Чингиз Абдуллаев - Манипулятор: Плутократы

Сначала они долго говорили об общих знакомых и о встречах в теннисном клубе. Ни Святослав Олегович, ни его собеседник не умели играть в теннис, но клуб посещали достаточно регулярно. При прежнем президенте карьеру можно было сделать, появляясь в теннисном клубе даже просто в качестве зрителей. После интенсивных тренировок и соревнований следовали совместные процедуры в сауне обильные возлияния, для которых совсем не обязательно было иметь статус чемпиона. При новом президенте в теннис стали играть не так активно, но общие посиделки в сауне и в ресторанах остались неотъемлемой властью их жизни.

— У меня к тебе большая просьба, — сказал Петровский. — Даже две просьбы. Мне нужна реальная картина по Нижнебайкалькому комбинату.

— Это не проблема, — усмехнулся главный налоговый полицейский. — Там недавно убили директора и теперь проводят комплексную проверку с участием ФСБ, прокуратуры, нашей службы и Минфина. У тебя будут все необходимые данные. Что еще? Какая вторая просьба?

— В Москве появилась новая компания "Вымпел", — сообщил Петровский. — Я не знаю, чем они занимаются, но, по-моему, у них есть проблемы с вашей службой. Мне лично так кажется.

— Тебе кажется или уже есть? Я не совсем понял. Нужно, чтобы их не было?

— Нужно, чтобы они были, — уточнил Петровский. — По-моему, никто не имеет права нарушать закон.

— Значит, у них будут проблемы, — хохотнул его собеседник, — можешь не беспокоиться. У них будут большие проблемы.

— Но без перебора, — попросил Святослав Олегович, — не нужно пережимать.

— Сделаем.

— Спасибо. Я твой должник.

— Перестань. Мой сын до сих пор не верит, что ты подарил ему такие часы. Говорит, что таких в мире только несколько штук. Зачем ты делаешь парню такие дорогие подарки? Ему только двадцать лет. Он потом на отца смотреть не захочет.

— Захочет, — уверенно возразил Святослав Олегович, — не волнуйся. — Он положил трубку и подумал, что теперь сам Бронштейн будет просить его помочь «Вымпелу». Ничего, пусть побеспокоится за племянника. Ему полезно. Он должен понимать, что за столько лет его отсутствия в стране здесь несколько изменились общие правила. Затем попросил Инну сделать ему крепкий кофе. Казалось, все идет хорошо.

Но вечером ему позвонили. Святослав Олегович забыл, что можно провести Алентовича и его партнеров, унизить и выгнать Валентина Георгиевича, так очевидно причастногo к убийству директора комбината в Нижнебайкальске, попытаться поставить на место Бронштейна и тайком слетать в Лондон, чтобы перевести все акции на свое имя, все можно сделать, но вот обмануть влиятельных правительственных чиновников — невозможно. Его выезд и въезд зафиксировали на границе, когда он проходил пограничный контроль. Очевидно, о его неожиданном визите в Лондон сообщили по инстанциям. Поэтому-то и последовал этот неожиданный телефонный звонок.

Глава 5

Петровский уже садился в автомобиль, когда зазвонил его личный телефон. Он достал из кармана аппарат мобильной связи. 

— Извините меня, Святослав Олегович, — услышал он торопливый голос Инны. И сразу понял, что произошло. Неожиданные телефонные звонки почти всегда имеют неприятный оттенок.

— Что случилось? — спросил Петровский, усаживаясь в салон автомобиля.

— Позвонил Евгений Герасимович, — выдохнула она.

— Сам? — не поверил он. Евгений Герасимович Климентьев был руководителем администрации президента. Он не мог позвонить сам ни при каких обстоятельствах.

— Его помощник. Они срочно вас ищут, — тревожно пояснила Инна. Она тоже понимала, что произошло что-то недоброе.

— Черт возьми, — выругался Святослав Олегович. — Я сейчас вернусь в офис и позвоню по аппарату правительственной связи.

Он вылез из салона автомобиля и поспешил обратно в здание агентства. Поднявшись к себе в кабинет, прошел к столу, набрал знакомый номер. У него стоял обычный правительственный аппарат, как у всех высокопоставленных чиновников правительства или заместителей министров. Более высокие чиновники снабжены так называемыми «вертушками». Первая и вторая «вертушки» Петровскому были недоступны, несмотря на все его связи. Климентьев не поднимал трубки ни аппарата правительственной связи, ни первой, ни второй «вертушек», ни даже прямого телефона с руководителем правительства. Отвечал сам, только когда по такому же аппарату звонил президент.

