Апокалипсис в шляпе, заместо кролика - Игорь Сотников
– Вы, Порфирий Петрович, давайте уж, не выделывайтесь так (это уж потом, когда большой опасности для нас не будет, я от вас ожидаю такого рода отношения в мою сторону), и слушайте то, что вам люди умные говорят. – Тоном голоса, не терпящего возражений, проговорила Анюта. И Пашка не может ей ни в чём отказать, а тем более перечить на этом тёплом этапе их отношений. Но при этом он и показывать себя совсем ручным не имеет права, и он должен хотя бы продемонстрировать борьбу в лице, где в нём борется долг перед своей прекрасной спутницей и его мужественность, для которой все эти Валтасары и другого рода бандитские рожи, не представляют особой проблемы.
– Я бы им всем сказал, где я их всех вертел. – Заявил бы Пашка. – Но здесь присутствуют дамы чувствительного возраста и характера, у которых и головы могут закружиться, услышь они эти мои позволения в адрес этих морд, так что я умолчу эти заслуженные в их адрес формулировки.
Но Пашка живёт не одним днём и он, как минимум, заглядывает в завтра, которое будет его радовать, если он послушается совета Анюты, и он всё это не заявляет, а он со смиренным, но не смирившимся взглядом смотрит на незнакомца. А тот, больше не желая тратить время на все эти препирания, в один выдох и при этом очень жёстко, отдаёт команду: «А ну, подъём!». И Пашка с Анютой, явно захваченные врасплох такой неожиданной переменой в незнакомце, подскакивают на ноги и тут же соскакивают со своих связанных ног, и вместе со своими стульями, за спинки которых они успели ухватиться, к полнейшему восхищению местной публики, кубарем летят на пол.
Пашка, предчувствуя возможность незнакомца быть таким вероломным и подлым на свой счёт, раздвигает свои ноги в разные стороны, чтобы значит, проверить, не успел ли он там, под столом, осуществить нечто такое, с завязыванием шнурков. Но ноги вроде как без всякого натяжения свободно переместились, и с этой стороны Пашка может быть пока спокоен.
Незнакомец между тем, для лучшего рассмотрения своими собеседниками, приподнял эту стеклянную бусинку в своей руке, – она держалась большим и указательным пальцами руки, – и, глядя на неё, продолжил своё описание этого предмета. – А что она есть по своей сути. Для нас, людей прагматичных и рассудительных, дешёвый аксессуар чьей-то дешёвой жизни, тогда как для человечка, только начавшего свой жизненный путь, живущего фантазиями и мечтами, который и не знает, что такое будущее, – для него есть только, здесь и сейчас, – это не просто прозрачный кругляшек, а это концентратор всех этих его мыслей – того, что называется мыслями. – Здесь незнакомец вновь задумался, уперевшись взглядом в бусинку. Из чего он выходит опять вдруг и с обновлённым воодушевлением лицом.
– Значит, фокусник. – Глядя с улыбкой на Пашку через фокус бусинки, задумчиво сказал незнакомец. – А знаете, что этот ваш взгляд на меня, по своей сути означает? – этот вопрос незнакомца явно был риторического свойства, так что Пашка не стал на него отвечать. Что, в общем, так и было, и незнакомец сам и ответил на этот свой вопрос. – А это значит, что вы скорей реалист, чем кто-то ещё.
– И разве это плохо? – поинтересовался Пашка.
– Нисколько, просто вы иначе смотрите на мир, чем я, иллюзионист. – Незнакомец сделал явный акцент на слове иллюзионист. И видя, что это требует своих пояснений, пустился в них. – Я не в простом, реалистичном значении иллюзионист, а я, скажем так, смотрю на мир с иной позиции. И мой взгляд на мир противопоставляется вашему, называемым реализмом, тем, что я объясняю представившиеся явления с иной точки зрения. Да, несколько непонятно. – Сделал оговорку незнакомец, немного подумал и вновь взял слово. – Для должного понимания разницы между этими двумя взглядами на мир, я приведу вам аналогию. Так, когда человек наблюдает фокус, допустим, с извлечением кроликов из шляпы, то если он склонен считать, что кролики действительно находились в шляпе до их извлечения – то такой подход есть «реализм» в отношении данного фокуса. Если же человек склонен считать наблюдаемое вводящей в заблуждение иллюзией, то есть считать, что на самом деле это некий фокус, трюк, искажающий картину действительности так, что кажется, будто кролики находились в шляпе до извлечения – то такой подход есть «иллюзионизм» в отношении данного фокуса. – Незнакомец делает небольшую паузу и обращается с вопросом к Пашке: Ну так что, будем извлекать наших кроликов?
А тот вроде как уже дал добро на это, положив свою руку на стол, и этот вопрос незнакомца им не понимаем, и он его несколько сбивает. – Какие ещё к чёрту кролики? – в недоумении задаётся вопросом Пашка, окинув обзорным зрением ближайшую округу. Но на этом всё, и видимо незнакомец, посчитав, что он всё что нужно для понимания демонстрируемого им фокуса сказал, приступает к самому фокусу. Хотя он также сказал, что он не совсем фокусник, и тогда как его понимать? А понимать так, как понимает всё это Пашка. – Он специально напускает всего этого тумана со своей не должной классификацией, чтобы, либо задурить нам голову для проведения своего фокуса (он об этом, кстати, уже говорил), либо на случай неудачи, иметь отговорку: я ведь не настоящий фокусник, а я только учусь. А то, что он назвал себя иллюзионист, то в моём значении, это иллюзорный фокусник. Вот такой я на его счёт реалист. – Умозаключает Пашка на его счёт.
– А теперь обратите всё своё внимание к этому шарику. – Обращается к Пашке незнакомец, заставив его всё-таки сконцентрировать своё внимание на этой бусинке. – Зафиксируйте на нём ваш взгляд и, постарайтесь удерживать его на нём, ни на что не отвлекаясь. – Говорит незнакомец, и как будто специально (не как будто, а специально), начинает водить шарик из стороны в сторону, а Пашка значит, должен следовать за ним своим взглядом. Но вот незнакомец, убедившись, что Пашка послушен и удерживаем шариком,
