Марина Серова - Плевое дело
О чем шел разговор у Стакана с приезжим, я не слышала, потому как плюгавого с моим «жучком» рядом с ними не было. Издалека я лишь видела, что парой фраз они успели переброситься.
Когда же погрузка закончилась и сам того не ведавший стукачок присоединился к основной группе, я услышала следующее:
— «Бабки»? — переспросил Стакан. — «Бабки» получите, когда мы убедимся, что товар в порядке.
— А не кинете, как в прошлый раз? — усмехнулся Барс.
— Прикуси язык, — велел ему Стакан. — Поехали, ребята.
Все, кроме Барса и Мальца, забрались в «рафик» и укатили с перрона. Я опрометью бросилась через здание вокзала к площади. Успела вовремя. «Рафик» остановился рядом со стакановским «Опелем». Что происходило внутри машины, я не видела, но слышала.
— Ну что? — прорычал Стакан.
— Порядок, — кажется, голос Курчавого. — Товар соответствует норме.
После этого сообщения Стакан вылез из «рафика». Вслед за ним на улице очутились Клоп и плюгавый. Стакан открыл багажник «Опеля», достал из него спортивную сумку и передал ее плюгавому.
— На, — сказал он. — Отнеси этим козлам.
Плюгавый перехватил сумку и побежал обратно к вокзалу. «Рафик» тронулся с места и укатил прочь. После этого и Клоп со стаканом сели в «Опель» и тоже уехали.
Я не спешила гнаться за ними и вновь садиться им на «хвост». Во мне опять заговорила интуиция, и я решила с ней спорить. Интуиция подсказывала мне, что надо вернуться на вокзал. Двое ребят, вылезших из почтового вагона, меня здорово заинтересовали. Особенно впечатляло слово «товар». Что оно значит? Обычно так называют только наркотики. Неужели я напала на след наркодельцов?
Пока длились мои размышления, в поле зрения вновь возник плюгавый. Он вышел на привокзальную площадь и, поймав такси, отчалил восвояси. «Жучок» остался на нем, но для меня сейчас это не представляло никакого интереса. Я вынула наушник и убрала его в сумочку. Пошла к вокзалу.
В справочной мне сообщили, что только что прибывший поезд — украинский и в обратный путь он уйдет в пятнадцать минут пятого. Я не задумываясь купила в кассе билет именно на этот самый поезд. Давно что-то я не была на Украине…
Времени до отправки еще навалом. Пять часов. Надо заехать домой собрать кое-какие вещи.
Дома я первым делом наполнила ванну и легла в нее с целью хорошенько расслабиться. Мысли при этом в голове бродили и роились самые разнообразные.
На что же я все-таки наткнулась? На мафию? Вряд ли. В мои представления о мафии Карат не вписывался. Возглавлять рядовую бандитскую группировку — да, а встать во главе целого мафиозного клана… Нет уж, увольте. Не вяжется.
Но тем не менее в разговоре Стакана и его дружков с приезжими речь шла несомненно о наркотиках. Я уже была в этом уверена. Барс и Малец приехали с Украины. Стало быть, в мешках — маковая соломка.
А что имел в виду Барс, говоря о каком-то долге со стороны наших тарасовских бандитов? Чего они им должны? Какие-то «бабки». Ну вот, здрасьте! И здесь «бабки». Я уже сталкиваюсь с подобным заявлением в третий раз. На квартире Конева Стакан искал «бабки», даже требовал их с меня. По телефону с Задунаева требуют баснословный выкуп, а тут еще и спортивная сумка из ресторана. В ней, я не сомневалась, тоже лежали денежные купюры. И было их там немало. Значит, все крутится вокруг каких-то денег? Одних и тех же или разных?
Я вылезла из ванной и, обмотавшись полотенцем, прошла на кухню. Сварила себе кофе. Закурила.
Давай по порядку, Танюша. Что мы имеем? Труп наркомана по кличке Рябой. Дальше. Он скорее всего тоже состоял в бригаде Стакана, работая на Карата. Затем перерезал себе вены. Или ему помогли это сделать, что тоже не исключено. Кто? Не имею ни малейшего представления. Могу только подозревать Стакана с компанией. Поехали дальше. Имеем еще похищенную Ларису. Она находится у кого-то в руках, и эти кто-то требуют за нее выкуп у Задунаева. Кто они — загадочные «кто-то»? Опять-таки предположим, что снова Стакан. То есть стоящий за ним Карат. Но мне почему-то казалось, что дело тут не только в выкупе. Вся эта история имеет и еще одну подоплеку. Так сказать, изнанку. Изнанкой может быть как раз сцена, увиденная мною без малого час назад. Наркотики. Опять наркотики. И Конев был наркоман. Замкнутый круг.
Мне во что бы то ни стало надо разорвать этот круг. Проникнув в него, я бы смогла разгадать всю загадку и найти Ларису.