Все знали, что Климентьев достался новому президенту в наследство от старого.И все ждали, когда новый правитель избавится от старого мажордома. Но новый президент оказался человеком достаточно осторожным, не любил принимать скоропалительных решений и никогда не делал резких движений в сфере кадров, предпочитая перемещать людей лишь после тщательного зондажа таких шагов. В заместители Климентьеву был подобран Вячеслав Молодцов, который курировал все основные вопросы и был как бы противовесом своему непосредственному руководителю в аппарате президента. От взгляда опытных чиновников не могло укрыться то важное обстоятельство, что президент все чаще приглашал на встречу с важными гостями не Климентьева, а Молодцова. Но Климентьев, олицетворявший прежний режим и кадры олигархов, поставивших на него, был по-прежнему нужен в администрации руководителя государства, как буфер, смягчающий отношения между прежним и нынешним его главами. 

Петровский, ожидая, когда ему ответят, вспомнил все известные ему факты. От этого звонка не будет ничего хорошего. Через несколько секунд наконец отозвался незнакомый мужской голос. 

— Приемная Климентьева…

 Все знали, что фамилия руководителя администрации пишется через букву «и». В одной из газет была опубликована статья о его родственниках. Выяснилось, что дед Евгения Герасимовича взял эту фамилию в честь Клима Ворошилова еще в середине двадцатых годов.

 — Мне сейчас звонили от Евгения Герасимовича, — торопливо произнес Святослав Олегович. Он не стал бы перезванивать ни одному из министров правительства, но когда тебя находят по поручению такого человека, нельзя сделать вид, что тебе неинтересен его звонок.

 — Да, это мы звонили, — лениво подтвердил молодой чиновник, — Евгений Герасимович хотел с вами переговорить.

 — Да, конечно, — Петровский ожидал, что Климентьев возьмет трубку. Но чиновник его огорчил.

 — Вам нужно приехать к нам прямо сейчас, — сказал он, — пропуск вам заказан. До свидания. — И разъединился, не дожидаясь, когда с ним попрощается собеседник.

 Это был нехороший знак. Святослав Олегович осторожно положил трубку на рычаг. Он мог бы и догадаться. Пограничники наверняка сообщили о его неожиданном вылете в Лондон и срочном возвращении. И Евгений Герасимович сделал надлежащие выводы, может, сказаться больным и не пойти? Нет, не получится. Его могут вызывать и по другим вопросам. Он обязан знать, зачем его ищет руководитель администрации президента. Петровский вздохнул и глянул на себя в зеркало. Нужно ехать и выслушать все, что ему скажут. Если его догадка верна, то его вызывают на ковер. Ему могут предложить либо продолжить его контакты с Жуковским, либо пригрозят, что он лишится всех льгот и благ, коими наделено его аналитическое агентство. Святослав Олегович спустился к машине и поехал на встречу. Пропуск ему действительно заказали. Он помнил, как его встречали во время предыдущих президентских кампаний, когда, казалось, только его воля и интеллект способны помочь основным кандидатам победить своих соперников. Через двадцать минут Петровский уже был в приемной Климентьева. И почти сразу же ему предложили войти в большой кабинет Евгения Герасимовича. 

Руководитель администрации приветствовал его крепким рукопожатием, поднявшись из-за стола. Это впечатляло. Несколько приободренный таким началом, Святослав Олегович уселся за стол, напротив хозяина кабинета.

 — Говорят, вы по-прежнему лучшее аналитическое агентство в нашей стране? — ровным голосом произнес Евгений Герасимович. 

— Стараемся быть лучшим, — оживленно отозвался Петровский. — У нас работает много толковых сотрудников. 

— Нам это известно, — кивнул Климентьев. — Я давно хотел у вас спросить: вы ведь родом из Одессы? 

"Наверняка Леонид Исаакович прокололся в Лондоне, — разочарованно подумал Святослав Олегович, — вот теперь они интересуются его одесской родословной. Решили, что мне не нужно доверять американскому еврею переговоры такого масштаба". 

— Мои родители до сих пор живут там, — ответил он, — и сестра тоже. Все эти данные есть в моих анкетах. Честно говоря, я не совсем понимаю, почему вас это интересует. 

— Это не моя прихоть, — пояснил Климентьев, — дело в том, что к нам обратились посланцы Украины. Вы же знаете, что у них скоро президентские выборы…