Светлана Алешина - Мечтать не вредно (сборник)
– Непременно съездим и привезем ее, – твердо пообещал Лариков.
«Если позвонит Поздяков, – подумал он, – мы сделаем это очень скоро».
Поэтому он все время смотрел то на часы, то на телефон, поскольку промедление было, натурально говоря, смерти подобно, а телефон все не звонил и не звонил!
Глава 7
– Урод! – разъяренно фыркнула я, захлопывая за собой дверь в комнату.
Паша сразу нахохлился, отнеся это на свой счет, и тут же заворчал, что он красивый.
– Красивый Паш-ша, – бормотала несчастная птица, стараясь не смотреть в мою сторону.
Конечно, за что я его-то обидела? Он ко мне со всей душой, а я…
– Да не ты, – сказала я ему, подходя к клетке.
Но было уже поздно. Мой собрат по несчастью явно перестал относиться ко мне с прежней любовью. Бедняга теперь снова окунулся в волны вынужденного одиночества, и я почувствовала острую вину за не вовремя вырвавшиеся у меня слова.
– Пашенька красивый, – подхалимским голоском пропела я, пытаясь снова снискать его расположение. – Пашенька золотой. Самый красивый попугайка на свете!
Пафнутий продолжал хранить гордое молчание. Тогда я решила выпустить его из клетки. Пусть хоть он насладится жалким подобием свободы.
Открыв клетку, я отошла в сторону, давая ему возможность беспрепятственно вылететь на волю.
Сначала он не поверил собственному счастью. Посмотрел на меня подозрительно, выкрикнул подобие радостного «ура» и выпорхнул наружу.
Я была немедленно прощена.
Совершив несколько кругов вокруг меня, он сел ко мне на плечо.
Потом перенесся на книжную полку, где тут же занялся чрезвычайно полезным делом – начал рвать мягкую обложку с парой кретинов, полыхающих сумасшедшей страстью.
– Вот и правильно, – поощрила я его неблаговидное поведение. – Туда им и дорога. А то забивают всякой ерундой головы воров в законе, а мы потом страдаем!
Зрелище это было как бальзам на мою израненную и озлобленную душу. Я готова была зааплодировать попугаю или начать помогать ему в осквернении местных сокровищ изящной словесности. Почему-то сейчас я в гневном ослеплении была склонна обвинять в своем незавидном положении именно их.
В этот миг, такой сладкий и восхитительный, кто-то начал ломиться в мою дверь.
– Откройте-ка, – услышала я голос Алисы Давыдовны. – Хватит тут в прынцесс играть!
– В кого хочу, в того и играю, – гордо ответствовала я. – А что, только вашей банде можно играть, да?
– Сама бандитка, – обиделась Алиса Давыдовна. – Вам тут вот кассету какую-то передали. Перестаньте бузить и откройте дверь!
Подумав, я решила, что веду себя, как капризное дитя. Возможно, это только понравится этому кретину Филиппу. Потому что в его излюбленных творениях женщины ведут себя именно так. То есть надо обдумать, как же мне вызвать у него отвращение. Значит, надо придумать что-то попротивнее!
Распахнув дверь, я позволила матроне внести в мое убежище свой огромный бюст.
Она проворчала, входя:
– Вот ведь какую капризную дуреху Филипп Владимирович выбрал! Столько дамочек с него глаз не сводят, вам бы гордиться, а вы фанаберии устраиваете!
Не дав мне обдумать, при чем тут, собственно, фанаберии, она вдруг замерла и в благоговейном ужасе уставилась на книжные стеллажи.
– Господи, – прошептала она, роняя видеокассету на столик и всплескивая руками, – кто ж эту гадкую птицу наружу выпустил? Ведь она тут все загадит и книги с обоями порвет!
– Я выпустила, – сообщила я, победным изваянием застыв напротив нее.
– Вот и загоняйте его, пока он тут бед не натворил, – приказала мне экономка.
– И не подумаю, – фыркнула я. – Птицы и женщины должны жить на свободе, в то время как преступники должны сидеть за решеткой!
– Ишь ты чего удумала! – неодобрительно окинула меня своим взором Алиса Давыдовна. – Была б ты моей дочкой, я б тебя выпорола да приказала тебе за Филиппа Владимировича замуж идти!
– Вам он нравится? – невинно осведомилась я.
– А то нет, – просияла матрона, покрыв свой взгляд мечтательной пеленой полного идиотизма. – Как же мой красавчик мне не понравится!
– Вот и топайте за него замуж, – милостиво разрешила я. – А мне он, хоть расстреляйте, не нравится! И вообще – вы кассету принесли? Все сделали? Теперь валите из моих покоев!
– Вот ведь хамка, – возмутилась дама. – Все Филиппу скажу!
– Идите и доносите, – я демонстративно уселась в кресло. – Я и так от вашей компании устала. Вы скучные и неинтеллигентные люди!
