Эдгар Уоллес - У трех дубов
Очевидно, для Молли Темальтон было совершенно необходимо, чтобы Лексингтон проводил ее до самой лестницы и чтобы там еще некоторое время поговорить о вещах исключительной, на их взгляд, важности.
— Ну? — осведомился Сократ, когда его брат снова появился в комнате. — Привели вы в порядок все дела мира?
— Моего мира, — ответил ему в тон Лексингтон.
— Значит, ты открыл новый мир? — насмешливо спросил его Сократ. — Один мир для двоих, не так ли? Мир, в котором все остальное человечество фигурирует только как второстепенная принадлежность ландшафта, который вас окружает?.. Очень милая девушка, Лекс.
— Самая лучшая девушка в мире.
— Этого я не могу утверждать, но скажем так: одна из лучших девушек в мире. Ну, теперь ты можешь спокойно спать.
— А ты на сегодня всю свою работу закончил? — спросил Лексингтон, довольный, что может переменить тему разговора.
— На сегодня да, утром мы возьмем этот письменный стол и начнем вертеть его со всех сторон. Интересно, слышал ли что-нибудь Джефри из нашего разговора?
— Когда стоял за дверью?
— Да. Мы как раз говорили о тайнике в столе и тому подобное.
— Ты думаешь, что это может представлять для него интерес?
— Я не могу этого утверждать. Однако теперь пора уже в кровать, мой мальчик. Завтра нам надо встать пораньше.
Лексингтон с нежностью посмотрел на старшего брата и направился к двери, но прежде чем выйти, снова обернулся к нему.
— Ты так энергично откашливаешься, сын мой, — сказал Сократ. — По всей вероятности, хочешь сказать, что уже договорился с кем-нибудь об утренней прогулке. Мне это очень приятно, так как меня ожидает масса дел.
Лексингтон уже ложился в кровать, когда в дверь постучали.
Это был Сократ.
— У меня мелькнула одна идея, внезапная мысль, Лекс… Накинь-ка свой халат и пойдем со мной в кабинет Менделя. Но, может быть, ты боишься?
— Нисколько, — взорвался Лексингтон, хотя ему все же пришлось побороть весьма неприятные чувства.
К его удивлению, брат не включил свет и прошел дальше, пока не нашел электрический фонарь. Он положил фонарь на маленький стол у окна, включил его, и ослепительный луч света вырвался наружу.
— Пойди теперь в мою комнату и наблюдай из окна.
Лексингтон повиновался.
— Великий Боже! — послышалось из комнаты, куда ушел Лексингтон. Потому что окно белой виллы засверкало точно так же, как и в прошлую ночь. Лексингтон вбежал в кабинет и сообщил об этом Сократу.
— Ну да, — хладнокровно ответил тот, — то, что мы приняли за сообщение с белой виллы, было отражением этой лампы в большом окне.
— Да, но в таком случае получается, что сигнализировал Мендель?
— Да.
— Кому?
— Этого я не знаю.
С пожеланием доброй ночи Сократ возвратился в свою комнату. Лексингтон еще долгое время сидел у окна, потом забрался в кровать и заснул. И тогда ему приснился сон. Снилось, что он снова очутился на фронте во Франции и что враг готовится к ночной атаке. Стучали пулеметы, взрывались гранаты, удушливое облако газа накатывалось с вражеской стороны. Какой-то длинный офицер с лицом, похожим на Джефри, напал на него, а он дико отбивался.
— Проснись, проснись! — кричал офицер и тряс его за плечи до тех пор, пока наконец он не открыл глаза.
— Вставай, Лекс! Дом горит!
— Что?
— Горит дом! — быстро повторил Сократ. — Спасай мисс Темальтон. В случае необходимости ломай дверь. Я побегу разбужу прислугу.
— Огонь… — бормотал еще не совсем проснувшийся Лексингтон. И тут он услышал странный треск горящего дерева, увидел тяжелые клубы желтого дыма, обволакивающие его комнату и коридор. Он ощупью пробрался вдоль стены до дверей комнаты Молли и стал стучать кулаками. Никто не отзывался, и, не теряя больше времени, он вышиб филенку, влез сквозь образовавшееся отверстие, повернул ключ и споткнулся о порог. Как в тумане, увидел, что Молли наполовину соскользнула с кровати. Она держала в руках толстую, переплетенную в кожу книгу с замком. На первом этаже неистовствовал и бушевал огонь, в спальне было невыносимо жарко, а Молли от дыма потеряла сознание и не проявляла никаких признаков жизни. Он ее поднял и понес по коридору, теперь уже в красном зареве от поднявшегося пламени. К счастью, огонь еще не охватил лестницу, так что Лексингтон со своей ношей достиг холла и сквозь удушливый дым побежал к выходу, где Сократ, собравший вокруг себя прислугу, с ужасом, оцепенело смотрел на этот хаос.
