Лариса Соболева - Часы остановятся в полночь
– Ничего, у меня найдутся. Идем.
Поджав ноги, Лана с дивана следила за сестрой, а та ходила взад-вперед, как маятник, постоянно поглядывая на часы. Изредка у нее вырывалось:
– Где она может быть! Столько времени прошло… уже сумерки. Я ведь говорила: посмотри и – домой. Ну, что за человек!
– Придурковатый человек, с большим приветом из дурдома. – Лана в основном помалкивала, однако и у нее закончилось терпение после трех часов ожидания, она не удержалась от упрека: – Не надо было ее посылать. Ты же знаешь: Лике ничего нельзя поручать.
– У нас с тобой было полно дел, которые Лике действительно нельзя поручить. Зря я не дала ей сотовый телефон.
– Еще чего! – фыркнула Лана. – У нее отнимут трубку сразу же, как только она ее достанет. С ней всегда случается то, что не случается с нормальными людьми.
Лора в очередной раз выглянула в окно, а на улице уже сумерки, всплеснув руками, она вновь начала свое хождение по мукам.
– Я все думаю, – произнесла Лана, старшая сестра остановилась и посмотрела на нее, ведь не редкость, когда младшая подает дельные идеи. – Зачем нам знать, нашли ли вонючку? Ты сама говорила, что милиция придет к нам.
– Из-за времени. Мы многое успели сделать.
– Ерунду мы сделали. Найдутся те, кто ничего не знает и выложит милиции, чем промышляла наша тетя вонючка, вместе с ней и мы. А там раскрутят ту же Лику…
– Не найдутся, она не афишировала свои дела.
– А подруги? Вдруг кем-то из них она воспользовалась? С тобой вонючка не делилась, кто числится в ее банде. Давай увезем Лику куда-нибудь?
– Некуда, ты прекрасно это знаешь… Хотя… может, у Макса есть место, где Лике будет хорошо, она же покладистая…
– Ха. Ха. Ха. – Эти «ха», обозначающие смех, прозвучали безнадежно. – Знаешь, чем ты отличаешься от Лики? Возрастом.
– Ты несправедлива.
– Чуть-чуть. Я же максималистка. Как собираешься преподнести нашей сестре, что ей нужно где-то тихо посидеть?
– Скажу, что она нуждается в спокойной обстановке, что ей подошла бы деревушка, временно, конечно.
– Мне жалко деревню. Вернее, ее жителей.
– Господи, откуда в четырнадцать лет берется цинизм?
– От вонючки перешел по наследству, – нашлась Лана.
– М-да, за словом в карман ты не полезешь, – грустно покачала головой Лора.
– Не полезу.
– Пойду на улицу, подожду ее там.
– Я с тобой.
Лана спрыгнула с дивана и захватила шерстяную кофту.
Василий Сергеевич слушал Лику, трещавшую без устали, несмотря на то что рот ее был занят бисквитами и чаем. Она легко находила общий язык со всеми, кто ей нравился и кто слушал, дома-то не поговоришь. Сестры либо отмахиваются от нее, либо не включаются, а излюбленная фраза Ланы на трескотню такая: «Что вижу, то пою», – это она о Лике! Правда, о сестрах она рассказывала с любовью и восторгом, хотя обмолвилась, что обе они немножко зануды. Но и Василий Сергеевич долго не выдержал болтовни, взглянув на часы, затем в окно, сказал:
– Стемнело. Думаю, твои сестры беспокоятся. Пойдем, я отвезу тебя домой, моя машина у сквера.
– Ну и попадет же мне, – засобиралась Лика. – Время так незаметно пролетело… Я бы еще посидела.
А Василий Сергеевич не был настроен продолжить посиделки, усадив Лику, сел за руль и спросил, куда ее отвезти. Назвав адрес, она потрогала пальцем приборы, будто разбиралась, для чего они предназначены, и со свойственной ей непосредственностью сказала:
– У вас крутая машина. Вы богатый?
– Наличие крутой машины еще не повод думать, что человек богат, значит, я кто?
– Кто?
– Средний класс.
– Средний, – задумалась Лика. – Быть средним плохо, я по себе знаю. Средний – это никакой – ни рыба ни мясо. Средний человек не способен на поступки, не умеет рисковать, он живет по правилам, которые ему установили другие люди. Вы не похожи на среднего.
– Забавная у тебя философия и неправильная. Стало быть, ты не любишь правила?
– Не люблю. Это скучно.
– Мы подъезжаем, куда повернуть?
– За светофором направо, потом опять направо в первый проезд.
Авто остановилось во дворе, Лика поблагодарила Василия Сергеевича и вышла, к ней подбежали сестры.
– Где ты была? – накинулась Лора на сестру. – Почему ты в чужой машине? Кто это?
Пришлось и Василию Сергеевичу покинуть автомобиль, он встал у раскрытой дверцы и общался с девушками, уложив руки на крышу:
– Не ругайте сестру, в сквере я отбил ее у двух подонков, потом сводил в кафе, чтоб она забыла неприятность.
