Потому что ты мой - Риа Фрай
– Я вернусь.
Мейсон не спускает с него глаз, уголок рта подергивается в усмешке.
– Знаешь, Арни из тебя никакой. Ей-богу, тебе стоит над этим поработать.
Их дружеская пикировка вызывает радость в душе Ли.
– Откуда ты вообще знаешь, кто это?
– Э-э, мы, кажется, посмотрели «Терминатора», – смущенно отвечает Ноа.
– Исключительно с исследовательской целью? – смеется Ли.
– Да, только с исследовательской.
Помахав рукой на прощание, Ноа исчезает за дверью, прежде чем Ли успевает сказать, какой тако она хочет. Впрочем, все равно, лишь бы не готовить.
Облокотившись на кухонный стол, Ли бросает на Мейсона изучающий взгляд.
– Не хочешь водички?
– Да, пожалуйста.
Он продолжает выбивать карандашом ровный ритм, который помогает ему сосредотачиваться.
У Ли звонит сотовый, и она тянется к нему, чтобы ответить. Не так давно она выбрала рингтоном «Прелюдию и фугу до мажор» – любимую мелодию Мейсона. Анонимный абонент. Сердце начинает биться чаще, как всегда, когда на экране высвечивается неизвестный номер. Ли сбрасывает вызов и наливает Мейсону воды.
За окном последние лучи закатного солнца окрашивают небо в восхитительные розовые тона. С приходом весны сад радует глаз. Ли с Мейсоном провели немало времени, обсуждая каждое растение. Возможно, когда отцветет львиный зев, она принесет семена Кэрол, хотя на фоне клумб подруги ее собственный маленький рай выглядит как-то «любительски».
Ли пригласила Ноа на воскресное барбекю. Ему и раньше доводилось проводить время в компании ее приятельниц в парках, на детских площадках и днях рождения и дома, но Ли так хочется, чтобы друзья полюбили его так же сильно, как она. Ведь без Ноа ее обособленный мирок уже немыслим.
Передав стакан Мейсону, Ли задумывается о разнице между собой и подругами. В отличие от них, она не может полностью расслабиться, оставив сына играть на заднем дворе Кэрол. Приходится присматривать за Мейсоном, иначе он может переворошить чужие вещи, сказать что-нибудь слишком взрослое и неуместное для ушей других семилеток или начнет рыть посреди двора яму, ища кротов. Мейсон все что угодно может выкинуть, и Ли всегда терзается беспокойством, пока девчонки пьют, смеются и травят байки, совершенно не волнуясь о том, что их дети могут выйти за пределы дозволенного.
У Ли никогда не было родительской свободы, разве что в последние полгода. Ноа подарил им покой, который она хранила как удачный карточный расклад. Ей никогда не быть такой, как подруги, но благодаря Ноа она стала спокойнее относиться к тому, из-за чего раньше не спала ночами.
Ноа возвращается через полчаса, шурша плотными бумажными пакетами.
Мейсон отключает хронометр.
– Ты уложился ровно в тридцать одну минуту и тринадцать секунд.
– Так быстро?
Подмигнув Ли, Ноа ставит пакеты на стол.
Уже, наверное, в сотый раз Ли отмечает его крепкую грудь и мускулистые руки. Интересно, каково было бы проснуться в его объятиях?
– Чувствуешь, как пахнет солью? – спрашивает она, раскладывая содержимое контейнеров по тарелкам.
При виде чипсов и гуакамоле у нее сразу же начинают течь слюнки.
– Мама, не выдумывай. Соль ничем не пахнет, – встревает Мейсон.
– Жуй давай своего органического цыпленка, – шутит она. – Ты же знаешь, что я имею в виду.
Захватив вилки и ложки, Ли идет к холодильнику.
– Боюсь, из напитков у меня есть только вода.
– Вода меня более чем устраивает, – отвечает Ноа.
