Марина Крамер - Финальный танец, или Позови меня с собой
Марго села, дотянулась до брошенного на спинку стула халата и закуталась в него. «Зачем я дала Алексу роман? Почему просто не рассказала о звонках? Почему не сказала, что эта женщина нашла меня и здесь? Нужно все-таки сменить номер, зря я не сделала этого сразу. И… ох, черт! – Марго вскочила, ошпаренная внезапным воспоминанием. – Там ведь под картонкой… Ох, черт!!! Там же дневник Мэри! Господи, как я забыла»…
Она нашарила на полу тапочки и на цыпочках метнулась к двери.
На лестнице горел светильник, из-под двери спальни Алекса тоже пробивалась полоска света – значит, не спит. Марго постучала и, не дожидаясь ответа, открыла дверь.
Алекс полусидел в постели и читал. Когда он, опустив зажатые в руке листы, повернулся в сторону вошедшей Марго, она увидела два тонких шрама на груди.
– Что тебе надо? – не совсем любезно спросил он.
– Отдай.
– Отдать – что?
– Я по ошибке дала тебе кое-что лишнее, то, что не было предназначено для твоих глаз.
Он усмехнулся и похлопал по постели, приглашая ее присесть. Марго подчинилась, однако держалась настороженно:
– Алекс… я очень тебя прошу… Она писала это не для посторонних.
– Она писала обо мне. И я, если знаешь, не был ей чужим.
– Отдай, – повторила она в отчаянии. – Это ведь нечестно! Если бы Мэри была жива…
– Я жалею, что не видел этого раньше, – перебил он. – Если бы она хоть раз честно призналась…
– Ты больной? Ну и самомнение! Чтобы Мэри призналась тебе в чувствах?! – Марго захохотала. – Да она…
– Она просто дура. У нас все могло получиться, если бы не ее принципы и гонор! Я никак не мог понять, что это – поза такая, глупость или еще что? Смотри, – он схватил наугад листок и прочитал, почти не останавливаясь на точках: – «Сижу на окне. Тепло, ночь, только что закончился ливень. С улицы пахнет свежестью и чуть-чуть мокрым асфальтом, в комнате – ландышами.
Я никогда уже не смогу быть прежней. И все разрушилось, так и не успев начаться толком. Я совершила самую ужасную ошибку в своей жизни. Не надо было» – как думаешь, о чем она? А я скажу тебе – о своем очередном отказе мне. Она понимала, что ошибается – но все равно делала!
– А ты не думал, что она все сделала правильно? Вы не смогли бы быть вместе, я теперь только понимаю, что напрасно упорствовала, стараясь подтолкнуть ее к тебе, – Марго вздохнула. – Вы слишком одинаковые, слишком свободные, вас, таких, приручить нельзя. Нет людей, которым бы это удалось.
Алекс отвернулся от нее и тяжело задышал. Марго тоже замолчала. Вдруг Алекс напрягся, вытянулся в струну, превратившись в сплошной слух. Его рука незаметно скользнула под подушку, и через секунду Марго увидела пистолет.
– Быстро к ребенку, ложись на пол и лежи тихо, – одними губами произнес он, вставая с постели и увлекая Марго за собой в коридор.
Она следовала за ним, стараясь издавать как можно меньше звуков. В спальню он вошел первым, метнулся туда-сюда, убедился, что никого нет, а Маша по-прежнему спит, и подтолкнул Марго к кровати:
– Ну?!
– А ты?
– Т-с-с! – Алекс приложил палец к губам, улыбнулся ободряюще: – Ничего не бойся, малыш, я не позволю вас обидеть. Но не выходи отсюда, что бы ни происходило в доме, поняла?
– Да… Алекс! – шепотом вскрикнула Марго, когда он уже вышел.
– Что? – Алекс замер в дверях, обернувшись к ней.
– Пожалуйста, будь осторожен…
Он улыбнулся и подмигнул, скрываясь за дверью.
Марго осторожно взяла Машу, стянула на пол одеяло и легла между стеной и кроватью, прижав малышку к себе. Девочка не проснулась, только зачмокала во сне губами, и Марго принялась осторожно покачивать ее, одновременно вслушиваясь в тишину огромного дома. Ничего не происходило, и это пугало еще сильнее. Внезапно послышался грохот, что-то упало, разбилось, шум борьбы удалялся в ту сторону, где находилась кухня. Потом все снова стихло.
