.
Завуч распахнула дверь:
– Тарасенко, выйди, пожалуйста!
11-й «Г» класс замер, уставившись в сторону двери, за проемом которой застыли Гуров, мать школьницы и замдиректора. Невысокая плотная девочка с жидким хвостом из соломенных волос вскочила с места и метнулась к окну от выкрика матери:
– Ты что снова натворила? Почему из полиции к тебе пришли?
Огромные рамы из-за теплой погоды были приоткрыты, так что девочка с усилием вспрыгнула на подоконник, перешагнула за раму и замерла над пустым школьным двором.
Женщины закричали, школьники дружно ахнули, девочка покачнулась на подоконнике:
– Я сейчас спрыгну, поняли? Отстаньте от меня!
Лев Иванович медленно сделал шаг вперед:
– Маша, какое у тебя платье на выпускном?
Все замолкли от неожиданного вопроса, школьница на секунду от удивления застыла, потом нерешительно ответила:
– Белое в пол.
– Красивое платье и прическа, а нога в гипсе, думаешь будет красиво?
– Не нужен мне ваш дурацкий выпускной, – огрызнулась девочка.
Гуров уже не дослушал ее ответ, как только школьница перенесла тело чуть назад, задумавшись над вопросом о платье и перестала угрожающе наклоняться в сторону пустого двора, он в два прыжка преодолел расстояние до нее и сдернул строптивую девицу за ногу с подоконника.
Весь класс завизжал, мать Маши бросилась к ней и с размаху влепила пощечину дочери, уже лежащей на полу.
– Дрянь, дрянь!
Замдиректора пыталась ее остановить, но никак не могла подойти ближе из-за узкого прохода между партами.
Маша закрыла лицо руками и заскулила:
– Я не виновата, это все Ирка, это она придумала, из-за нее он таблеток наглотался. Не надо меня в полицию, я не виновата.
Пространство класса накрыло тишиной как по приказу, замдиректора удалось оттащить мать, и она замерла с вопросительным выражением над девочкой. На задней парте приподнялась худенькая фигурка со светлыми прядями волос на плечах:
– Ты предательница, она все врет! Она тоже участвовала, тоже смеялась над ним! Ненавижу тебя, ты мне не подруга! С тобой никто не будет разговаривать в классе, поняла? Я матери скажу, ты… ты… со справкой школу окончишь.
Поднялся шум: Маша плакала в проходе между партами, мать выкрикивала обвинения в лицо замдиректора, школьники обсуждали произошедшее, а учительница пыталась их успокоить.
Гуров потер занывшую от ушиба при прыжке руку, наклонился и помог девочке подняться:
– Идем в медпункт, у вас есть в школе медсестра?
Следующие несколько минут прошли в суматохе, женщины, переругиваясь, пытались привести в чувство Машу.
Когда замдиректора и мать выдохлись, к руке пострадавшего оперативника приложили пузырь со льдом, который медсестра достала из холодильника, а Маша перестала всхлипывать, Лев Иванович приступил к беседе:
– Маша, расскажи, из-за чего ты так испугалась?
Девочка испуганно сжалась на кушетке, медленно вытянула из кармана телефон и, нажав на кнопки на дисплее, протянула Гурову:
– Вот из-за этих фотографий.
Он пролистал несколько снимков: две девочки, Маша и Ирина, в обнимку с угрюмым прыщавым подростком, на заднем фоне батарея бутылок на столе; на следующих фото
