Людмила Хлебникова - Черная кровь
– Катя? Здравствуй. Позови-ка мне Лорочку, она мне нужна.
– Ларису? А ее у меня нет…
– Как это нет? Она же вчера к тебе отправилась, я ее только под тем условием отпустила, что она будет под твоим присмотром.
После той замечательной истории с пропажей повредившейся в рассудке Ларисы, ее мама просто не спускала с нее глаз. Отрывной Лорке это приносило одни страдания: богемные тусовки были вынуждены смириться с ее отсутствием в их нестройных рядах, а ее саму немного поламывало от невозможности иногда оттянуться на наркотическом сейшне. Потому злость и тревога в голосе Аделаиды Катьке были понятны:
– Катя, не морочь мне голову! Где Лорочка?
– Она ушла вчера, Аделаида Александровна. Я не знаю куда, у меня тут…
– Господи, что за детский сад! Где опять моя дочь? Когда это уже прекратиться…
В ухо Кати полезли истерические короткие гудки.
«Это не театр. Это цирк», – подумала Катя, вешая трубку и направляясь к спальне. «Сейчас посплю часик, а потом все образуется», – и провалилась в приятное тепло дремоты.
ГЛАВА 7
Случай с пенсионером, который мастерски ограбил банк, но попался из-за своей собственной немощи, заронил в душу Петрова тревоги и сомнения, которые были пока настолько мутны и неопределенны, что высказать их или записать на бумаге было совершенно невозможно.
Иван Семенович раскладывал перед собой бумаги по текущему делу, тасуя их, как гигантскую колоду карт, а узор все не складывался и не складывался. Посидев вот так, глядя в пустоту, два дня, Петров снял телефонную трубку и набрал номер архива:
– Мне Зою, пожалуйста.
Поговорив несколько минут с милой его сердцу девушкой, Петров снова углубился в бумаги. Через пятнадцать минут вертлявая блондинка принесла ему пару тонких папок, которые он принял, не глядя, и сразу же снова приступил к задумчивому чтению документов.
После недолгого молчания, Петров снова снял трубку:
– Справочная? Девушка, мне Областную психиатрическую больницу, пожалуйста!
* * *Оксана сдала выручку и побежала в садик, чтобы забрать Андрюшку.
Молодая нянечка сидела на стульчике, и окруженная детьми, читала им вслух сказку. Сидевший у нее на коленях малыш играл с кулоном, который видел на ее тонкой шее.
– Здрасть, Инночка! Прости, я задержалась… Где Андрюшка? – отдуваясь спросила Оксана, ища глазами темную головку своего сына среди галдящих малышей.
– Здравствуйте, Оксана. А разве он должен быть здесь? – спросила нянечка, наклонившись, чтобы освободить волосы от цепких пальцев мальчугана.
– Мама должна была его привести…
– Нет, не приводила. Мы уж думали, что он заболел. А что случилось?.. – подняла голову нянечка и увидела перед собой только пустой дверной проем.
Оксана бежала по улице, всхлипывая на ходу: «Мама! Мамочка!..» Она поломала каблук и вывихнула лодыжку. Ругнувшись, она сняла туфли и побежала дальше босиком, раня ноги об асфальт.
Влетела во двор и одним махом взлетела по лестнице на второй этаж. Дверь в квартиру родителей была открыта. Оксана рванула ее и влетела в комнату. Мама лежала на полу и бессвязно бормотала. Рядом лежала собака и лапами толкала ее в бок. Мама мычала и отбивалась. В комнате пахло перегаром, стол был заставлен бутылками, одна из них лежала на полу. Следов присутствия ребенка в комнате не было.
Оксана с плачем выбежала во двор и стала звать сына по имени. На ее крики сбежались соседи и из окна высунулась сонная Катька:
– Ксюха, ты чего разоралась? Погоди, я сейчас спущусь.
Спустившись вниз Катя застала Оксанку сидящей в песочнице и рыдающей над синей пластиковой лопаткой. Грозная тетя Света разгоняла любопытных пинками и матами.
Катя взяла подругу за плечи и, приговаривая какие-то невнятные утешения, повела ее в свой подъезд. Сзади бежала тетя Света.
Втолкнув Оксану в квартиру, Катерина резко повернулась на пороге к пыхтящей и отдувающейся старушенции и спросила:
– Тебе-то что тут надо?
– Знаю я, кто ребеночка украл! Видела. Вчера с утра с ним какой-то мужчина очень приличный поговорил, а потом увел.
– Какой мужчина?
– Кто его знает – какой! Я разве за всеми вашими ухажерами услежу?.. Был он уже здесь, недавно к Оксане заходил…
Из глубины прихожей раздался Ксюшин вскрик:
– Вася!
