Фридрих Незнанский - Модельный дом
— А что Фокин? — стараясь быть предельно осторожной, чтобы только не вспугнуть разоткровенничавшегося ответсека, спросила Ирина Генриховна. — Он что, тоже работал над чем-то таким, что заставляло его не очень-то распространяться о своих планах?
Судя по всему, ответсек давно ждал этого вопроса, и все-таки не удержался, скользнул настороженно-вопросительным взглядом по лицу Турецкой, словно еще раз пытался доказать самому себе, что пора бы и раскрыться перед следствием.
— Да как вам сказать? — негромко произнес он, поглаживая пожелтевшими пальцами погасшую трубку. — Я бы не стал утверждать, что темы, которые были заявлены Игорем на ближайший месяц, слишком уж сногсшибательны или новы. Нет. Обо всем этом уже писали, и не раз. Но все дело в том, что он действительно становился асом криминального расследования, он уже почти не разменивался на обобщающие статьи, в которых просто поднималась та или иная тема, но не было конкретики, и поэтому любая его публикация несла для кого-то кучу неприятностей, если не сказать большего.
— То есть, в публикациях Фокина обозначались конкретные действующие лица.
— Да! Пожалуй, точнее не скажешь.
— И те материалы, которые были заявлены Фокиным… — Ирина Генриховна откинулась на спинку кресла, и на ее лице обозначились жесткие складки. — Прохор Петрович, мне надо знать, над чем работал Фокин, и если мы найдем общий язык…
Казалось, непробиваемый поначалу ответсек только хмыкнул на это и молча встал из-за стола. Прошел к огромному сейфу, в котором, видимо, хранились особо значимые для редакции материалы, и, скрипнув ключом в замочной скважине, достал с верхней полки скромную тоненькую папочку, завязанную «бантиком» серенькими тесемочками. Столь же аккуратно закрыл сейф и уже с папочкой в руках прошел к столу.
— Ну, насчет «общего языка», это уж, положим, откровенный торг, каковой вам совершенно не к лицу, а вот насчет всего остального… В общем, записывайте.
М-да, не таким уж простым оказался ответственный секретарь «Шока», каким показался вначале. Впрочем, ничего удивительного, к этому обязывала его должность.
Глава 5
К моменту возвращения в «Глорию», там уже собрался весь «цвет» агентства, и едва Ирина Генриховна переступила порог, как ей тут же было предложено кофе.
— Свежачок! — сам себя похвалил Макс. — Све-жесваренный. Лучше не бывает.
— Спасибо, Максик. Чувствую, ты один меня не забываешь.
Это была привычная игра, но уже по тому, КАК «его Иришка» бросила на кресло свою сумочку, можно было догадаться, что общение с коллегами Игоря Фокина не прошло для нее даром, о чем тут же спросил Турецкий.
— Неужели удалось наскрести что-то?
Ирина Генриховна невразумительно пожала плечами.
— Насчет «наскрести» пока не знаю, но относительно того, что дело это не простое и может вылиться кое для кого в публичный скандал, это я вам гарантирую.
— Я же говорил! Это удар профи, — заявил о себе Агеев, но его тут же перебил Голованов:
— Что, настолько все серьезно? — как директор агентства, он считал, что должен быть в курсе каждого расследования.
Отхлебнув глоток горячего кофе, Ирина Генриховна поставила чашечку на столик и снизу вверх покосилась на маячившего в дверном проеме Голованова.
— Серьезней не бывает.
— И выходит, что этот парень, я имею в виду Фокина…
— Да, сумел в своем расследовании копнуть нечто такое, что за ним началась настоящая охота.
— Но ведь статья-то еще не вышла! — возмутился Плетнев. — И почему бы не предположить, что все эти ночные страхи и разговоры про архиубийственный материал всего лишь умело разыгранный пиаровский ход, чтобы сделать Фокину действительно сногсшибательную рекламу? Ведь не такой же он дурак, чтобы самолично растрезвонить о готовящейся публикации, тем самым подставляя себя под удар.
— Нет, он не дурак, — согласилась с ним Ирина Генриховна. — Но ты забываешь о том, что все мы работаем в коллективе, то есть среди людей, где встречаются и рвачи, и провокаторы, а то и просто предатели. И то, что случилось с Фокиным…
— Что, подстава? — догадался молчавший до этого Турецкий.
— Хуже, Александр Борисович, хуже. Судя по всему, воровство и продажа материала заинтересованным людям.
— И этому есть подтверждение?
— Стопроцентного подтверждения пока нет, но это уже не первый случай в «Шоке». Кстати, этой же версии придерживается и руководство редакции.
