Iassa - Галина Константинова
Итак, следователь был тоже самым обычным в своем обычном кабинете; безусый, юный, как я и предполагала, кажется, лейтенант.
– Добрый день, присаживайтесь. Наталья Владимировна, когда Вы в последний раз видели Ладу Шуваеву?
– Э… Давно. Видите ли, она к нам нечасто заходила. Я, как бы это выразиться помягче, не одобряла эту дружбу, если это сейчас так называется.
Желторотый юнец. Я не буду рассказывать тебе всё, что мне известно. Это моё расследование и касается только меня. Исчезновение Лады – всего лишь досадное недоразумение.
– Хорошо. Мать Шуваевой сказала, что Ваш сын привёз Ладу ночью, в четверг. А утром она исчезла. Получается, что её мать и Ваш сын были последние, которые видели её живой.
– Вы так говорите, словно уже нашли её труп.
– Я просто рассказываю Вам факты.
– Но если Серёжа привез её домой, в чем же он повинен? Просто поступил по-джентельменски, вот и всё.
– Кстати, где он сейчас? Я Вам передам для него повестку, но, наверное, придётся взять у него подписку о невыезде.
– Больше улик против моего сына никаких? – Я начинала нервничать, и мне никак не удавалось справиться со своими эмоциями; зачем-то схватила скрепку со стола и начала её теребить, прямо как Юрка на совещаниях, всегда после него остается гора искореженного металла. – Кроме матери Лады, возможно, есть ещё свидетели?
– Есть. После того, как он привез её домой, он подвез ещё двух человек.
– Ну, вот видите! – я даже непроизвольно шумно вздохнула. – Может, она куда-нибудь уехала?
– Дело в том, что с утра она обычно разносит почту, и, понятно, что никто на её утреннее отсутствие не обратил внимания. Мать спохватилась только к полудню, начала обзванивать знакомых.
– Да, я помню, в пятницу вечером она звонила, спросила Серёжу, потом робко так поинтересовалась, не у нас ли Лада. Но она редко у нас бывает по вечерам, может, днём приходила. А вечером Серёжа собирался на праздник.
– Вот с этого момента подробнее.
Может, наивный мальчик, тебе рассказать ещё, как мы с Антоном лазили по горам? Какая святая простота!
– Я мало что знаю. В субботу уехал, в воскресенье приехал.
– А где в это время был Ваш муж?
– На даче. – Явно он что-то знает, неспроста эти вопросы, хорошо, что чехлы постирала. – Он ещё в пятницу уехал.
– А Вы сами?
Занимаясь разработкой чужих версий, я забыла придумать версию себе. Алиби, алиби. У меня ведь нет алиби.
– Я? – Пожалуй, это вышло несколько ненатурально. – Я точно не помню, в субботу занималась хозяйственными делами, вечером читала, смотрела телевизор. В воскресенье весь день была дома.
– Не припомните, что именно смотрели по телевизору?
– Нет, к сожалению. Всё подряд. Новости, боевик, кажется, какой-то.
– Понятно. Спасибо, Наталья Владимировна, если что вспомните, вот мои телефоны, позвоните всенепременно, – с каким-то пафосом произнес он, протягивая мне листок с телефонами, даже визитки нормальной нет, отметила я машинально, – вот здесь распишитесь, пожалуйста.
Я неловко склонилась над протоколом, пытаясь разобрать его каракули. «С моих слов записано верно», – черкнула я на сероватом листке.
– Кстати, Наталья Владимировна, а почему Вы так не любили Ладу? И почему так негативно относитесь к занятиям Вашего сына в кружке Галицкой?
– Э… Ммм… – я думала, что уже можно вполне расслабиться, – а кто Вам это сказал?
– Предположим, это известно некоторым людям.
