Н Фольдекс - Гроб с бархатом и фиалками

Любым путем я должен выбраться наружу прежде, чем станет поздно.

Сумочка Риты лежала в добрых шести метрах от стола. Я встал и начал расхаживать по комнате, держа руки в карманах.

- Ну, что вы скажете на это? - спросил я.

- Звучит занимательно, - ответила она, - но надеюсь, что вы не настолько глупы, чтобы думать, что полиция поверит вам?

- Но ведь можно попытаться?

- Ваше дело. Мне остается только покарать убийцу Бервиля.

Любовь Риты к штампованным выражениям действовала мне на нервы.

- Вы неплохо проповедуете, - сказал я, - но вы ничего не можете со мной сделать, как бы ни старались. Во-первых, вы не можете позвонить отсюда, телефон не работает.

Я взял трубку и подал ей.

- Во-вторых, вы забыли снять пистолет с предохранителя. И в-третьих, я не один.

Я немного обернулся и указал движением головы на балкон. Она заметила мой трюк только тогда, когда я ловко вывернул ей руку и ее же пистолет повернул на нее.

- Садитесь к столу, птичка, а то я могу и выстрелить. Если мне суждено быть повешенным, то пусть уж это будет за убийство, которое я в действительности совершил.

Голос мой был тверд и не вызывал сомнений. Она молча повиновалась. Тем временем я схватил ее сумочку и вынул оттуда ключ.

- Послушайте мой совет, Рита. Держите ваши руки подальше от таких дел.

Чтобы участвовать в опасных делишках Миранды, у вас мало опыта.

Одной рукой держа револьвер, направленный на Риту, другой я открыл дверь.

- Вы еще увидите, подхожу ли я к этой игре, - прошипела она.

Я запер дверь снаружи, несколько секунд прислушивался, затем бесшумно повернул ключ и заглянул в комнату. Рита сидела в кресле, положив голову на край стола, и рыдал, а.

Ох, уж эти женщины!

Я вошел в темный, старомодный, маленький ресторан, расположенный в боковой улочке, и спросил у официанта, осталось у них что-нибудь из еды. Он принес мне бифштекс с жареным картофелем, салат и бутылку пива. Затем я вытащил из кармана газету и начал читать. Единственное место, где упоминалось о Бервиле, была крохотная заметка о заслугах Марокканской урановой компании, и там была помещена фотография Бервиля. Обо мне не упоминалось ни слова.

Я отложил газету в сторону и посвятил себя бифштексу, принесенному официантом. Потом я разменял монету и, войдя в телефонную будку, позвонил Джойсу.

- Как дела? - спросил я, когда Джойс отозвался. - Ты разыскал Барнау?

- Да, наконец мне с этим повезло. Я сегодня в обеденное время появился в его баре и застал его там.

- И что он сказал?

- Немного. Он сказал, что Бервиль в воскресенье вечером, приблизительно около девяти часов, позвонил ему из бара, название которого связано с чем-то швейцарским, вроде "Цюрихбар", или что-то подобное... Бервиль спрашивал у Барнау твой адрес. Перед этим он якобы звонил нескольким знакомым, но никто не знал твоего адреса. Ну Барнау и смог сказать ему, что ты живешь в отеле "Сули". Это все.

- А откуда Барнау знает, что бар, из которого звонил Бервиль, носит какое-то швейцарское название?

- Об этом ему сказал Бервиль. Он хотел знать, далеко ли от этого бара до отеля "Сули". Но Барнау мог ему только ответить, что твой отель расположен на площади Пигаль.

- А-а, ну хорошо, это все-таки что-то... Я сам займусь этим, а ты, Джойс, выполнишь нечто другое. Возьми у меня деньги и поезжай в какое-нибудь известное детективное бюро, ну, например, к Дубли. Ему следует получить из Южной Америки сведения о Жозефе Миранде и о фирме по торговле мороженым мясом. Стоимость запроса не играет значения. Кроме того, он должен узнать все о Рите Сорас. Адрес Плас Вандом, вилла Форреста, Касабланка.

Джойс записал все это и спросил:

- Откуда у тебя все эти адреса?

- Я расскажу тебе об этом позже. Да, еще одно: посмотри в телефонной книге адреса слесарных мастерских Фарматсут и узнай, в каких мастерских слесари изготовляли клиенту ключи. Мы должны узнать, где был сделан ключ к дому Бервиля для его убийц.

- Будет выполнено. Скажи-ка, Никки, дело подвигается вперед, а?

- Немного. Всего несколько предложений и идей, но ничего существенного.

Кроме того, мы не знаем главного: почему был убит Бервиль.

- Если ты это сможешь узнать, то остальное детская игра. Но расспрашивать об этом людей не целесообразно. Те, у кого это дело на совести, делают вид, что ничего не знают. Остальные считают, что ты - убийца, и поэтому, не теряя времени, бегут доносить на тебя. Прими это к сведению, чтобы не опростоволоситься.

- Всегда есть возможность узнать истину, даже если все молчат. Но меня заставляет задуматься нечто другое: создается впечатление, что все, запутанные в этом деле, сами как следует не понимают, в чем же соль.