— И в этом случае, — подал голос Макс, — факт нападения на Фокина приобретает вполне обозначенные контуры.
— Какие на хрен контуры! — возмутился Агеев. — Журналиста надо было убрать, или так предупредить, чтобы у парня все мозги отшибло.
Он замолчал, и в комнате зависла тишина, нарушаемая возмущенным сопением Агеева.
— В таком случае, необходимо было бы узнать, что это за материал такой, из-за чего парню решили снести голову, — резонно заметил Голованов. — Ира…
Ирина Генриховна вздохнула и развела руками, как бы говоря тем самым: Голованов как всегда прав, однако ничего конкретного я вам сказать не смогу.
— Что, пойди туда — не знаю куда, принеси то — не знаю что? — догадался Плетнев.
— Ну-у-у, я бы не стала утверждать столь категорично, однако в чем-то ты прав. Фокин работал над несколькими темами сразу, и на ближайший месяц им было заявлено в секретариат четыре статьи, по которым у него уже был собран весь фактический материал, и все четыре статьи…
— Настолько все серьезны и страшны, что из-за них можно даже человека заказать? — не удержался, чтобы не съязвить, Плетнев.
— В той или иной степени, — осадила его Ирина Генриховна.
— А можно ближе к теме? — попросил Турецкий, чувствуя, что этому препирательству не будет конца.
— Как прикажете, — развела руками Ирина Генриховна. — Ну а если серьезно, то работать придется сразу по нескольким направлениям. Следователь-взяточник, и он же сексуальный вымогатель. Далее криминальная проституция и элитные бордели на Москве-реке.
— Это что, те списанные баржи, которые пустили под рестораны и ночные клубы? — уточнил Агеев.
— Считай, что угадал, но это всего лишь цветочки. Главное, как мне кажется, на чем надо бы заострить особое внимание, это элитные проститутки из модельных агентств, поставляемые олигархам и так называемой российской элите. Тема пока что закрытая для широкой общественности.
— И наш Фокин?..
— Да. Но повторяю, это еще не факт, что его заказали именно из-за этого материала. Те же бордели на Москве-реке приносят колоссальные барыши, и я не сомневаюсь, что их владельцы пойдут в своем сговоре на что угодно, лишь бы не светиться лишний раз на газетных полосах.
— «Шок» — это, считай, желтая пресса, — пробасил Плетнев. — А кто ее читает, эту самую прессу? Так что, думаю…
— А вот ведь позволь не согласиться с тобой, — вскинулась Ирина Генриховна. — Насколько мне известно, по нескольким материалам, что опубликованы в «Шоке», были сделаны депутатские запросы, не считая других мер, и результаты не заставили себя ждать.
— Хотелось бы верить, — усомнился Плетнев. — Даже в советское время…
— Ладно, все! Потрепались, и будя, — поставил точку Турецкий. — Попытка убийства Фокина налицо, и если мы не беремся за это дело, а мы, надеюсь, беремся, то дело остается за малым…
— Найти и обезвредить, — хмыкнул Макс.
— Правильно, — поддержал его Турецкий. — Но до этого надо бы еще распределить между собой те темы, по которым работал Фокин, и уже по ним двигаться в едином направлении. Если вы не против, то я бы взял на себя модельные агентства.
Он покосился на свою жену и тут же пожалел о сказанном.
— А вы бы, Александр Борисович, не пожелали сразу же взять на себя ночное кабаре, да еще парочку специализированных массажных салонов в придачу? — поинтересовалась Ирина Генриховна. — А то ведь с вашими способностями, да единственный дом моделей… Скромничаете, Александр Борисович, скромничаете.
— Ириша!.. — попытался воззвать к ее мудрости Турецкий, однако она уже не слушала его.
— Я уже думала над этим, и этот расклад представляется мне следующим образом. Антон Плетнев — бордели на Москве-реке. Было бы не плохо, если бы Сева, как самый представительный из нас взял на себя элитных проституток из дома моделей. А вот Александр Борисович — общее руководство и координацию расследования. Ну а что касается меня, то я думаю, еще разок поработать с журналистским контингентом «Шока», впечатление такое, что там еще много чего можно накопать.
— Расклад понятен, — отозвался Плетнев, — но ведь еще остается наш сексуальный вымогатель.
— Если ты имеешь в виду следователя, которого взяли на взятке, то здесь, думаю, нам упираться не стоит. Судя по всему, этот козел работал в одиночку, и его уже разрабатывает прокуратура, — сказала Ирина.