Она таращила на меня глаза, явно не привыкшая к такому тону, да и мне бы мама прочла лекцию, как надо разговаривать со старшими, но сейчас мне было не до этикета.
– Бессовестная, – выдавила она, – какая ж девка бесстыжая!
Она попятилась от меня к двери, рискуя опрокинуть венецианский столик на своем пути, нанеся восхитительный ущерб здешнему хозяйству. Попугай выкрикнул одобрительно: «Паша хороший!» – и нацелился кинуться на несчастную подобно коршуну.
Она резко выпрыгнула из комнаты, хлопнув дверью. Я победно оглядела поле боя и заорала:
– Йеху! Наши начинают и выигрывают!
Впрочем, я скоро успокоилась. Спать мне не хотелось, и я решила взглянуть, что за порнуху мне прислал «мой господин и повелитель».
Прочитав наклейку, я расхохоталась.
Ни за что вам не догадаться, что рекомендовалось мне посмотреть на сон грядущий! Можете и не пытаться, и так скажу.
Мультфильм Уолта Диснея «Красавица и Чудовище»!
– Присаживайся поудобнее, дружок, – передразнила я голос из детства, того спрятанного в радио старичка, которым пыталась урезонить меня в детстве мама. – Сейчас я расскажу тебе сказку. Про маленькую Белль и отвратительного серого Волка по кличке Филиппок. Правда, в этой сказке наше Чудовище вряд ли превратится в сказочного принца.
Я включила видеомагнитофон, загнала попугая в клетку путем банальной приманки-еды и уселась с ногами на огромную кровать.
В конце концов, может быть, под действием сказки мне удастся забыть о своей плачевной судьбе?
В это время что-то хлопнуло. Я подошла к окну и увидела, что какой-то старикан, которого я не видела раньше, уходит. Значит, хлопнули ворота.
«Ах, какая жалость, что не бомбочка, – подумала я. – Или небольшой такой зарядик тротила…
Ладно, – позавидовала я свободному в своих передвижениях Божьему Одуванчику, – я тоже скоро буду ходить куда мне захочется. Просто по улице – туда-сюда, туда-сюда!»
Вспомнив о тарасовских улицах, я вздохнула. Одно воспоминание потянуло за собой другое, и от этого стало почти невыносимо грустно. Так захотелось оказаться в моей маленькой комнате или в Пенсовом гараже!
Пенс.
Но, черт побери этих кретинов, почему же они меня не ищут?!
* * *– Нет уж, – сказал Лариков. – Не поеду я на твоем драндулете! Ночь все-таки.
– Так самое время, – усмехнулся Пенс. – А на чем тогда?
– Спрошу у Владислава его машину, – решил Лариков и тут же бросился набирать номер счастливого обладателя «девятки».
– Как скажешь, шеф, – пожал плечами Пенс. Ему было все равно, лишь бы скорее доехать до логова этого Волка.
Стоило только Ларикову положить трубку и сообщить, что машина будет, как телефон снова зазвонил.
У Пенса перехватило дыхание.
– Неужели опять Галина Михайловна? – с тоской сказал он. Успокаивать кого-то, когда у самого за Сашку страх почти панический, Пенс был сейчас не в состоянии.
Но Лариков уже поднял трубку, и теперь Пенс слышал только отрывистое:
– Да. Нет. Хорошо. Жаль. Ладно, сочтемся.
Повесив трубку, Лариков уставился в одну точку и задумчиво барабанил пальцами по столу.
– Что? – спросил Пенс, уже предчувствуя беду.
– Звонил Поздяков. Он Александру не видел, – печально развел руками Лариков.
У Пенса что-то оборвалось внутри. Надежда растаяла, уступая место отчаянию.
«Ну уж нет», – процедил Пенс сквозь зубы.
Он решительно направился к выходу.
– Ты куда? – окликнул его Лариков.
– К Волкову, – ответил небрежно Пенс. – Хочешь правду?
– Конечно.
– Не верю я твоему Поздякову. Фамилия у него идиотская, и сам он гнусный типчик. Просто его перекупили, вот он и врет. А если он прав, я поеду к Маркелову, но Сашку я найду!
Лариков встал и начал собираться.
– Подожди, – попросил он. – Одному тебе с этими придурками не справиться.
* * *Стоило мне наконец-то устроиться поуютнее и погрузиться в несложные перипетии сюжета диснеевского мультика, как в мою дверь нетерпеливо забарабанили.
Открыв дверь, я застыла на пороге.
Меня даже пришлось слегка отодвинуть. Потому что бледная девушка, стоящая на пороге с пластиковой бутылью джина с тоником, ужасно спешила попасть в мои апартаменты.
– Привет, – беззаботно бросила она, проходя внутрь с непосредственностью завсегдатая.
Я без труда узнала приветливую девицу, которая так согревала мое сердце своим дружелюбием.