– Ты знаешь что, теть Свет, иди пока домой и никому ничего не говори. А мы тебя найдем, если нужно будет, – сказала Катя и захлопнула перед самым носом соседки железную дверь.
* * *В доме на Алтынке было так тихо и жутко, как только тихо и жутко бывает в помещениях, где предполагается присутствие большого количества народа, но никто не подает признаков жизни. Окрашенные в белое стены угнетали, перемещающиеся в мягких тапочках медсестры были похожи на призраков в своей ужасающей белизне.
Петров помедлил на входе в нужный коридор, анализируя все, что он узнал от главного врача.
– Знаете, – задушевно говорил тот в состоявшейся приватной беседе, – российская психиатрия, конечно, не австрийская. Но мы тоже делаем, что можем. Конечно, электротерапия – это не выход и не средство. От этого все уже давно отказались. А вот ваши преступники – те вообще отдельная история.
Врач снял очки и стал постукивать ими по полированной поверхности стола.
– Понимаете, – продолжал он, понижая голос – все процедуры, которые мы прописываем подобным маниакально-депрессивным психам, на эту категорию больных не распространяется. Более того, ни одна процедура не возымела вообще никакого действия. Признаться вам, господин следователь, мы уже ради эксперимента проводили те курсы, которые вообще не приписываем обычно никому… Не то, чтобы им ничего не помогало. На них это вообще никак не отражается. То есть – абсолютно. Вот, например, даешь ударную дозу ТГК простому смертному – и он лежит в истерике и смеется так, что у него спазмы лицевых мышц начинаются…
– Дозу чего-чего? – перебил его следователь.
– ТГК, тетра-гидро-каннабиола, – торопливо произнес врач, – Так вот, у этих граждан нет никакой реакции. То же – с другими препаратами – антидепрессантами, транквилизаторами. И даже – снотворным. Медсестры просто отказываются инъекции делать: бестолково.
– А что, часто вы на больных наркотики испытываете?
Доктор суетливо заерзал и сказал:
– Сажать будете?
– Нет, а что?
– Просто это секретный проект, который санкционирован высшим руководством и проводится только в двух клиниках на территории России. Конечно, дело уголовное, но нас прикрывают… – доверительным шепотом сказал главврач, – Зато знаете, какие результаты? Эге! Стопроцентное излечение шизофрении и значительные улучшения по некоторым другим видам умственных расстройств! Это свойство было уже давно открыто…
– Спасибо большое, – поднялся со своего места Петров, – значит, я могу пойти в палату и побеседовать с кем посчитаю нужным?
– Идите, – махнул рукой доктор, – все равно у вас ничего не получится.
Теперь Петров стоял перед дверью указанной палаты, в которой содержались нужные ему люди, и думал, что все без исключения в этих стенах – сумасшедшие. А главврач – самый сумашедший из всех.
Толкнув дверь, которая оказалась почему-то открытой, следователь шагнул через порог и остановился, пораженный представшим перед ним зрелищем.
Ему стало вдруг понятно, почему на этом этаже так тихо, почему не заперта дверь и почему больных никто не охраняет. Собравшиеся здесь люди вряд ли нуждались в том, чтобы их охраняли. Они были похожи на заводные игрушки, у которых кончился завод или сели батарейки. Никто не говорил, не ходил, не двигался. Те десять человек, которые обитали в этой палате, просто лежали или сидели кто где, и каждый из них смотрел прямо перед собой. Их лица были похожи в той степени, в которой похожи друг на друга все китайцы для европейского человека. То есть, в каждом из лиц было что-то характерное, но вместе с тем, они были одинаковы своим отсутствием какого-либо выражения.
Было видно, что эти люди не нуждались не в чем, как не нуждаются ни в чем покойники, которые окончили свой земной путь. По словам главврача выходило, что если бы не некоторое насилие, эти люди просто бы погибли с голоду – они не проявляли не малейший инициативы в обеспечении себя самым необходимым.
Петров, немало озадаченный, присел на край одной из кроватей. Лежащий на ней больной даже не пошевелился. Что теперь делать, следователь просто не знал. Он пришел сюда в поисках свидетелей, которые хоть и не совсем здоровы душой, н все-таки подают какие-то надежды.
Все эти люди когда-то числились в списках похищенных, а потом снова вернулись домой. Ненадолго.
* * *После трудного дежурства (гости разъехались только к утру), Александра отсыпалась, спрятав свою комнату от солнечного света при помощи старомодных ставней.
Ее разбудил стук в дверь – сперва осторожный, потом все более настойчивый.