— Благодарение Богу, что здесь все, Лекс. — вздохнул он.
— Тиммс, не можете ли вы быстро достать из холла еще пару пальто.
— Я попробую, сэр.
Секундой позже он появился с ворохом пальто, и как раз вовремя, так как не успели они удалиться на несколько шагов от здания, как рухнул потолок, и сноп огня вырвался сквозь тесовую крышу вверх, как будто она была из бумаги. Прошло еще не менее пяти минут, прежде чем к Молли вернулось сознание.
— Что случилось? — спросила она, смущенно оглядывая старое пальто, в которое была закутана. — Ах, да, я вспомнила. Огонь. Я хотела спрыгнуть с кровати, но, вероятно, лишилась чувств.
— Да, пожар что надо, — прокомментировал Сократ, которому счастливый случай подарил его собственное пальто с портсигаром а кармане. — Ближайшая пожарная команда находится в Газлмере и прибудет как раз тогда, когда будем закладывать фундамент для нового дома. Фу, как здесь жарко.
— Откуда он начался? — спросила Молли, которая снова обрела способность стоять на ногах и, поддерживаемая под руку Лексингтоном, осматривалась вокруг.
Сократ задумчиво потянулся за сигаретой.
— Отовсюду, я бы сказал…
— Может быть, короткое замыкание?
— Если бы я не был величайшим глупцом на свете, то пожар не возник бы, — сказал он с горечью, не объясняя при этом, почему его глупость явилась причиной пожара.
Много раньше, чем ее ожидали, прибыла пожарная команда, но это было все же слишком поздно, чтобы оказать помощь и спасти что-либо.
Таким образом, Молли пришлось переселиться в гостиницу, где она уже раньше заказала комнату, и вместе с ней там же поселились и братья. Сократ Смит спать уже не ложился. В чужих, слишком широких штанах и охотничьей куртке, рукава которой были на десять сантиметров короче, чем следует, он провел остаток ночи у телефона.
На следующее утро Лексингтон после долгих поисков нашел брата у деревенского парикмахера.
— Я позвонил нашему Септимусу, чтобы он прислал нам одежду и белье, а также лондонской пожарной команде, чтобы командировали сюда своего самого лучшего эксперта.
— Зачем?
— Я очень любопытный человек и хочу знать точно, где и по какой причине возник пожар. Как ты думаешь, где он возник, Лекс?
— Не знаю. И думаю, что ты также не знаешь этого.
— У меня есть только предположение. Но готов поспорить с тобой на три шляпы против одной, что пожар начался с письменного стола с потайным ящиком. И далее, что эксперт обнаружит не только там, но также и во всех нижних помещениях следы керосина.
— Боже мой! — ужаснулся Лексингтон. — Значит, это поджог?
— Это так и называется, дитя мое, — отозвался Сократ.
Позже они встретили эксперта, занятого расследованием в дымящихся руинах дома, и это подозрение полностью подтвердилось.
— Здесь вспыхнул пожар, — разъяснял господин из Лондона, указывая на развалины кабинета Менделя. — Здесь, конечно, был письменный стол?
— Да.
Эксперт пригнулся и как-то нахохлился.
— Керосин. Обратите внимание, что запах керосина еще не исчез. Запах керосина я нашел и в другой части дома. Было ли что-нибудь легко воспламеняющееся возле письменного стола?
— Конечно, — со злобой ответил Сократ и начал осторожно манипулировать над обугленными остатками письменного стола. Однако никаких следов несгоревших бумаг обнаружено не было. Зато он наткнулся на потайной ящик и пепел какой-то рукописи. Она превратилась в золу и, кроме того, на остатки ее упал горячий кусок дерева. Однако одним открытием судьба все же удостоила Сократа Смита. Удар топора вскрыл один частично обгоревший ящик, в котором хранилось два ключа: один длинный старомодный, а другой маленький. На первом болталась медная пластинка с надписью «садовые ворота», на другой обуглившаяся бумажка, настолько почерневшая, что Сократу пришлось затратить много времени, чтобы разобрать буквы: «Лужа на…»
— Лужа на… На чем?
— К луже вообще не нужно никакого ключа, — пошутил эксперт, а затем изложил свои замечания относительно пожара.
— Хотя я и натолкнулся в шести местах на следы керосина, тем не менее утверждаю, что пожар начался именно здесь, потому что и письменный стол, и пол, и эти остатки деревянной лестницы были основательно политы керосином.
Сократ сунул ключи в карман, и с чисто академическим интересом следил за объяснениями эксперта. Все это только подтвердило его собственные подозрения, которые теперь превращались в улику.
