Ольга Баскова - Вуаль темнее ночи
Сомов кивнул. Он не перебивал больного. Однако его беспокоило, что врач в любой момент может прервать их беседу.
– Бучумов очень красивый парень, к тому же талантливый и удачливый, – продолжал больной. – Тем не менее он не растопырил пальцы веером, а обратил внимание на меня, несчастного актеришку, именно актеришку, которому давали унижающие его роли. Они называются «кушать подано» – вы слышали о таких?
– Да, – подтвердил Леонид.
Валерий вздохнул:
– Говорят, все артисты начинают с таких ролей. Это неправда. Не верьте. Некоторым достаются сразу главные. Это от многого зависит. Связи, деньги, покровительство начальства… У меня не было ничего. Только талант. Оказалось, в театре талант – это последнее дело. Мне многие говорили, что я талантлив. И чем это закончилось? Если бы не Роман, я бы никогда не сыграл ни одной нормальной роли.
– То есть вы получили нормальную роль благодаря вмешательству Бучумова, – констатировал лейтенант.
– Именно так, – согласился артист. – Однажды мы разговорились с Романом, он проникся ко мне, – Валерий сморщился, – не спрашивайте почему. Честно отвечу: не знаю. В общем, Бучумов предложил мне попробовать прочитать роль Командора, а потом отправился к начальству и заявил: «Либо Командора играет Руденко, либо я не играю Дона Гуана».
И наш директор согласился. Так я сыграл первый раз в жизни. Нормально, – поправился он. – Теперь, без Романа, я снова превращусь в «кушать подано». А он обещал выбить мне еще несколько главных ролей, – он задышал сильнее и схватился за правый бок. – О, какая боль. Если вам не трудно, позовите врача.
– Кто мог желать Роману смерти? – спросил Леонид, поднимаясь.
Валерий покачал головой:
– Его не любили слишком многие. Но чтобы так свести счеты… Нет, я затрудняюсь сказать…
– Если вы что-то вспомните, – Леонид не успел договорить, в палату вошла медсестра.
– Доктор сказал: разговор окончен, – она посмотрела на Валерия. – Вам плохо?
Синеватые губы больного дрожали:
– Да, пожалуйста, пусть ко мне подойдет врач.
Девушка недовольно взглянула на лейтенанта:
– Не думаю, чтобы врач разрешил вам общаться с нашим пациентом, пока он не выпишется из больницы.
– Я вам сам позвоню, если что, – пообещал на прощанье Валерий.
– Поправляйтесь, – улыбнулся ему Сомов. Он вышел в коридор и достал мобильный.
– Товарищ майор? Я пообщался с Руденко. Ему действительно очень плохо.
– Что он говорит? – поинтересовался Киселев.
– Он говорит, что многим обязан этому человеку, – ответил Леонид.
– Да, я знаю, – перебил его Павел. – Бучумов выбивал для него роли и обещал сделать еще много хорошего. На мой взгляд, Руденко действительно не виноват. Правда, непонятно, как он проморгал настоящий кинжал?
– Утверждает, что девочки из бутафорского постоянно говорили о каких-то новых технологиях, – пояснил Сомов. – И Валерий, заметив, что кинжал тяжелее, чем обычно, подумал, что, если это новый вид бутафорского оружия?
– Понятно, – отозвался Киселев. – Приезжай сюда. Для тебя найдется дело.
– Слушаюсь, товарищ начальник, – ответил Сомов.
Глава 6
Комкая в руках платок, Вера сидела на стуле перед Павлом. Лицо ее приняло синевато-бледный оттенок.
– Я не убивала, – твердила она, – я не могла его убить. Если вы арестуете меня, это будет серьезной ошибкой.
Майор поморщился:
– Я не арестовываю вас, девушка, я вас задерживаю. До выяснения обстоятельств.
– Но у меня больная мама, – проговорила задержанная. – Она будет нервничать, и ей станет плохо.
– Вы сами позвоните вашей маме и скажете ей, что задерживают всех, – предложил Павел. – А наш эксперт потрудится над кинжалом и, возможно, найдет улики, говорящие в вашу пользу.
Вера закрыла лицо руками и всхлипнула:
– Не найдет. Вам ведь нужны отпечатки пальцев убийцы, а мои там будут наверняка. Если человек задался целью подставить меня, то он обязательно сделал так, что я держала в руках этот проклятый кинжал.
– А кто-нибудь обращался к вам с такой просьбой? – поинтересовался Киселев.
Она пожала плечами:
– Вероятно, я не помню. Иногда я делаю все автоматически, а сама погружаюсь в свои мысли.
Прохоров смотрел на нее с жалостью. Он подозревал, в какие именно мысли погружается Вера. Разумеется, о пресловутом корабле с алыми парусами.
