Александр Щелоков - Зона зла
Трубин посмотрел на Демина долгим изучающим взглядом. Ему хотелось понять, насколько искренен в своих рассуждениях лейтенант. Если это обычное бодрячество - оно пройдет само по себе. Если проявление глупости, неспособности видеть и понимать правду - уже другое. Человек, который принимается за дело с завязанными глазами, быстро разочаровывается и пугается, едва повязка спадает.
- Вы так думаете?
Демин пожал плечами. Трубин усмехнулся.
- Давайте рассуждать. На войне и у вас, и у противника одинаковые права на выстрел.
Кто первым пальнет, тот и выиграл. На войне с автоматом в руках можно смолить налево и направо, если хочешь нагнать на противника страху. У нас таких прав нет. Стрелять первыми на поражение нам не позволено. Палить очередями для устрашения - значит, нагонять шухер на весь город. Короче, мы все время над провалом. Переходить его можно только по узкому мостику, который нам оставляет закон.
Шаг вправо, шаг влево - и сразу поднимется шум. Пузатые чины, которые ни разу не бывали в деле, но знают законы, станут судить-рядить. Может, разборки и обойдутся, но нервов потянут изрядно.
Демин был сбит с толку.
- Не понимаю, товарищ полковник, мне что, не давать согласия?
Глаза Трубина хитро заискрились. Он взял со стола коробку с трубочным табаком "Золотое руно", открыл крышку, понюхал.
- Не думал, что ты сдашься так скоро.
На "ты" он перешел быстро и незаметно.
- Я не сдался, но вы...
- Я обрисовал то, что ждет тебя и всех нас на самом деле. Без слов о том, что наша служба нужна обществу, каким почетом она будет окружена. Об этом тебе расскажут другие. У нас проповедников хватает. Только ты им особенно не верь. Никаким почетом мы не будем окружены, и все, что станем делать, ляжет на наш страх и риск.
- Спасибо, понял.
- Не пугает?
- Нет, даже интересно.
- Тогда еще одна деталь. Все, что мы будем планировать, не должно утекать наружу.
Ни с начальством, ни с кем-то другим ты не должен говорить о планах. Я не верю в то, что за хорошие деньги нас не подставят. И не в том беда, если те, кого мы хотим взять тепленькими, смоются. Хуже, если они будут знать об операции и приготовят сюрприз.
- Я не трепач.
- Кстати, как ты относишься к смертной казни?
- В смысле?
- Сейчас ее предлагают отменить. На правительство давят европейцы, наши демократы-гуманисты. Говорят, жестокостью нельзя победить преступность.
- Попустительством тем более.
- Тогда мы поймем друг друга.
За все время службы в армии и в милиции это был второй откровенный разговор с начальниками. Первый раз с ним открыто говорил полковник Рожков и вот теперь Трубин.
Во всех других случаях ему вещали о высоком предназначении службы, о необходимости верно служить обществу, власти. При этом никто не осмеливался говорить, что интересы общества и власти далеко не всегда совпадают, что чиновники все больше становятся столпами криминала, заботятся о себе, своих интересах.
Трубин незаметно сменил тему.
- Восточные единоборства? - Он спросил с интересом. - Как у тебя с ними?
- Карате немного.
- Это хорошо, что немного.
Демин впервые услыхал такое от профессионала и удивился. Обычно все, с кем он сталкивался, уверенно говорили, какие преимущества дают человеку навыки рукопашного боя.
И вдруг...
- Вы всерьез?
- Еще как. Схватки с нашей клиентурой - это бои без правил. Первым делом, никто нам не станет подбирать противников по весовым категориям. Ко всему, уголовники знают приемы, которые в спорте считаются нечестными.
Они их так и называют - "подлянками". Бандиту не обязательно выстоять на ринге положенное время. Один результативный удар, и можно "рвать когти" - смываться. Короче, требуется готовиться не к спортивным поединкам, а к мордобою.
- И все же приемы...
- Что приемы? Ножкой в рыло с прыжка?
А ты когда-нибудь слыхал, чтобы хоть один японец во время войны в Маньчжурии свалил подобным приемом хоть одного из наших солдат? И как можно в обмундировании, в полевой выкладке подпрыгнуть и нанести удар ногой в челюсть? Русский боец испокон учился вести рукопашную в полушубке, в сапогах, с торбой за плечами.
- Убедительно.
- Но учиться будем. - Трубин снова открыл коробку "Золотого руна" и с наслаждением втянул медовый табачный запах.
- Бросили курить? - Демин участливо вздохнул. - Понимаю.
- Ты об этом? - Трубин щелкнул по жестяной крышке ногтем. - Разочарую. Не курю и никогда не курил.
