Росс МакДональд - Бородатая леди
Он протянул свою загорелую ладонь. Я вложил в нее пачку купюр.
- А теперь, пожалуйста, купчую.
- Так мы не договаривались, - запротестовал я.
- Но это ведь само собой разумеется! - он повысил голос.
Я тут же сдался:
- Вероятно, вы правы! - и протянул ему купчую.
- Прошу вас, не возвращайтесь сюда в третий раз, - сказал он мне и позвонил, чтобы позвать горничную. - Ваши посещения меня утомляют и раздражают.
- Больше не приду, - пообещал я.
* * *
Я припарковался в аллее рядом с художественной галереей и вышел из машины, держа рулон с картиной Шардена под мышкой. В садике у ресторана, окруженном живой изгородью, слышались голоса, смех и позвякивание посуды. На другой стороне аллеи светилось зарешеченное окно кабинета Силлимена. Я просунул руку между решеток и постучал. Окно было закрыто венецианскими жалюзи, и я не мог видеть, кто находится в комнате.
Кто-то открыл окно. Это была Элис. Ее волосы, освещенные сзади, создавали легкий ореол вокруг головы.
- Кто там? - спросила она испуганным шепотом.
- Арчер. - И вдруг меня потянуло совершить своего рода театральный жест. Я просунул "Мальчика с яблоком" между решетками. Элис взяла картину и удивленно ахнула.
- Картина находилась там, где я и предполагал, - сказал я.
Силлимен появился с ней рядом, попискивая:
- В чем дело? В чем дело?
И вдруг я догадался. Я вернул картину в галерею, не заходя туда. Таким же образом картина могла быть украдена, украдена Хилари Тоддом или еще кем-нибудь, у кого был доступ в галерею. Человек не мог пролезть сквозь решетку, но картина пролезла.
В окне появилась голова Силлимена, напоминавшая серую щетку.
- Где вы нашли ее?
Я не подготовился к ответу на этот вопрос, поэтому ничего не сказал.
Кто-то тихонько коснулся моей руки. Я вздрогнул. Но это была всего лишь Мэри.
- Я искала вас, - сказала она мне. - Шериф сейчас в магазине Хилари. Он взбешен. Говорит, что посадит вас в тюрьму как свидетеля.
- Вы ничего не сказали ему о деньгах? - спросил я тихонько.
- Нет. А вы действительно получили картину?
- Пойдемте в галерею и посмотрим.
Когда мы огибали угол здания, от дверей галереи отъехал черный автомобиль. Это была машина адмирала.
- Кажется, это Элис, - заметила Мэри.
- Вероятно, она хочет сообщить отцу, что картина нашлась.
Внезапно я принял решение и направился к своей машине.
- Вы куда?
- Хочу посмотреть, как прореагирует на эту новость адмирал.
Она подошла ко мне:
- Возьмите меня с собой.
- Вам лучше остаться здесь. Мало ли что там может произойти.
Я попытался закрыть дверцу машины, но она не дала мне этого сделать:
- Вы всегда убегаете и оставляете меня все расхлебывать.
- Хорошо, садитесь. У меня нет времени, чтобы спорить с вами.
Я поехал прямо через стоянку на Рубио-стрит. У задней двери магазина Хилари стоял полицейский, но он не остановил нас.
- А что говорит о Хилари полиция? - спросил я Мэри.
- Да ничего особенного. Ручка ломика для рубки льда вытерта. Никаких отпечатков пальцев. И они понятия не имеют, кто его убил.
Я проехал перекресток на желтый свет, чем вызвал возмущенные сигналы других водителей.
- Вы сказали, что хотели бы увидеть реакцию Тернера. Вы думаете, что адмирал?.. - она не закончила.
- Пока я ничего не знаю, но думаю, скоро все выяснится. - Я мог бы ей многое рассказать, но я все свое внимание сконцентрировал на управлении машиной.
- Эта улица? - спросил я ее наконец.
- Да.
Она выскочила из машины раньше меня.
- Оставайтесь здесь, - сказал я ей. - Там может быть опасно.
После моих слов Мэри дала мне возможность первому подняться по лестнице и все-таки пошла за мной. Черная машина стояла с включенными фарами, с распахнутыми дверцами. Входная дверь была не заперта, в холле горел свет. Я вошел без стука.
Из гостиной вышла Сара. На лице ее и раньше отражались переживания этого дня, но теперь она выглядела старой и страшной. Волосы, тщательно уложенные прежде, теперь висели лохмами, голос был хриплый.
- Что вам надо?
- Хочу видеть адмирала. Где он?
- А я откуда знаю? Невозможно следить сразу за всеми моими мужчинами. Она споткнулась и чуть не упала.
Мэри подошла к ней и помогла сесть в кресло. Сара не могла держать голову, дышала тяжело. Помада на губах размазалась и напоминала высохшую кровь.
- Они должны быть здесь, - сказал я.
Единственный выстрел, который мы услышали, послужил подтверждением этому. Приглушенный выстрел раздался где-то вдали.
Я выскочил в сад. В домике садовника горел свет. В окне показалась тень мужчины. Я побежал по дорожке, дверь в домик была открыта. Я вошел и замер.
В дверях стоял адмирал с пистолетом в руке. Это было крупнокалиберное оружие, каким пользуются военные моряки. Из дула струился синий дымок. На полу ничком лежала Элис.
Я заглянул в дуло пистолета и спросил Тернера:
- Вы что, убили ее?
Адмирал молчал. На мой вопрос с полу ответила Элис:
- Уходите! - и зарыдала.
- Это наше личное дело, Арчер, - сказал адмирал.
Пистолет в его руке чуть шевельнулся. Я чувствовал исходящую от него опасность.
- Вы слышали, что она вам сказала?
- Я слышал выстрел. А убийство - это дело не личное. Оно касается общества.
- Как видите, никакого убийства не было.
- У вас плохая память.
- К тому убийству я не имею никакого отношения, - заметил адмирал. - Я чистил пистолет, забыв, что он заряжен.
- И поэтому Элис упала и заплакала? Придумайте что-нибудь более правдоподобное, адмирал.
- У нее сдали нервы. Но, уверяю вас, у меня с нервами все в порядке. Он сделал три шага в мою сторону и остановился рядом с лежавшей дочерью, твердо держа пистолет в руке. - А теперь уходите, или мне придется воспользоваться этим...
Опасность усилилась. Я облокотился о дверной косяк.
- Кажется, сейчас вы не сомневаетесь, что он заряжен, - сказал я.
Я услышал шаги, кто-то приближался по дорожке к домику. Я стал говорить громче, чтобы заглушить шум шагов по гравию.
- Вы говорите, что не имеете к убийству Хилари никакого отношения. Тогда почему же Тодд пришел в клуб этим утром? Почему вы изменили вашу версию о пропаже картины?
Он посмотрел на свою лежавшую на ковре дочь, как будто она знала ответы на эти вопросы. Та не издала ни звука, только плечи ее подрагивали от беззвучных всхлипывании.
Я смотрел на них обоих, на отца и дочь, и в моей памяти калейдоскопом мелькали все события этих безумных суток. В центре этих событии был пистолет адмирала, смотревший своим пустым черным глазом, несущим смерть.
Я медленно произнес, чтобы выиграть время:
- Догадываюсь, что сказал вам Тодд сегодня утром. Вы хотите, чтобы я повторил ваш разговор?
Он поднял свои выцветшие глаза, и пистолет тоже поднял свой смертоносный глаз. В саду не было слышно ни звука. Если у Мэри хорошая реакция - а я полагал, что это так, - значит, она уже звонит по телефону.
- Он сказал вам, что украл вашу картину и что у него есть на нее покупатель. Но Хендрикс - осторожный человек. Тодд должен был представить ему доказательство, что он имеет право продать ему эту картину. И вы дали ему это доказательство, подписав купчую. И когда Тодд продал картину, вы позволили ему взять деньги за картину себе.
- Глупости! Самые настоящие глупости! - Но он был плохим актером, а лгать вообще не мог.
- Я видел купчую, адмирал. Единственно, что меня интересует, так это то, почему вы передали ее Тодду?
Губы его задвигались. Он как будто собирался что-то сказать, но не произнес ни слова.
- Я отвечу и на этот вопрос. Тодд знал, кто убил Хью Вестерна. Вы тоже. И вы должны были сделать так, чтобы он молчал. Даже если для этого вам пришлось бы не поднимать шума из-за кражи вашей собственной картины.
- Никакого согласия я не давал, - ответил он на это неуверенным голосом. Но пистолет продолжал держать очень уверенно.
- Элис дала такое согласие. Она помогла ему украсть эту картину сегодня утром. Передала ее через окно, когда мы с Силлименом были на антресолях. Об этом он и рассказал вам в клубе, ведь так?
- Тодд лжет. И если вы не дадите мне слова, что не будете повторять эту ложь, я буду вынужден убить вас.
Рука его крепко сжимала пистолет. Палец потянулся к предохранителю. Послышался щелчок. В наступившей тишине он прозвучал угрожающе.
- Тодд скоро станет кормом для червей, - сказал я. - Он мертв, адмирал.
- Мертв? - Голос его утратил уверенность. Это опять был голос недовольного старика.
- Убит в своей квартире. Ломиком, которым колют лед...
- Когда?
- Сегодня после полудня. Вы все еще думаете, что меня следует убить?
- Вы лжете.
- Нет, я не лгу. Произошло второе убийство.
Адмирал посмотрел на дочь, все еще лежавшую у его ног, удивленным взглядом. В глазах попеременно сменялись боль, замешательство и гнев. И я был причиной этой боли. Поэтому он мог, не задумываясь, выстрелить в меня.
