Марина Серова - Моя любимая девочка
– То есть он изначально не хотел на ней жениться?
– Да, но как честный человек… – Настя закурила еще одну сигарету. – В общем, он сам говорил, что зря на это согласился, потому что все равно развод неизбежен.
– Настя, а были ли у твоей сестры любовники? Ты пойми меня правильно – раз она мужа не любила, по твоим же словам, то это вполне возможно… И может быть, в этом кроется секрет ее смерти?
– Я, конечно, на сто процентов не знаю, но думаю, что нет. Во-первых, она слишком ленивая, а потом, она почти все время дома сидела, ворчала все, что плохо живет. Больше всего любила телевизор смотреть да Аркадия пилить. Да и потом, если бы что было, она не выдержала бы и проболталась. Чтобы лишний раз подчеркнуть, какой Аркадий лох!
– Ну а у него?
– Что – у него? – не поняла Настя.
– У Аркадия были любовницы?
Настя нервно передернулась и нахмурилась.
– Ну уж он-то распространяться об этом не стал бы. Так что здесь я ничего сказать не могу. И вообще, кажется, я рассказала вам все, что знала. Подробнее некуда.
– Тогда у меня еще один вопрос. Где сейчас этот Валера?
– Сидит, наверное, – пожала плечами Настя. – А может быть, вышел уже. Я о нем ничего не знаю, да и не интересовалась никогда.
– А Наташа никогда о нем не упоминала?
– Нет, – твердо ответила Анастасия. – После свадьбы ни разу от нее не слышала. Да она, по-моему, и сама потом поняла, что родители были правы: какой из него муж, из этого Валеры?
– А фамилию его вы не знаете? – уточнила я.
– Скамейкин, по-моему, – равнодушно проговорила Настя.
– Спасибо, – поблагодарила я, записывая фамилию бывшего жениха Наташи в блокнот. – Скажите, а Маргарита Михайловна часто у вас бывает?
– Тетя Рита? – удивилась девушка. – Да, довольно часто. У нее вообще, кроме нас, никого нет. Муж ее, дядя Гриша, умер пять лет назад – у него сахарный диабет был, – а детей у них никогда не было. Может быть, из-за болезни дяди Гриши. Вот она и ходит к нам, помогает, чем может. Правда… – Анастасия усмехнулась. – Правда, порой она больше мешает, чем помогает.
– Почему? – уточнила я.
– Ну, тетку мою можно охарактеризовать примерно так: «Командир полка, нос до потолка», – проговорила Настя и рассмеялась, но тут же прижала ладони к груди: – Вы только не подумайте ничего такого, я тетю Риту очень люблю. Но слишком уж она… категоричная. Считает, что она лучше нас всех знает, что для нас хорошо. Указывать любит, что и как кому нужно делать. Порой использует даже… не совсем красивые приемы. Может, например, подслушать чужой разговор. По карманам пошарить может.
– Вот даже как? – подняла я брови.
– Нет-нет! – тут же кинулась Настя на защиту тетки. – Не для того, чтобы что-то украсть, упаси боже! Просто чтобы быть в курсе всего и ничего не упустить. И все это из самых благих намерений. А то, не дай бог, я тайная наркоманка, к примеру? Вдруг у меня таблетки какие-нибудь в кармане? Один раз я застала ее за чтением моего дневника, это еще в детстве было. Со мной тогда истерика случилась! Я рыдала, маме все рассказала, а тетя Рита только оправдывалась и говорила, что не хотела ничего плохого. Что она просто хотела убедиться, что я не связалась с какой-нибудь дурной компанией. А мне было тогда лет двенадцать. Правда, мама поговорила с ней очень серьезно, и тетка несколько поумерила свой пыл. Но иногда все-таки позволяет себе вмешиваться не в свое дело. Мы к этому уже давно привыкли, теперь просто не оставляем без присмотра ни телефоны, ни какие-либо записки.
– Понятно, – кивнула я, а про себя сама грешным делом подумала, что не зря муж Маргариты Михайловны скончался в столь нестаром возрасте.
– Ну что, у вас больше нет вопросов? Мне бы нужно к маме вернуться, она действительно очень страдает, – посмотрела мне в глаза Анастасия.
– Спасибо, Настя, пока я вполне удовлетворена. Если у меня появятся еще вопросы, могу я к вам обратиться?
– Да, конечно, – ответила Настя, открывая дверцу машины. – Всего вам хорошего.
Она захлопнула дверцу и побежала к подъезду, кутаясь в дубленку.
Глава третья
Я приехала домой и с удовольствием поужинала. Такое в последнее время со мной редко случалось, обычно приходилось довольствоваться сухомяткой, которую жуешь, только чтобы желудок набить. Сегодня же я не поленилась и приготовила тушеные кальмары.
