Рита Тальвердиева - Найти меломана!

Но слезы мгновенно высохли. Он сидел в волшебной беседке и молил Эола о чуде. Слов молитв он не знал. Его губы шептали отсебятину, перемежая ее строчками из сказки Пушкина:

– Ветер, ветер, ты могуч,

Ты гоняешь стаи туч,

Хочу, чтобы родители ожили…

Он прислушался, глядя, как розовые ажурные облака пытаются обогнать неповоротливую тушу низкой тучи. Резкими порывами вдруг рассерженно заклокотал ветер. Небо нахмурилось.

Ветер, ветер, – я хочу, чтобы баба Тася жила

ве-е-чно-о-о, – уже обреченно зарыдал он.

От бессилия солнце загородилось проползающей тучей. Спряталось. По крыше беседки забарабанил вдруг дождь. Крупные капли срывали зло на молодых, едва распустившихся листьях кустарника, прицельно клевали траву.

Он все понял…

Но грусть посветлела лицом…

Прояснилось и на небосводе. Даже атака дождя захлебнулась в зареве восходящего солнца. Победно запел ветер, разрывая в клочья последнюю мрачную тучу. Громко и радостно защебетали птицы. Сказочная акварель рассвета завораживала. Здесь, у алтаря владыки ветров Эола, он вдруг загорелся самым заветным желанием . И хотя вслух не было сказано ни слова, Эол благословил его: под волшебные звуки арфы наконец-то запел свою неземную изумительную песнь сам владыка ветров …

Да, он вмиг повзрослел и смог отказаться от иллюзий. И вместе с тем – укрепиться в сказочной, волшебной и самой невероятной своей Мечте.

Часть II. На ловца и зверь…

Счастье и гений ступают по разным дорогам

И. Дизраэли

Глава I. Финт судьбы

Когда самолет вошел в зону турбулентности, его рыжеволосый сосед заметно напрягся.

– Не волнуйтесь, – мягко заметил Мармаров. – Нынешний рейс абсолютно безопасен.

– Вы сотрудник этой авиакомпании? – невольно вырвалось у соседа. Легкий европейский акцент выдавал иностранца. – Или, скорее, ее акционер? – тут же поправил он себя, мазнув взглядом седовласого импозантного попутчика.

Мармаров весело рассмеялся. В тот же миг лайнер покинул зону турбулентности. Улыбкой расплылось и лицо рыжеволосого.

– Вы – волшебник! – Его пальцы, сжимающие подлокотники, соскользнули на колени. – Или гипнотизер? – подмигнул он.

– Нечасто приходится летать? – бросил Мармаров ничего не значащую фразу, чтобы не показаться невежливым.

– Весьма часто, но в этот раз разволновался как ребенок. Я двадцать семь лет не был на родине, на малой родине, – уточнил он и тяжело вздохнул. – Подумать только, – двадцать семь лет! – проговорил он, словно впервые смакуя неведомое блюдо. – Простите мою болтливость, – встрепенулся рыжеволосый, словно встряхивая некое наваждение. – Мне так редко выпадает шанс поговорить на родном языке. Позвольте представиться. Я – Юрий Отт, гражданин Германии. С 79-го года живу в Мюнхене. Бизнесмен, а также основатель фонда «Меценаты для России». В 2003 открыл филиал в Москве.

– Михаил Данилович, – сухо представился Мармаров. – Россиянин, – спустя мгновение улыбнулся он. – С некоторых пор предпочитаю отдыхать на Кавминводах. Вы тоже на отдых или по делам фонда?

– Я же говорил: еду в места, откуда я родом. – Обидчиво вскинулся он и тут же сник. – Простите. Я жутко волнуюсь… Сам я родом из Бородыновки – крошечный поселок под Минеральными Водами. Из родных никого не осталось. Вот и повидаюсь с соседями, однокашниками – кого-нибудь наверняка найду-застану… – Его глаза повлажнели. – Практически, – тут предательски дрогнул и голос, – я еду на свидание с юностью, с самим собой, с прошлым… Девушка! – хрипло окликнул он проходящую мимо стюардессу. – Если можно, воды или сока… Есть, конечно, и внешний аспект: на вторник оговорена встреча с руководством администрации Кавминвод, обсудим мой инвестиционный проект в местные таланты, открою здесь второй филиал своего «Мецената…»

Мармаров вдруг поморщился. Юрий Отт недоуменно оборвал фразу.

– Бога ради, простите, – сконфуженно пробормотал Мармаров. Невольный рефлекс на убогий компиляж, – он указал куда-то вперед. – Я о музыкальном фоне…

Действительно в салоне зазвучало знаменитое Yesterday, но… на русском языке и в весьма блеклом исполнении: ни чувства, ни души, ни тембра. Лишь одно самолюбование – стерильным голосом и техникой.

Юрий равнодушно кивнул и взял стакан с соком со столика подошедшей бортпроводницы.

– Для попсы исполнитель не так уж и плох, но святыня – не его порог…

– Это же Димочка Пан! Местная знаменитость, – изображая обиду, вклинилась девушка. – Дальше будет – супер! Только его «Созвездие любви» чего стоит…

Девушка забрала пустые стаканы и покатила, было, тележку дальше, но вдруг обернулась:

– Впрочем, мы можем и «сменить пластинку», – кокетливо улыбнулась она, хлопая накладными ресницами и поедая взглядом рыжего, вернее – его умопомрачительный перстень, костюм от Армани и сногсшибательную стрижку.

Юрий не мог не ответить на улыбку и лишь махнул рукой – пусть, дескать поет. Очарованию юности не противостоит ничто.

Мармаров продолжал смаковать апельсиновый сок, делая вид, что не замечает невинного флирта. Когда бортпроводница покатила столик дальше, он участливо спросил:

– Вы говорите, что последние годы бывали в России, тем более с весьма благородной миссией. Отчего не заглянули в свою Бородыновку? Тем более таким удобным рейсом «Мюнхен – Минеральные Воды»?

– Я долго готовился. Как к встрече с единственной любимой. И мечтал… приехать не с пустыми руками, – смущенно добавил Юрий.

Соболиная бровь Мармарова заинтригованно взметнулась.

– Сейчас везу на Кавминводы проект ежегодного Гранта местным молодым талантам, – продолжил Юрий. – Причем, неважно в какой отрасли – в искусстве, науке, технике… Грант на 4 миллиона евро.

Впереди озабоченно задергалось слегка откинутое кресло и зафиксировалось в положении «прямо». Меж двух подголовников показался некто лысый со злым маленьким носом и прицельным взглядом.

– Ох, и надуют вас, молодой человек, – поцокал языком лысый, который выглядел гораздо моложе Юрия. Может из-за своего крошечного роста – «метр с кепкой»? – Вы говорили громко, я и услышал. Четыре миллиона, надо же… Я – услышал, он – услышал, они (лысый обвел пальцем салон бизнес-класса) – тоже услышали. Опасно, очень опасно, молодой человек…

Обескураженный Юрий промямлил сам не зная зачем:

– Я ж не один еду. Со мной мои, кхм, консультанты. В соседнем салоне… И деньги – не в чемодане, а безнал…

– Э! Что консультанты?! Встречать будут?

Юрий неопределенно повел головой.

Коротышка подался вперед:

– Могу подвезти… Хоть в Бородыновку, хоть в Ессентуки. А то разденут, обуют и выкинут, – понизил он голос до шепота. – Вместе с консультантами…

– Да, полно, уважаемый, – вмешался Мармаров. – Гостей курорта здесь встречают по классу VIP. Прямо у трапа будет ждать сотрудник этой авиакомпании – да еще с именной табличкой. И доведут дорогого гостя прямо до специального авто.

– Надо же, какие контрастные мнения. Не знаешь, кого и слушать, – иронически усмехнулся Юрий.

– А вы никого и не слушайте. В конце полета стюардесса объявит об этой услуге.

– Ай-яй-яй! Казбек в Терек упал! – подпрыгнул в кресле коротышка, – как это я запамятовал! – Он в смущении поскреб кончик носа. – Это ж их фирменная услуга. Сам в прошлом году размещал рекламу на FM.

– Вы часом не журналист? – недоверчиво взглянул Мармаров.

Устроив лоснящийся подбородок меж двух подголовников, коротышка протянул попутчикам по визитке.

– Я – шеф местного рекламного агентства. Вы – люди приезжие, если что – звоните Гамлету. Гамлет – всех знает, всегда, чем может, поможет.

– Гамлет, это вы?! – заторможено переспросил Юрий, держа перед глазами глянцевый кусочек картона, и вслух прочел: Гамлет Юрикович Вардов …

– А почему – Юрикович ? – окончательно ошалел меценат.

– А я бы спросил: почему – Гамлет ? – Едва слышно заметил Мармаров, старательно пряча усмешку.

Но лысый Гамлет услышал:

– Почему-почему… – почесал он кончик носа. – Маму-папу моих спросите… – И вдруг отчаянно зашипел:

– Тч-ш-шь! – Сейчас начнется… Слюшай сюда! Музыку любите? Молодежь помогаете? Сейчас наш местный гений «Созвездие…» петь будет. Не песня – мечта! Я этот диск знаю: на улице – крутят, на базаре – крутят, на свадьбах – тоже крутят! Везде – крутят.

…Уже вступление заставило отчего-то сжаться сердце, вбило ком в горло. А первые позывные темы заворожили окончательно:

В поддавки сыграло время,

Мишуре воздав сполна.