– Спасибо, – смутилась Лора. – Мы очень волновались.
– К сожалению, Лика не знает ваш мобильный номер, не вспомнила и домашний телефон, поэтому позвонить мы не могли. Извините.
– Да, она не дружит с цифрами. Меня зовут Лора, – протянула она руку через крышу авто.
Он пожал руку и тоже представился:
– Василий Сергеевич. Лика про вас много рассказывала.
– Не стоит верить всему, что она рассказывает.
– Я это понял. Не отпускайте ее одну. До свидания.
Он укатил, а Лора подтолкнула Лику к дому:
– Иди домой. Как ты попала в сквер, что там делала?
– Я встретила Митю, ну, из соседнего двора, он пригласил меня погулять в сквер. Там встретили его друга.
– А что значит отбил?
– Ну, мальчишки стали приставать ко мне…
– Приставать? – приостановилась Лора. – Как?
– Ты не знаешь – как? – удивилась Лика. – Целовали, трогали… А тут Василий Сергеевич… Он их раскидал и увел меня.
– Я этому Мите устрою поцелуи в сквере, – пригрозила Лора, открывая дверь ключом. – Заходите.
– Лора, Митя мне нравится, не ругай его, ему и так досталось. Он полетел на кусты, как чайка…
Лана кинула кофту на спинку кресла, на последнюю фразу сестры она отреагировала буйно:
– Лорик, мне иногда кажется, что наша Лика прикидывается дурой. Ей так выгодно, спросу никакого. Тебе что сказали? – наступала она на среднюю сестру. – Посмотреть – и домой! А ты по скверам шаталась, а мы тут с ума сходили. Еще раз задержишься, я тебя сама в дурдом сдам!
– Ты очень агрессивная, – надулась Лика. – Это признак отсутствия культуры.
– Она невыносима! – ударила себя по худеньким бедрам младшая. – Лора, ты слышала? Она же еще и обвиняет!
– Ладно, хватит, наши доводы бесполезны, – капитулировала старшая. – Лика, что ты видела у тетки?
– Ай, я забыла! – встрепенулась средняя. – Там стояла милицейская машина, люди. А в еще одну машину грузили большущий тюк, черный мешок. Очень тяжелый.
– Ты не ошиблась, машина была милицейская, не другая? – съехидничала Лана.
– Да что же я, милицейскую машину не отличу? – фыркнула Лика.
– Что за мешок грузили? – продолжила допрос Лора. – Что в нем было?
– Я же туда не заглядывала! Но мешок был здоровенный и длинный, его тащили на носилках два человека.
– Милиционеры? – спросила Лана.
– Не знаю. Формы на них не было, как же узнать, кто они? Просто двое мужчин несли носилки и поставили их в машину. Машина уехала.
– Раз на носилках, то это вынесли тетку, – произнесла Лора. – Девочки, ужинайте без меня и ложитесь спать.
– А ты куда? – помчалась за ней Лана в прихожую. – К Максу? Опять? Ты каждый день к нему бегаешь, а у нас столько проблем. Одна Лика чего стоит! Ты разве не видишь, что она с возрастом в идиотку превращается? Надо же что-то делать!
Лора приложила ладонь к щеке сестры, мягко сказала:
– Сегодня же я поговорю с Максом, обещаю, он поможет.
Чмокнув ее, она убежала на свидание. Лана вернулась в гостиную, где Лика как ни в чем не бывало торчала у телевизора и заливисто хохотала, показывали комедию.
– У отца было три дочки, – бубня под нос, отправилась на кухню Лана. – Старшая глупая, средняя совершенная дурочка, младшая умная. Но есть надежда, что младшая рядом с сестрами к двадцати годам поглупеет.
Глава 8
Он ждал ее, с нетерпением глядя в окно, откуда открывался обзор на двор, ждал и курил. Несмотря на ночь за окном, Максим увидит ее внизу, Лора обязательно пробежит по световому пятну от фонаря, поэтому он не отрывал глаза от желтого круга на площадке перед домом. Максим вернулся в состояние эйфории, каждая встреча с Лорой при-вносила нюансы, которые в повседневности не заметны, а начинаешь их замечать, когда нежданно-негаданно происходят изменения внутри. Новизны всегда не хватает, именно она обновляет, меняет, тормошит, дает полноценное восприятие мира, причем в позитивном ключе. Возможно, это ненадолго, но как приятно сегодня, сейчас.
Лора влетела в световое пятно, подняла голову, вероятно, увидела тень в окне и помчалась в подъезд на всех парах. Максим загасил сигарету, поторопился открыть дверь и, слушая стук каблуков Лоры по ступенькам, считал этажи. Но вот она в его руках – и сердце бьется учащенно в унисон с ее сердцем, хотя он не бежал вверх по лестнице. И губы ищут ее губы, и дышится с трудом, будто что-то мешает, вместе с тем легко, потому что она все же пришла, а глупый шепот Лоры ласкает слух:
