Евгений Гуляковский - Искатель 5/1990
— Прости, милый, — шепнула Элия, — я не могла прийти раньше. Чтобы тебя увидеть, я нарушила все наши законы.
Я пришла сказать, что, если завтра судьба не будет к нам благосклонна, я оставлю свой род и уйду с тобой. Я всё уже решила. Что бы ни случилось, мы будем вместе.
Ничего не ответив, он привлёк её к себе, и две тени слились в одну в эту ночь осуществлённых желаний.
Как только первые лучи солнца коснулись солнечных часов перед домом совета, в высокой деревянной башне ударил колокол, возвещая о начале народного сбора.
Было ли то старинное «вече» или повод для праздника? Никто здесь не заботился о формальностях, зато любили собраться всем миром, отдать должное трапезе и шипучим хмельным напиткам.
На площадь уже выкатили бочки с брагой и установили длинные столы, ломящиеся от яств и плодов. Заинтересованный в положительном решении народного собрания род поставлял для праздника продовольствие и напитки. Сегодня это делали люди Кфилонга.
Едва смолк протяжный звук колокола, на помост поднялся один из старейшин. Он трижды ударил посохом, и шум постепенно стих.
— Друзья, родичи, гости от отделившихся, но дружественных нам семейств! Сегодня у нас необычный день испытаний. Впервые за всю памятную историю нашего народа для участия в нём допущен человек из чужого племени, не связанного с нами узами крови. Все вы знаете, что он сделал для рода Кфилонга и почему ему предоставлено такое исключительное право.
К нему обращаюсь я со словами мудрости, взращённой нашим народом, а также к вам, братья, дабы напомнить о главном. Мы живём между собой в согласии много лет среди опасностей и вражды чуждых нам существ. За эти годы познали мы и горечь поражений, и горе многих утрат. Радость дружбы и сладость побед. За всем этим десятилетиями копилась мудрость. Постепенно мы поняли, что в нашем суровом мире не всякий мужчина может быть наделён высоким правом зачинателя нового рода, а лишь тот, кто способен обеспечить безопасность своим будущим детям и своим близким, наделить их пищей. Тот, чьи руки искусно трудятся и умело владеют оружием. Пусть же отец деревьев просветит нас сегодня, в день своего полнолетия, достоин ли чужеземец дочери Кфилонга!
Одобрительные крики пронеслись из конца в конец по всей площади, в них потонули редкие голоса недовольных. Народное собрание подтвердило своё согласие с решением старейшин, и сразу же двое оруженосцев в расшитых серебряным орнаментом кафтанах подошли к Роману и вежливо, но настойчиво увлекли его за собой.
На краю города у самой стены стояло изолированное строение, обнесённое высокой оградой.
— Здесь ты будешь ждать полночи. Потом за тобой придут люди отца деревьев. Не выходи из дома, чужеземец, никто не должен тебя видеть, пока не наступит полночь.
Оруженосцы ушли. Роман остался один. Таинственный обряд испытания начался.
Глава 3
Казалось, этому дню не будет конца, как никогда не будет конца ожиданию. Но рано или поздно час всё же приходит. В полночь небольшой отряд всадников, сопровождавший Романа, покинул город.
Вновь на горизонте Ангры плыла третья луна, заливавшая всё вокруг своим колдовским серебряным светом, только теперь рядом не было Элии…
Они ехали по тропе, постепенно уходившей к тёмной громаде ночного леса. Издали лес воспринимался безликой, смутной массой, но, как только он поглотил их, Роман понял, что и ночью здесь бурлит жизнь.
Третья луна светила так ярко, что даже под пологом деревьев можно было различать дорогу. В кустах возились и ухали ночные существа, то и дело они выпрыгивали прямо под копыта коней, и всадники натягивай поводья или резко сворачивали в сторону, чтобы не причинить им вреда.
Часа через два отряд остановился посреди большой поляны, со всех сторон окружённой тёмно-фиолетовой стеной леса. Растительность на Ангре выглядела столь же разнообразно, как и населявшие планету существа. Словно все племена из разных миров привезли с собой кусочки родной природы. В" лесу, рядом с деревьями, напоминавшими Роману дубы и сосны Земли, стояли ни на что не похожие пробковые бочки с пучком листьев на самой вершине.
В неподвижности прошло не меньше часа. Никто из спутников Романа не разговаривал, на его вопросы попросту не отвечали. Лишь лошади всхрапывали, да время от времени перебирали копытами или испуганно шарахались в сторону, почувствовав невидимое для человека движение ночных обитателей леса. Тогда всадники умело и ласково успокаивали коней.
