Виктор Дан - Когда плачет скрипка. Часть 1
Михаил и Анатолий вошли в кабинет. Разговор прервался, и декан остановил парней у двери красноречивым вопросительно-строгим взглядом.
Михаил представил обоих:
– Следователи Гречка и Божков из городского управления УВД. Нам нужно задать вам несколько вопросов по делу об убийстве Ларисы Белостенной.
Михаил не слишком преувеличивал. Их должности в приказе были определены как следователь-практикант.
Вторую часть он опустил для солидности в разговоре с таким солидным мужчиной.
Реакция декана была весьма неожиданной. Он побледнел так, что стала отчетливо видна красивая родинка на смуглом лице. Рот несколько раз беззвучно отрывался и закрывался. Потом лицо побагровело, и он почти закричал:
– На каком основании!? На каком основании вы врываетесь в мой кабинет, мешаете работать… Без разрешения! Кто вас послал?
Не дожидаясь ответа, поискал глазами. Как оказалось телефонную книгу. Набрал номер.
– Соедините с Сумченко! У телефона профессор Крамар. У меня срочный вопрос! – обращаясь к практикантам. – Кто ваш начальник? Кто вас прислал?
– Манюня Николай Петрович, начальник следственного отдела ГорУВД.
– А-а-а, эта мумия…
Михаил еще хотел сказать о письме прокуратуры, но декан его остановил нетерпеливым жестом руки.
Очевидно, в трубке ответили.
– Профессор Крамар, декан пединститута. Добрый день! Иван Игнатьевич, извини за беспокойство. Я к тебе за помощью. Только что в мой кабинет ввалились без разрешения два зеленых пинкертона и устроили форменный допрос по делу об убийстве Белостенной. Что происходит? Чье это указание или самодеятельность? Вы долго отсутствовали? Так разберитесь, прошу Вас! Да… Да… Передаю трубку.
Он протянул трубку тому, кто стоял ближе – Михаилу. Анатолий постепенно отступал к двери. На его лице проступила гримаса недоумения. Он бы с удовольствием ретировался, но не хотел бросать Михаила одного.
– Следователь-практикант Гречка, следственный отдел ГУВД.
– Кто вас послал и на каком основании?
– Есть письмо прокуратуры и резолюция зам начальника ГУВД Михайлова.
– И вам резолюция позволяет бесцеремонно врываться в кабинеты и практиковаться в допросах?! Немедленно покиньте кабинет! Да. Ваша фамилия?
– Гречка, Михаил Егорович…
– А второго? Впрочем, ладно… Уходите немедленно!
Михаил недоуменно пожал плечами и обратился к профессору:
– Извините! Вы нас неправильно поняли.
Профессор не удостоил ответом. Анатолий уже ушел. Михаил догнал его в коридоре.
– Ты что-нибудь понимаешь?
– Понимаю, что суем нос не в свое дело! Рисковать своей репутацией я больше не намерен! Я ухожу. Еще успею на совещание в шестнадцать часов. Если мы подсунули свинью Манюне, то нужно хотя бы предупредить его раньше, чем на его голову обрушится прокурорский гнев, усиленный испугом начальства ГУВД.
– Не понимаю! При чем здесь мы?
– И не поймешь, пока не укротишь свое служебное рвение до нормального человеческого уровня. Запрос по почте пришел бы через недельку, он бы его подмахнул, не глядя, за три секунды: «Для исполнения!». Еще через пару недель мы бы получили ответ. Долго? Ну и что? Зато не были бы заляпаны грязью, как сейчас. Отмываться придется дольше.
Анатолий удалился торопливой походкой.
Михаил стал размышлять: почему Анатолий в данной ситуации занял такую отстраненную позицию, позицию третейского судьи, случайного свидетеля, невольного участника?
Михаил подыскивал точную формулировку, потом решил отложить свой анализ на будущее.
Однако нужно действовать! Действовать более обдуманно и осторожно, но без потери темпа…
Глава 4 М.Е.Гре. действует в одиночку
Михаил не привык сдаваться «без боя». Присел на лавку в коридоре. Возвращаться в отдел на оперативку и там оправдываться? Толик доложит и без него. Только в каком свете выставит его, Михаила?
С этим случаем нужно переспать. Утром появятся более взвешенные аргументы. Тем более, завтра только суббота!
Но почему такая реакция? И что означает этот личный выпад Крамара против Манюни? Его нельзя объяснить только его, Михаила, допустим, наглым поведением, хотя Михаил свое поведение таким не считал.