– Значит, мы постараемся помочь вам другим путем, – сказал Павел. – Ведь наша задача – доказать чью-то виновность, а не обвинить невиновного, – он повернулся к Пете. – Бери нашу машину и поезжай с девушкой в отдел. А мы тут еще немного поработаем.
– Хорошо, – согласился Петя.
– Если мы не вернемся, когда Михалыч закончит экспертизу, позвоните мне, – попросил майор.
Прохоров кивнул и дотронулся до локтя Веры:
– Пойдемте со мной.
Она втянула голову в плечи и покорно двинулась за ним. Когда молодые люди ушли, Павел обратился к товарищу:
– Что ты обо всем этом думаешь?
Костя развел руками:
– Скажу тебе только одно: у этого Бучумова имелись враги. Разумеется, самый веский мотив был у этой Веры. К тому же она работает в бутафорском цехе. Если бы девушка даже у всех на глазах копалась в реквизите, никто бы не обратил на это внимания. Я уверен, спроси мы ее коллег, они не скажут ничего вразумительного. Это так естественно, чтобы работник бутафорского цеха вертела в руках ею же изготовленное оружие.
– Ты прав, – согласился Киселев. – Мое предложение – давай завтра с утречка отправимся к гримерше, которая видела, как старый актер что-то подсыпал в бокалы артистам, впоследствии неожиданно заболевшим и даже умершим.
– Пойдем, – кивнул Костя. – А сейчас по домам?
– Да, – подтвердил приятель.
Несмотря на довольно позднее время, Катя не спала в ожидании мужа.
– Ужинать будешь? – спросила она, когда Костя поцеловал ее в щеку. – Я подумала, ты захочешь чего-нибудь легкого. Например, вареников с творогом.
Скворцов только сейчас вспомнил, что вечером не пил даже чаю. Однако усталость брала свое.
– Спасибо, родная, – проговорил он. – Я приму ванну и пойду спать. Все остальное завтра.
Катя понимала его с полуслова:
– Хорошо. И расскажешь мне обо всем тоже утром. Надеюсь, завтрашний день будет более удачным.
Однако утром разговора тоже не получилось. Полина всю ночь капризничала, наверное, резались зубы. Журналистка не давала мужу встать и сменить ее у постели ребенка:
– Ты устал, а я могу позволить себе поспать и в обед.
Поэтому, когда Костя отправился на работу, Катя еще спала и впервые за всю их семейную жизнь послушала мужа, осталась в постели, когда зазвонил будильник, и не разогрела ему завтрак. Скворцов пожевал подгоревший тост и отправился в отдел.
Глава 7
Гримера Ларису они застали за работой. Когда Киселев и Скворцов представились женщине, она кивнула на двух девушек, сидевших в креслах:
– Вы можете говорить при них, если хотите. А если не хотите, то придется немного подождать. У них утренний спектакль для детей. Сейчас ведь каникулы.
– Мы подождем, – сказал Павел.
Лариса улыбнулась:
– Отлично. К сожалению, не могу предложить вам ни чаю, ни кофе.
– Не обязательно, – успокоил ее Константин и принялся наблюдать за работой гримера. Чем больше он знакомился с театром, тем яснее понимал, что главные там не актеры и режиссеры, а те, кто, не жалея сил, работают в «театральном закулисье».
Двум артисткам (уже с макияжем и в роскошных костюмах) Лариса делала прически в стиле XIX века. Киселев, как и Скворцов, поглядывал на часы, гадая, сколько же времени понадобится гримеру, чтобы закончить работу. Обе девушки были готовы через десять минут, полицейские никогда не думали, что такие красивые и сложные прически (одна с переплетением волос тонкими прядями крест-накрест поверх ракушки, а вторая с высоко поднятыми и уложенными волосами и завитыми по бокам локонами) можно сделать в рекордно короткие сроки. Костя почему-то вспомнил их с Катей свадьбу и подумал: интересно, почему же бедных невест и выпускниц мучают по два часа? И это при том, что в гримерку постоянно заглядывали другие артисты, они поправляли макияж, платья, шутили, смеялись и просто заходили поболтать, между прочим, отрывая людей от работы. Наконец, когда работа была полностью закончена, Лариса закрыла дверь и устало присела на стул:
– Я вас слушаю.
– Вопрос из чистого любопытства, – улыбнулся Костя. – Скажите, а вы всегда так быстро работаете? Сколько в среднем уходит времени на грим для одного артиста?
Лариса пожала плечами:
– Да, работаем мы обычно быстро. А вот про время сказать непросто, все зависит от сложности грима и от того, делаем ли мы прическу из волос актера или же подбираем парик. Но в среднем требуется двадцать-тридцать минут.
– И вам хорошо платят? – не унимался Костя. Павел с удивлением посмотрел на товарища. Ларисе эти вопросы явно доставляли удовольствие.