Наконец издали послышался стук копыт. Отряд спешился, коней отвели в сторону, и почти сразу на поляну выехала новая группа всадников. В сёдлах сидели одни женщины. Роман не сразу узнал среди них ту, которую так хотел увидеть… Только когда Элия спрыгнула с коня и бросила на его круп широкий тёмный плащ, он сделал шаг ей навстречу и остановился, заметив предостерегающий жест одного из своих спутников.
Женщины спешились, увели коней и смешались с мужчинами, на краю поляны они с Элией остались вдвоём. И стояли молча в нескольких шагах друг от друга.
Роману начал надоедать затянувшийся, непонятный ритуал, как вдруг пропел охотничий рожок. Все россы вскочили в сёдла и умчались. Молодые люди остались одни в ночном лесу. Элия взяла Романа за руку и повела за собой в глубь леса.
Заросли становились всё глуше, ветви то и дело преграждали дорогу, а огромные толстые корни деревьев превращали тропу в подобие горной дороги.
— Куда мы идём? — не выдержал наконец Роман, решительно останавливаясь.
— Сегодня в лесу безопасно.
— Но я хочу знать! Мне надоели непонятные действия, смысла которых я не понимаю.
— У нас существует обряд — те, кто любит друг друга, приходят в ночь полнолетия к отцу деревьев, чтобы он благословил их. Эта ночь священна для всех, живущих на нашей земле.
— А испытание?
— Если отец не даёт благословения, люди не могут жить вместе.
Больше Роман ни о чём не спрашивал. Религиозный обряд? Возможно. Наверняка не только это — в лесу была какая-то тайна, и он ощущал её каждой клеточкой своего существа.
Странный, терпкий, волнующий аромат долетел из зарослей, с той стороны, куда они шли, и Элия счастливо засмеялась.
Возможно, в пьянящем запахе была разгадка той ликующей бурной жизни, которая переполняла лес в эту волшебную ночь? Он не знал, но ему уже передалось от спутницы ощущение счастья и радостного ожидания. Дикая колония? Чуждое ему племя с непонятными обычаями, верованиями, устоями? Да, всё это так. Жить здесь наверняка непросто. Но Роман понял, что в отличие от холодных, заполненных механистическим прогрессом миров, облегчающих человеку существование, здесь люди бывают счастливы, а за прогресс порой приходится платить слишком высокую цену.
В конце концов, в своих бесконечных скитаниях он нашёл то, что искал. Ему нужна была эта женщина, этот ночной лес, этот пронизывающий всё его существо пряный аромат. Лесные заросли раздвинулись, пропуская их на берег озера. Тропа упёрлась в обрывистый берег. Кое-где из травы выпирали серые замшевые валуны. Вода, отражая свет луны, казалось, светилась сама, озаряя прибрежные кусты нереальным голубоватым светом. От озера веяло прохладой. Справа и слева от них заросли исчезали в полосе тумана.
Не доходя до прибрежного обрыва нескольких метров, Элия остановилась. Обрамлённый уходящими в воду полосами тумана, перед ними возвышался лесной исполин. Во время своих странствий Роман насмотрелся на разнообразную растительность и не предполагал, что его может поразить вид дерева. Но это дерево превосходило всё, что способно было представить себе изощрённое человеческое воображение.
Мягкий лунный свет высвечивал каждый листочек, каждую складку коры этого титана среди деревьев. Поражали не сами размеры дерева, хотя оно, несомненно, было огромным, поражала его величественность. Нечто такое, что сразу же говорило тому, кто сюда приходил: «Перед вами самое великое дерево мира…»
— Это отец деревьев. В нём обитает дух моего народа. Он наказывает виновных и дарит удачу тем, кто не нарушает заветов предков. — Элия сложила руки у груди и шагнула вперёд, собираясь опуститься на колени.
— Не надо этого делать, — сказал Роман, осторожно придерживая девушку за локоть. — Настоящие боги не требуют поклонения и никогда не грозят карой. Если я и вынес из своих странствий какую-то мудрость, то она именно в этом.
— А они есть? Ты их видел?
- Кого? — не понял Роман.
— Настоящих богов?
Они всегда ускользают. Но они есть, потому что они с нами. Вместе с надеждой, вместе с тем чувством, которое соединило нас. Люди разошлись далеко по разным мирам. Они раздвинули горизонты своей Вселенной, но от этого, в сущности, ничего не изменилось. Потому что каждый раз, когда нам казалось, что последняя дверь открыта, вспыхивала там, за далёкой, недостижимой линией горизонта, новая радуга, возникала новая тайна, за которой почти всегда прятались новые боги, — и, возможно, все они лишь отражение одного и того же.