Пора было вновь испросить совета у магических костей. В первый раз они даже вопреки моим оптимистическим предположениям сказали все верно. Предостерегали меня, а я не послушалась.
Я принесла заветный мешочек на кухню и, хлебнув кофе, отважно бросила кости на стол, тщательно перемешав их.
«13+30+4».
«Вы раздосадованы невозможностью схватить то, что было от вас так близко и что так неожиданно отдалилось от вас».
Совершенно верно. Речь, без сомнения, шла о Ларисе. Правильно сказала Маргарита, нам следовало сразу выяснить все до конца. И в первую очередь мне. А я, дура, этого не сделала. Конечно, теперь я раздосадована. А как же иначе.
Скорее для успокоения души я сделала еще один бросок.
«21+33+12».
«Положитесь на свою счастливую звезду и смело шагайте вперед. При этом пусть ничто вас не тревожит — желание ваше исполнится с некоторой задержкой».
Ура! Я взяла косточки в руки и на радостях расцеловала каждую. Значит, я все-таки рано или поздно найду Ларису. Есть от чего ликовать. Пожелание костей «смело шагать вперед» я расценила как одобрение с их стороны моей сегодняшней намеченной поездки.
Убрав кости обратно и уверившись в правильности принятого решения, я начала собираться в дорогу. Сборы были недолгими, и уже в три часа я ехала на вокзал.
Только оказавшись в зале ожидания, я сообразила, что нужно позвонить. Отыскав работающий телефон, я набрала домашний номер Задунаева. Никто не отвечал. Я позвонила ему на работу и так же, как и вчера, получила безрадостное известие о том, что Олега Владимировича не будет до вечера.
Баранский, слава богу, снова был на месте. Он в отличие от своего шефа не страдал неусидчивостью.
— Максим, это я.
— Привет, Танюш! Что нового?
— Мне надо уехать ненадолго.
— Куда?
— Пока не знаю, — я не врала Максиму. Где сойдут с поезда Барс с Мальцом, для меня было загадкой. — Правда, не знаю. Но я обещаю, как прибуду на место, обязательно позвоню.
— Это по делу об исчезновении Ларисы? — поинтересовался он.
— Ну да, конечно.
— Хорошо. Только не забудь позвонить.
— Склерозом я пока не страдаю, — отшутилась я.
— Удачи тебе.
— Спасибо.
Я повесила трубку.
До отправки поезда оставалось полчаса. Я пошла на платформу. Мальца я заметила сразу. Он сидел на корточках возле почтового вагона и курил папиросу. Девушки, проходящие мимо, заслуживали с его стороны громких цоканий языком и присвистов.
Я решила, что было бы неплохо привлечь его внимание и к своей персоне. Может, пригодится. Расстегнув верхнюю пуговицу блузки, я направилась в его сторону. Он, обратив на меня внимание, а если быть более точной, исключительно на мои ноги, присвистнул. Я остановилась и обернулась. Он явно не ожидал такого поворота событий и удивленно поднял глаза.
— Паша? — спросила я.
— Чего? — не понял Малец и на всякий случай встал с корточек.
— Извините, пожалуйста. — Я театрально приложила руки к груди. При этом еще одна пуговка, как бы нечаянно, расстегнулась. Он так и врос взглядом в открывшуюся ложбинку. — Я приняла вас за бывшего одноклассника. Извините.
Я хотела было уйти, но он окликнул меня:
— Подождите, девушка, — расставаться с моей ложбинкой ему, видимо, не хотелось. — Я очень разочарован, что оказался не вашим одноклассником, но думаю, что в общении ничуть не хуже его.
— А вы самоуверенный нахал, молодой человек. — Я кокетливо состроила глазки.
— Меня зовут Вячеслав, — представился он.
— Очень приятно. Татьяна. — Я протянула Мальцу свою ручку, и он галантно припал к ней губами.
Я рассмеялась.
— Куда вы направляетесь, Татьяна? — спросил он.
— На поезд.
— Как? И вы едете в этом поезде? — ошалело обрадовался он.
— Да. И вы?
— И я.
— А вы до куда? — Я первой решила задать этот вопрос, страхуя себя от дальнейшей затруднительной ситуации.
— Мы с другом до Чернобыля.
— Надо же! — воскликнула я. — Какое совпадение! И я в Чернобыль.
Он просто просиял от этого сообщения и сказал:
— А вы отчаянная девушка. Не боитесь.
— Чего? — Я лихорадочно стала соображать, что именно могло навлечь на меня его подозрения, но вовремя смекнула, что это он о Чернобыле. — Ах да, не боюсь, я вообще люблю острые ощущения, — кокетливо заверещала я. — Мне к тетке очень нужно. У нее юбилей. Если не приеду — кровно обидится.