Что предпринять сейчас? Ехать к матери Ларисы? Но сначала нужно реализовать идею Анатолия: узнать адрес и прочие реквизиты для официального запроса. Если запросу «приделать ноги», то за два-три дня можно получить список и адреса однокурсников Ларисы.
Михаил вернулся в приемную.
Секретарь встретила его с сочувствующей улыбкой:
– Чего же вы хотите, артистическая натура! Я работаю здесь вот уже три года и то не всегда угадываю его настроение. Какие у вас проблемы?
Михаил решил воспользоваться тем обстоятельством, что девушке неизвестно содержание разговора с деканом:
– Декану нужен официальный запрос, а на это, сами понимаете, уйдет не меньше недели. Не знаю, что делать?
Девушка задумалась.
– Ой! Я знаю одну подругу Ларисы. Бывшую… Она работает у нас на кафедре теории музыки, преподаватель. Саша Швец, Александра Давыдовна. Вы ее можете застать прямо сейчас: третий этаж, над нами. Или лучше запишите ее телефон, – она сдвинула бумаги на столе и поискала под стеклом список телефонов преподавателей.
Михаил наклонился ближе и успел запомнить домашний телефон. Сначала записал его, потом переспросил рабочий, как будто для проверки.
– Большое спасибо! Это просто чудо, когда красивая девушка еще и добрая. Завидую вашему будущему мужу!
Девушка зарделась и отмахнулась.
– Я вполне искренне, – успокоил ее Михаил. – Или вы считаете, что искренними могут быть только гадости, а комплименты всегда бывают неискренними?
– Все равно спасибо! Я уже замужем.
Михаил через две ступеньки взлетел на третий этаж. Маленький успех затмил досадную неудачу.
Александра Давыдовна оказалась безукоризненно одетой и ухоженной, но некрасивой девушкой лет двадцати пяти или меньше. Грим на лице ее несколько старил, хоть и был сделан мастерски.
– Добрый день! Мне сказали, что вы были близкой подругой Ларисы Белостенной…
– Да, была. Хотя не уверена, что близкой…Что, собственно, вам нужно?
– Следователь ГУВД Гречка Михаил Егорович, можно просто Миша. Мы должны задать Вам несколько вопросов, ради которых не стоило бы вас вызывать в Управление, – он сделал паузу, чтобы она успела переварить сказанное.
Опять в глазах испуг и удивление. И не понятно чего больше.
– Я вам все объясню! Где мы можем побеседовать спокойно, без помех?
– Где? – Саша растерянно оглянулась, словно в поисках места, потом продолжила. – Вообще-то я собиралась уходить. Мне нужно домой. Мне будут звонить.
– Давайте переговорим по пути! Это далеко?
– Нет, совсем рядом.
– Я жду вас в коридоре.
Стоило закрыть за собой дверь, как он пожалел, что оставил Сашу одну. Михаил сразу же вернулся. Как и предполагал, Саша пыталась кому-то звонить. Ее не соединили или она по собственной инициативе торопливо вернула трубку на место. Сделала рукой жест, означающий, что это не важно.
Саша одела поверх дорогого делового костюма светлый бежевый плащ из тонкой шелковой ткани с французским «лейблом», и они вышли на освещенную ярким весенним солнцем улицу. Улица носила соответствующее название – Солнечный бульвар и имела посередине между двумя полосами движения еще один широкий тротуар.
Тротуар обсажен рядами очень высоких деревьев и уставлен довольно часто скамьями для отдыха. Кроны деревьев срослись вверху. «Когда деревья покроются листвой, бульвар можно переименовать в Прохладный», – подумал Михаил.
Прогулка по весеннему городу оказалась приятной, но короткой. Михаил успел объяснить в самых общих чертах причину своего прихода – осужденный за убийство Ларисы утверждает о своей невиновности и требует пересмотра дела.
– Убийцу следует искать в близком окружении Ларисы, а для этого нужно, как это не звучит парадоксально, тщательно изучить ее жизнь за последние год-полтора. Мы рассчитываем на Вашу помощь. Нас интересует все: круг знакомых, образ жизни, планы на будущее и, конечно же, личные симпатии и антипатии. Вы меня понимаете?
– Боюсь, я мало чем могу помочь. Лариса была довольно скрытным и очень сдержанным человеком даже со мной.
Они стояли у подъезда относительно нового дома, где на третьем этаже в однокомнатной квартире улучшенной планировки жила Саша. Михаил уходить не торопился, и Саша пригласила его в дом, чтобы закончить разговор. Очевидно, ее не радовала перспектива вызова в Управление.
Чтобы окончательно успокоить собеседницу, Михаил по собственной инициативе предъявил служебное удостоверение. Они поднялись по грязной лестнице в квартиру.