После сытного ужина я отправилась в ванную, где и предалась размышлениям, которые волей-неволей приходили на ум после прошедшего дня. Убийство было совершено утром, я успела познакомиться практически со всеми близкими людьми жертвы и выяснить некоторые подробности ее жизни.
Итак, что я имела: не очень хорошие отношения Наташи с мужем – раз, ее склочный и стервозный характер – два, какие-то неприятности на работе, то есть в санэпидемстанции, – три, и, наконец, – личность некоего уголовника по имени Валера Скамейкин. Впрочем, он, по всей видимости, еще отбывает срок в колонии. Что не есть, с другой стороны, факт. К тому же он может, если очень захочет, по каким-то своим причинам убить Наташу с помощью своих друзей, оставшихся на воле. Но это пока только предположения. Ничего большего и быть не может – я только что начала погружаться в расследование этого убийства. И отработка версий – обычный второй этап, который должен начаться завтра.
После ванны я закуталась в полотенце и решила посоветоваться с костями, чтобы выбрать верное направление в расследовании.
Я решила начать с места работы убитой Натальи Белокопытовой и с утра поехала в санэпидстанцию. Я оказалась тем в начале десятого утра.
В санэпидстанции туда-сюда сновали люди в белых халатах, создавая атмосферу занятости. Я, не зная, к кому обратиться, остановила одну из женщин – пожилую, с надменным лицом.
– Вы не подскажете, с кем мне можно поговорить по поводу вашей сотрудницы Натальи Белокопытовой? – спросила я.
– Вы из милиции, что ли? – хмуро спросила женщина.
– Да, – соврала я. К чему усложнять ситуацию долгими объяснениями? Все-таки частный детектив есть частное лицо, полномочиями не наделенное…
– К начальнику пройдите, – кивнула женщина в конец коридора. – Предпоследняя дверь направо. Коробейников Игорь Николаевич, – и она поспешила дальше.
Я прошла к указанной двери и, постучав, толкнула ее. В кабинете за столом сидел сорокалетний блондин спортивного вида и рассматривал какие-то бумаги. При моем появлении он поднял глаза и спросил:
– Вы ко мне?
– Да, – проходя, ответила я. – Мне необходимо с вами поговорить насчет некой Натальи Белокопытовой.
– Почему же некой? Это моя подчиненная, вернее, бывшая подчиненная, – помрачнел он. – А вы, простите, кто?
– Я занимаюсь расследованием ее смерти, – сказала я. – И мне нужна ваша помощь.
– В частном порядке, что ли, занимаетесь? – скептически спросил Коробейников.
– Да, – честно ответила я.
Коробейников хмыкнул.
– Это вас отец ее, что ли, нанял?
– А вы знаете ее отца?
– Господина Белокопытова многие знают, – пожал плечами Коробейников. – Ну а чем я-то могу вам помочь?
– Мне стало известно, что у нее были какие-то неприятности по работе в последнее время, – приоткрыла я одну из карт. – Что вы можете сказать по этому поводу?
На лице Игоря Николаевича появилось удивленное выражение.
– Я впервые об этом слышу, – ответил он. – Хотя, как вы понимаете, если бы что-то было, я непременно был бы в курсе. Так что боюсь, что вас дезинформировали. Работала Наталья Иннокентиевна всегда хорошо, четко выполняла указания, всегда действовала по закону. Каждый раз предоставляла подробный отчет о своей деятельности. Так что претензий у меня к ней не было.
– А насчет каких-то ее дел вне работы вы не в курсе?
– Как же я могу быть в курсе ее личных дел? Это меня совершенно не касается, об этом вы лучше с ее мужем поговорите.
– А с кем она общалась по работе? – не отставала я. – Ведь у нее наверняка должны были здесь быть приятельницы, по крайней мере, хотя бы одна.
– Ну, приятельниц у нее как раз не было. Больше других она, правда, общалась с Ксенией Лисьевой. Если хотите, я могу позвать ее.
– А к ней нельзя пройти? – поинтересовалась я.
– Она работает в лаборатории, туда посторонним вход воспрещен.
– Тогда зовите сюда, – согласилась я.
Коробейников вызвал по телефону Лисьеву, и вскоре в его кабинет робко вошла молодая женщина, одетая в белый халат и чепчик, полностью скрывающий ее волосы. Лицо у нее было остроносым, с мелкими чертами.
– Вы меня звали, Игорь Николаевич? – обратилась она к шефу.
– Да, Ксения, вот с тобой поговорить хотят насчет Наташи. Я сказал, что вы общались. Вы спрашивайте сами, что вас интересует, – обратился Коробейников ко мне.
– Ксения, – вступила я, – в связи с тем, что Наташу убили, я бы хотела узнать, не делилась ли она с вами какими-то своими проблемами?
– А почему она должна была делиться именно со мной? Мы не были близкими подругами, – глядя в окно, проговорила Ксения.