По лицу Демина легко было судить о степени его удивления. Трубин усмехнулся.
- Ничего не поделаешь, люблю этот чертов запах. Вот и позволяю себе...
Пока отряд не укомплектовали штатами, Демин успел показать себя в опасном деле.
В городском управлении вызвали тревогу несколько случаев жестоких убийств и ограблений таксистов, которые произошли подряд один за другим. Убийца, как предполагалось, был один и тот же. Действовал он примитивным, но удобным способом: садился в машину позади водителя, в момент остановки накидывал ему на шею проволочную удавку и безжалостно убивал. У водителей исчезало все - выручка, документы, личные вещи.
В городе усилили службу. Водителей проинструктировали, попросили быть осторожнее, обязали сообщать в диспетчерскую о любых подозрительных пассажирах. Но, как оказалось, это не помогло. В две ночи подряд произошли два очередных убийства. Такую поспешность преступника сыщики объясняли тем, что в первом случае он не взял денег, на которые рассчитывал.
Как всегда при чрезвычайных обстоятельствах, для поимки убийцы решили закинуть сеть погуще. Стал обсуждаться вопрос о посылке на линию в числе профессиональных таксистов опытных и смелых оперативников.
Собрался стать добровольцем и Демин.
Трубин выслушал его с благожелательностью, поддакивал, кивал, но согласия вдруг не дал.
- Вот что, Демин, похоронными делами я заниматься не намерен. Отряд еще не появился, а жертвы будут. Пока ты в моем подчинении, роль подсадных уток пусть играют те, кто этому обучен.
Демин смолчал.
Вечером того же дня он заехал к родителям. Поужинал с отцом. Распили полбутылочку. Отец в хронике городских происшествий прочитал о нападениях на таксистов. Как водится, посмеялся над милицией.
- Как это поют про вас? "Наша служба совершенно не годна"?
- Работают люди. - Демин с отцом никогда не спорил. - Не все так просто. Дело крайне опасное.
- А я бы его пымал. - Отец говорил с той мерой мрачности, которая обычно свидетельствовала о серьезности его поучений. - Будь помоложе, пошел и показал всем вам, как охомутать гада.
- У тебя горло железное? - Демин спросил и засмеялся. - Нет, батя, не пымал бы. - Он нарочно передразнил отца. - Этот подлец набрасывает сзади струну и не только душит, шею перерезает.
- Ты, Пипуня, почти догадался, но не сообразил. Вы же только и обучены хватать и не пускать. А мы - мастеровые - не столько руками, сколько головой работаем. Все дело в том, что горло сделать железным.
- Что же ты придумал?
- Ошейник. Стальной. С забортованными краями. Этот гад петлю набрасывает и начинает сжимать, разве не так? Ошейник будет такой, что его не сдавишь. Загнутые внутрь борта не позволят петлю сдвинуть ни выше, ни ниже.
Она ведь затянута...
- Батя, ты силен!
- Надо же, сподобился - сын открытие сделал!
Старик иронизировал, тем не менее все показывало - ему оценка приятна.
Первый вариант ошейника старый мастер сделал из жести консервной банки. Два полукольца, соединенные шарнирами, были подогнаны по размерам шеи так, чтобы не мешали движениям головы и не сжимали горло. Только после подгонки шаблона отец перевел образец в сталь. Под металл подложил фланель.
Сверху защитное кольцо прикрывал высокий воротник водолазки.
Изобретение отца Демин афишировать не стал. Он пришел к Трубину и доложил, что все же решился играть роль активной подсадки - "манка".
Трубин выслушал, сдвинул брови так, что они слились над переносицей в одну линию.
- Неймется? Я же тебе уже раз сказал.
Демин имел возможность покуражиться и тут же ею воспользовался:
- Я шею тренировал. Вот, попробуйте.
Он вынул из кармана удавку, изготовленную из басовой струны гитары, прикрепленной к деревянным держалкам.
Трубин взял устройство в руки, повертел.
- Слушай, Демин, а ты случаем не сам этим балуешься? Инструмент больно похожий.
То была отместка за насмешку в начале разговора.
- Ага, - Демин согласился без возражений. - А вот теперь попробуйте меня придушить.
Он повернулся к полковнику спиной. Тот еще раз осмотрел орудие, встал, накинул струну на шею Демина и потянул на себя концы.
Демин стоял не шевелясь, не выдавая неудобства, а тем более боли. Он не издал ни одного звука. Трубин затянул петлю потуже. Опять никакой реакции. Решив не продолжать опыта, полковник отпустил удавку. Стукнул ладонью о ладонь, словно хотел избавиться от невидимой грязи, прилипшей к ним после держания орудия убийства.