Джойс некоторое время помолчал, потом проговорил:

- Мне кажется, что нам нужно узнать побольше о жизни Бервиля.

- Согласен.

- Итак, до вечера, Никки. Мое дежурство начинается в одиннадцать часов.

Приходи пораньше домой, чтобы мы могли поговорить.

- Приду к восьми.

- Да, еще кое-что: если меня не будет дома, не ломай голову относительно сеттера.

- О чем?

- О сеттере. Это собака моей сестры. Она каждый раз доверяет мне эту тварь, когда уезжает в Бордо.

- Этого еще нам недоставало! Как его зовут?

- Пумперникель.

- Страшноватое имя. Не хотел бы я, чтоб меня так звали, будь я сеттером.

Я направился к площади Конкордия. Под аркой на остановке я ожидал автобуса и думал о Элиан Лендрю. Хотел бы я знать, верит ли она тому, что написано в газетах?

В потоке машин из-за угла вынырнул мой автобус. Он мягко подкатил к тротуару. Пассажиры сгрудились, пропуская выходящих. Я не стал проталкиваться ко входу, решив посетить Сараульта только с наступлением темноты. Закурив сигарету, я тихонько пошел вдоль улицы и стал обдумывать свое положение.

Я знал, что постоянно должен быть настороже и ничего рискованного не предпринимать. То, что Джойс узнал от Барнау, было хоть и немногим, но реальным, А именно отсюда и надо было начинать.

У памятника Жанне д'Арк я спустился в пивную и заказал у стойки стакан кальвадоса. Затем, попросив телефонную книжку, открыл список баров и ресторанов, вырвал из записной книжки чистую страницу и стал проверять названия. Я записал адрес каждого бара, имеющего в своем названии что-то швейцарское. Пепельница наполнилась окурками, а мокрые круга на мраморной стойке свидетельствовали о количестве опорожненных стаканов. После того, как все четырнадцать страниц были просмотрены, на моем листке оказались записанные:

1. "К Женевскому озеру" - ресторан-бар.

2. "Берн" - бар.

3. "Риги" - бар.

4. "Лозанна" - бар.

5. "Швейцарский" - бар.

Было мало похоже, чтобы Барнау упомянул "Озеро", "Риги" или "Швейцарский" бар, поэтому я поставил точки у второго и четвертого названия. Сунув листок в карман, я вышел из пивнушки, у станции метро купил план города и пошел к автобусной остановке.

Согласно плану, бар "Лозанна" находился в порт-Лила, на восточной окраине города. Это еще ни о чем не говорило. Бар "Берн" находился в противоположном конце Парижа. Один из этих кварталов города упоминался сегодня в связи с моим делом. А правильно! В одной из газет я видел фото здания управления урановой компании на рю де Фропей.

Двадцать минут спустя я уже входил в бар "Берн". Он был пока пуст. За стойкой стоял бармен в голубом фартуке и читал газету. Он не удостоил меня вниманием.

- У вас посетитель, - напомнил я ему. - Стаканчик кальвадоса.

- Не держим, - недружелюбно ответил человек, нехотя отложив газету.

Я заказал ему перно и предложил налить себе тоже. Он что-то проворчал и начал приготовлять напитки. Определенно, он не страдал болтливостью.

- Бар принадлежит вам? - спросил я.

- Да, - буркнул он, - паршивое дело.

Я соврал:

- Я журналист. Немного рекламы не повредит, я думаю? Что я могу сделать для вас? Затем я вытащил пятитысячную банкноту и как бы играя, сложил ее в небольшой прямоугольник. Рот моего угрюмого собеседника немного приоткрылся.

- У меня к вам небольшой вопрос, - сказал я как бы между прочим, - не сомневаюсь, что вы сможете мне помочь...

- Попробую.

- В прошлое воскресенье, приблизительно около девяти часов вечера, у вас был человек моего возраста в очках. Вот его фото.

Я показал ему карточку Поля.

- Не помните ли его?

Он мельком взглянул и отдал мне фото обратно.

- Даже если бы вы пришли сюда через сто лет, я все равно помнил бы его.

Такие вещи не забудешь. Он был белым, как мел.

- Эти деньги ваши, только расскажите мне подробно все: что он говорил, что делал. Словом, все!

Элегантным движением руки он спрятал деньги в карман и стал весьма словоохотлив.

- Хорошо... Итак, это было в воскресенье. Да, правильно, это началось со стрельбы по ту сторону сквера. Я сначала подумал, что это лопнула автомобильная шина. Короче, я не придал этому никакого значения. А потом ваш знакомый появился в дверях и буквально упал в кресло! - Ну и дела! - подумал я, - видать с ним плохо. - Я принес ему коньяк и спросил, что я еще могу сделать для него. Он покачал головой и вытер лоб. Когда он начал пить, я заметил, что стакан дрожит в его руке. Я налил ему еще и тут он начал разговаривать сам с собой. Он сказал: "Ах, свинья! Еще немного и они заполучили бы меня!" Тогда я спросил, не в него ли это стреляли? Он ответил: