Дарья Калинина - Пикник на Лысой горе
Инна взяла в руки листок бумаги и вгляделась в неровные строчки, написанные дрожащим почерком, как если бы человек очень спешил или волновался.
К тому же листок был испачкан чем-то сладким. Должно быть, это был сироп или что-то в этом духе.
— По-моему, это А, — сказала Инна.
— Угу, — сказала Наташа и снова уткнулась в словарь. — Ну, слушай.
"Здравствуй, дорогой мой Эдди! — начала она читать. — Я страшно по тебе соскучился. Это нехорошо, что ты оставил своего самого близкого и дорогого друга на праздники одного. Но не думай, что я буду скучать и лить слезы. Напротив, я собираюсь весело встретить этот Новый год. А вот про тебя мне известно точно, что у тебя не будет повода для веселья ни в Новый год, ни после него. И не думай, что я не понял, что к чему, когда ты бросил меня накануне такой даты. Но учти, этот парень не доведет тебя до добра.
И разве у тебя совсем нет гордости? Он предпочел оставить тебя ради призрачной выгоды. Он тебя предал.
А ты все не можешь выбросить его из головы Глупо.
Мой тебе совет. Плюнь на эту каракатицу и забудь его, как дурной сон. Возвращайся к тем, кто действительно тебя любит. Пока еще не поздно. Твой Роберт".
— И что мы выяснили? — спросила Инна. — Что у Эдгара была несчастная любовь и он ищет забвения?
Ну и что? В этом нет ничего преступного.
— Да, промашка вышла, — признала Наташа. — Сможешь конверт склеить снова?
— Могу, — кивнула Инна. — Только дай клей.
— Вон там в баночке, — сказала Наташа.
Инна потянулась к нужной баночке и случайно задела рукой стопку книг. Они рассыпались по столу.
Под ними оказалась пачка фотографий. На них была изображена какая-то обнаженная девушка в компании разнузданных молодых людей в кожаном нижнем белье и с плетками. И прежде, чем Наташа успела ей помешать, Инна поднесла к глазам одну из фотографий.
— Что это? — страшно шокированная, спросила она. — Наташа, это ведь ты? Как это понимать? Она подняла взгляд на сестру. На Наташу жалко было смотреть. Она выглядела словно провинившийся ребенок.
— Инна, — дрожащим голосом сказала она. — Послушай, Инна..
— Что «Инна»? — страшным голосом спросила Инна. — Ты вконец рехнулась? Как это называется?
Это то, чему тебя учат в твоей школе моделей? И дед знает об этом безобразии?
— Нет! — перепугалась Наташа. — Конечно, нет.
Он бы сразу забрал меня из той школы. Ему же не объяснишь, что это всего лишь форма искусства. И потом, за эти фотографии отлично заплатили. И я не делала ничего дурного. Просто фотографировалась, и все. А мне всегда нужны деньги. Знаешь, тут почти как в Европе. Столько разных классных местечек, куда можно пойти с друзьями. Были бы деньги. Но деду это не объяснишь. Он считает, что я маленькая девочка.
И относится ко мне соответственно. И финансирует не слишком щедро.
— Форма искусства, говоришь? — переспросила Инна. — Ты точно не в своем уме. Это постыдно.
А для такой семьи, как твоя нынешняя, это уж совершенно точно — недопустимо. Они тут все такие преуспевающие. Да знай они, они были бы в шоке. Думаю, что ты недолго бы тут продержалась. Спрячь их понадежней.
— Чего уж теперь! — сказала Наташа. — Они будут опубликованы сразу же после Нового года. В журнале мод. В отделе рекламы нижнего белья. Так мне сказали.
— О! — только и смогла выдохнуть из себя Инна. — За что мне такое наказание! Дед отправит тебя в закрытую специальную школу. Помяни мое слово! И это еще самое лучшее, на что ты можешь рассчитывать.
Остальные же будут только рады отделаться от соперницы. Им же больше после смерти Роланда достанется.
— Дед будет недоволен, — подтвердила Наташа. — Но он ведь может и не узнать. А если и узнает, так он отходчивый. Покричит, я поплачу, и все уладится.
Я тебе точно говорю. Не принимай так близко к сердцу. Иди спать, все равно уже ничего не исправишь.
Инна еще раз вздохнула и направилась к двери.
— Знаешь, я скажу тебе страшную тайну, — запыхавшись, догнала ее Наташа. — Только смотри, не проговорись. Дед уже давно написал новое завещание, в котором упомянул и меня. Он просто водит остальных за нос. Ему нравится видеть свою власть над ними. Он вообще манипулятор. И если бы дед умер в ближайшее время, то мне досталось бы столько денег, что уж не было бы нужды сниматься в разных грязных рекламках. Я бы сама могла открыть свой собственный журнал или модельное агентство.
— Не смогла бы, — машинально сказала Инна. — Ты еще несовершеннолетняя. Так что нечего и мечтать. А ты знаешь, в чем смысл нового завещания? Ты его видела?
— Нет, просто дедушка мне сказал, что он его написал. И теперь, если с ним что-нибудь случится, я все равно ни в чем не буду нуждаться.
Инна задумчиво кивнула, шагнула к двери и тут вспомнила еще об одной вещи.
— Ты сама передашь письмо Эдгару? — спросила она у сестры.
— Завтра, прямо с утра, — кивнула Наташа. — Скажу, что оно затерялось среди газетных страниц. Сегодня всем было не до чтения газет, так что это прозвучит вполне правдоподобно.
— Давай еще проверим, могли кто-нибудь выбраться через окошко в подвале в сад, — предложила Инна. — А то я до утра не усну. Все буду об этом думать.
Сестры спустились вниз. Оказавшись в подвале, они подтащили к окошку тяжеленный ящик и встали на него. Увы, даже худенькая Наташа смогла протиснуться лишь до половины. Инна же ухитрилась высунуть макушку, и на этом дело застопорилось.
— Подвал отпадает, — сказала Инна.
И сестры отправились к себе. У комнаты Наташи сестры расстались до утра. Направляясь к себе от комнаты Наташи, Инна заметила, что кто-то поспешно скрылся в противоположном конце коридора. Она осторожно выглянула, но там уже никого не было. Лишь где-то наверху хлопнула дверь. Инна посмотрела на потолок, и по коже у нее невольно поползли мурашки.
Она торопливо проскользнула к себе в комнату, заперла дверь на ключ, на засов и придвинула к двери кресло.
— Настоящий серпентарий, — бормотала Инна себе под нос, забираясь в кровать. — Чует мое сердце, что-то еще будет.
Она закрыла глаза и задумалась. Инна не до конца еще разобралась в ситуации, но одно ей было совершенно ясно: зря дед афиширует свое намерение переписать завещание. Ох, зря! Написал бы себе потихоньку. Наследничкам был бы сюрприз. Так нет же!
Инна беспокойно завертелась в кровати. Сон к ней не шел. Ее мучила, не давала покоя какая-то мысль.
Но поймать ее кончик никак не удавалось. В комнате стало довольно прохладно. Должно быть, на улице похолодало. Вдруг Инна рывком села в постели.
— О господи! — выдохнула она. — Вот оно в чем дело!
* * *Утро началось вполне мирно. Инна вышла в столовую, где уже был сервирован стол для завтрака. За столом уже сидел Роланд Владимирович с двумя своими сыновьями. Алексей чувствовал себя бодро и даже смог спуститься вниз. Медицинскую помощь он получил вовремя, кровь остановили, а антибиотики, оставленные врачом, творили чудеса. У Алексея даже не поднялась температура. Хотя он был бледен, и Ингрида, чтобы он меньше двигался, кормила его из ложечки.
— На лыжную прогулку я, понятное дело, пойти не смогу. Но в остальном у меня все нормально, — ответил он на вопрос Инны о здоровье. — Спасибо за беспокойство.
— Вечером Новый год, — сказал спустившийся к завтраку Вилли. — Лично мне еще нужно купить несколько подарков. Так что я смотаюсь в Ригу. Кто-нибудь хочет со мной?
— Я хочу! — вызвалась Наташа.
— А тебе зачем? — сердито спросила у нее Инна.
— Нужно, — уклончиво ответила сестра. — Поедешь с нами?
— Нет, — помотала головой Инна. — А где Дюша с Сильви? Еще спят?
— Дюша сейчас спустится, а Сильви еще спит, — сказала Стаей. — Инна, если ты остаешься, то мы с тобой займемся украшением дома. А то дед совершенно пустил это дело на самотек.
— Украшать дом? — удивился Роланд Владимирович. — По-моему, у нас уже есть прекрасная елка.
Чего же еще?
— Чего еще? — вытаращила глаза Стаей. — Ну и ну!
А еловые ветки с шишками и мишурой? А новогодние букеты из тех же еловых веток и всяких блестящих штучек? А новогодние гирлянды? А композиции? Где это все? Решил одной елкой отделаться?
— Но раньше же отделывался, — пожал плечами дед. — Впрочем, если ты так хочешь… — И он снова пожал плечами.
Сразу же после завтрака, когда Вилли с братом и Наташей уехали в Ригу, в доме закипела работа. Сначала Стаей с Инной съездили на елочный базар за ветками и лапником. Потом Стаей засела за изготовление елочных гирлянд из мелких веточек, красных лент и золотой мишуры. А Инна сновала по дому, развешивая и расставляя в подходящих местах творения Стаей.
Алексей лежал в своей комнате и спал, чтобы накопить сил для встречи Нового года. Ингрида пошла побродить по свежему воздуху. Эрнест с женой куда-то отправились. Роланд Владимирович тоже по своим делам уехал. Так что в доме осталось не так уж много народу. Поднимаясь по лестнице на третий этаж, Инна вдруг услышала два мужских голоса. Один из них принадлежал Дюше. Второго Инна не знала.