– Хорошо. Лада мне не нравилась по одной простой причине. Она девочка не нашего круга. Это только в бестселлерах и мыльных операх золушки находят принцев, понимаете? Мы люди, по нынешним временам, не слишком богатые, но Серёжа очень талантливый мальчик, понимаете? И не против я вовсе фольклорного кружка, если бы я была против, никто не извещал бы меня про языческие праздники, понимаете? У нас в семье полное доверие. Я ни за кем не шпионю, принимаю людей такими, какие они есть. Думаю, что и Лада, и кружок, это как увлечение молодости, понимаете? Они пройдут с годами.
– Спасибо, Наталья Владимировна, за откровенный разговор, до свидания.
Глава 8
Что за вздор я несла? Всё в нашей семье на доверии… Просто не хочется в глазах этого птенчика выглядеть растерянной, неуклюжей идиоткой, занимающейся собственным расследованием. Думаешь, он тебе поверил? Да поверил, поверил, должен поверить, это касается только меня… Значит, возможно, она исчезла в четверг ночью. Серёжа ночевал с пятницы на четверг где-то у друзей. У кого, вот бы знать… Стоп. Он отвез её, ещё кого-то и поехал ещё к кому-то… Масло масляное. В пятницу он был дома и выглядел спокойным А Володя уехал на дачу днем, отпросился с работы.
Чёрт, но с Ладой могло всё случиться и в пятницу. Может, с утра она ушла работать, тут на неё напали… Ага, дипломатическую почту разносила, и тут бандиты из-за угла… Потом куда-нибудь поехала, и там что-нибудь с ней случилось. Труп-то ещё нашли! Да, мадам, сыщик из вас никакой. Помогайте лучше правоохранительным органам. Или ещё каким-нибудь органам, только перестаньте сотрясать старыми седыми буклями, парик-то пыльный, из старого сундука! Мне ведь в этом не разобраться, устало подумала я, у меня нет всех фактов, к чёрту…
Я лежала на диване, кожей чувствуя, как бесцельно, бездарно, безвозвратно уходят минуты. Нет, нужно встать, встряхнуться, это просто невыносимо. Серёжа– преступник?
Этого не может быть. Зачем? А Володя – он с ним заодно? Нет же, этого быть не должно, я их слишком хорошо знаю, преступления-то нет ещё, а уже клеймо поставила.
Я зашла в Серёжину комнату. Откуда здесь взялся Володин «дипломат», который давно валялся на антресолях в коридоре? «Дипломат» закрыт на замок. Отлично. Я пошла на кухню и лихорадочно стала искать какой-нибудь инструмент. Опытные шпионки шпилькой открывают суперсекретные замки. Ага, вот, кажется, что-то похожее на отмычку. Я вернулась в комнату и стала ковырять в замке согнутой проволокой. Ничего не получается. На письменном столе стоит фотография Лады в рамке. Она стоит в белом платье на фоне зелени, и зелёный венок вокруг головы. Рядом лежит листочек в клеточку. Какие-то стихи.
Полюбил я девушку
Раннею весной,
Деву синеокую
С русою косой.
Голосом сребристым
Песни мне поёт.
В воздухе струится
Сладкозвучный мёд.
И ласкаю пряди
Девичьей косы.
И в глазах-оконцах,
Голубей росы,
Я тону бессильно,
Свежестью объят…
И в небесной сини
Облака парят.
И в зелёны святки,
Словно в забытьи,
Я играю в прятки,
Стан её обвив.
Девки хороводят,
Завиваясь в круг,
Где-то эхо бродит
Голосов и рук.
Посредине мальчик,
Несколько смущён.
Детскую считалку
Затевает он.
Погрызи орешки,
Яша, чок-чок,
Повернись без спешки
На бочок.
Ладную невесту
Подберём.
Легкую, как песню
Ясным днём.
В белые одежды
Нарядим.
В путь её с надеждой
Проводим.
Выбирает мальчик
Девушку мою.
Я кричу и плачу -
Я её люблю.
И зазеленела
Синяя река.
Грустью зазвенела
Сочная строка.
…Детскою считалкой
Решена судьба.
С Яссой бесполезна
Долгая борьба.
Хм… тут что-то зачеркнуто. Не разобрать…
Разбрелись по хатам
На закате дня.
Я