Ли заканчивает раскладывать бурито Мейсона по отдельным тарелкам: курица, рис, сыр, овощи, кукуруза – продукты не должны касаться друг друга. За ужином Мейсон наблюдает за непринужденной беседой матери и Ноа, и Ли внезапно осознает, что сын практически не видел ее в обществе мужчин.
Словно прочитав ее мысли, он подает голос:
– А мне нравится.
– Что именно? – прожевав, спрашивает Ли.
– Вот это. Мне нравится, что мы вместе едим.
– Мне тоже, очень. – Ли с лучезарной улыбкой поворачивается к Ноа: – Надо устраивать такие ужины почаще, правда?
– Все очень по-семейному. Мы что, семья? – Мейсон переводит взгляд с матери на мужчину.
Ноа задумчиво вытирает рот салфеткой.
– Ну да, в каком-то смысле семья, только не связанная кровными узами.
– Да, верно. Друзья порой могут быть как семья, – добавляет Ли.
– Но доверять можно только родным. Семья – это хорошо, – говорит Мейсон.
– Все не так просто. – Ноа кладет салфетку рядом с тарелкой. – Мир не черно-белый.
– И доверять можно не только родным, – объясняет Ли.
– Значит, люди не делятся на хороших… и плохих, – заключает Мейсон.
После этого высокопарного заявления взгляд Ноа застывает. Любопытно, о чем он сейчас думает, спрашивает себя Ли.
– Да, – наконец отвечает он. – В людях хватает и того, и другого, будь то родственники или друзья. Все в этом мире неоднозначно.
– У меня почти нет друзей, – вздыхает Мейсон.
– Брось, конечно же, у тебя есть друзья, – пытается утешить Ли, у которой от его слов защемило сердце.
– Нет. Мне мало кто нравится. Разве что Ноа, Грейс и Лука.
– Ну, это уже целых три друга. У большинства и стольких нет, – фыркает Ноа и поднимает руку.
Мейсон дает ему пять и спокойно возвращается к еде – и это тот самый мальчик, что ненавидит прикосновения и так редко позволяет обнять и приласкать себя!
– Не понимаю, как у вас это получается, – Ли кладет вилку на тарелку. – Ты и Грейс единственные, кому он разрешает до себя дотрагиваться.
– Эгей, я все еще тут.
На губах Ноа мелькает улыбка.
– Мы видим, приятель. – Он переключается на Ли: – Знаешь что? Я понял одно: когда вместо воздействия сосредоточиваешься на взаимодействии, происходят настоящие чудеса.
– Хм. – Она ковыряется в тарелке. – Впервые слышу такую формулировку. Сосредоточиться не на воздействии, а на взаимодействии. Звучит неплохо.
– Тебе труднее, потому что ты его мать, но я серьезно говорю… – Ноа накрывает ее ладони своими, и сердце Ли начинает биться чаще. – Мейсон прекрасно справляется, правда. Он умнейший ребенок.
– Да, я такой. Умнейший!
Ноа добродушно закатывает глаза.
– Нужно будет запомнить, что нельзя хвалить ученика в его присутствии.
Мейсон разглядывает их руки.
– Вы поженитесь и заведете еще ребенка?
Ли выдергивает руку вопреки собственному желанию.
– Я спросил, собираетесь ли вы пожениться и завести второго ребенка?
– Нет, солнышко, – Ли нервно улыбается Ноа. – Мы не собираемся жениться. Мы просто друзья.
Последнее слово кажется предательским. Ей совсем не хочется быть с Ноа просто друзьями. Дружба – это отстой.
– Но ты ведь собираешься выйти замуж и родить мне брата или сестру? Ребенка вынашивают сорок недель, а ты уже не молодая. После тридцати пяти риск патологий значительно выше.
– Ты кто, гинеколог? – Ли чувствует, как вспыхивает ее лицо, и, извинившись, убегает на кухню за стаканом воды.
Мейсон продолжает развивать тему беременности, пересказывая пособие по сексологии. Ноа