«Господи, сделай так, чтобы с ним ничего не случилось, – шептала она про себя. – Я останусь совсем одна»…
Время шло, Алекс не появлялся, и Марго начала всерьез беспокоиться. Самое разумное – выйти и посмотреть, что происходит и происходит ли вообще, но она помнила распоряжение Призрака: ждать, когда он вернется. Мэри на ее месте уже давно была бы в центре событий, но Марго знала – если ослушаться, можно навлечь серьезные проблемы и на свою, и на его голову. Но ожидание и неизвестность еще хуже, а потому она, прижимая к себе дочь, все-таки двинулась к двери.
Свет на площадке не горел, и Марго ощупью стала спускаться, стараясь при этом не слишком шуметь. В гостиной никого не оказалось. Кресла перевернуты, с крышки рояля сметены ноты, разбросаны по полу, как ненужный хлам. Запнувшись в темноте обо что-то, Марго тихо выругалась и присела – это оказался канделябр. Поднимая его, она почувствовала, что пальцы затронули что-то влажное и липкое. Поднеся их к лицу, вскрикнула – кровь, уже чуть запекшаяся. Брезгливо вытерев руку о край халата, испуганная Марго стала строить предположения, но тут вспыхнул свет, и она закричала, зажмурив глаза. Маша от ее крика проснулась и заплакала.
– Что за мода идиотская никого не слушать?! – загремел Алекс, устремляясь от двери к замершей на полу Марго. – Ты какого черта делаешь здесь?! – Он рванул ее за воротник халата, поставил на ноги. – Я где сказал сидеть?!
От него пахло кровью и еще чем-то, Марго никак не могла понять, чем именно. Скосив глаза, она увидела, что левая рука Алекса разрезана от локтя до запястья, а на скуле наливается огромный синяк.
– У тебя кровь… – пролепетала она.
– Да что ты?! – рявкнул он, сильно встряхивая ее. – Не может быть! А я подумал – кетчупом облился! Ты какого черта вышла, да еще с ребенком, дура?! Я мог не успеть!
– Тебя долго не было… я испугалась…
– А испугалась – так сидела бы в комнате! Идем, поможешь руку обработать.
Они вышли в кухню, где все было перевернуто, а бежевый кафель на полу залит кровью. В самом углу валялся нож с тонким длинным лезвием.
Маша немного успокоилась, хоть и всхлипывала еще, и Марго усадила ее в стульчик:
– Потерпи, я сейчас…
Алекс привалился к стене, усевшись прямо на пол, и закрыл глаза:
– Быстрее, Марго. Там, в аптечке, есть маленький футляр, а в нем шприц… ты сумеешь?
– Н-нет…
– А, черт… найди и дай мне…
Она кинулась к шкафу, вынула аптечку и нашла оранжевый пенальчик со шприцем, протянула Алексу. Тот зубами снял колпачок с иглы и прямо через джинсы вколол себе содержимое. Посидев несколько минут, он задышал ровнее и попросил:
– Давай обработаем руку, кровь почти остановилась.
Марго всегда была слабовата на такие вещи, однако сейчас ей пришлось собрать в кулак всю свою волю и сделать все, что нужно. Алекс благодарно посмотрел на нее:
– Что бы я делал без тебя, малыш…
– Тебе лучше лечь. Идем, я помогу.
– Не надо, займись ребенком, – Алекс тяжело поднялся и, покачнувшись, ухватился за барную стойку. – Н-да… на пару дней я не выездной.
– Ничего, полежишь. Скажи… а… что это было? – осторожно спросила Марго, боясь вызвать у него новую волну гнева.
Но, видимо, Алекс был измучен кровопотерей и борьбой с неизвестным человеком, проникшим в дом, и никак не отреагировал, вяло бросив:
– Давай завтра, а?
– Хорошо… тебя проводить?
Его насмешливый взгляд показал Марго неуместность ее предложения. Ну, еще бы – не хватало, чтобы Призрак расписался в собственной слабости!
Алекс
«Нет, два вещества на букву К смешивать нельзя – ибо ну очень расширяется сознание. Все, завязываем на бантик с этим.
В жизни должна быть недостижимая сказка. Нирвана, до которой ты никогда не дойдешь – потому что тогда все слишком пресно. Некоторые вещи так и должны остаться на уровне мечты и никогда не реализоваться – иначе смысл и очарование пропадает. Есть ситуации, которые нужно оставить недоигранными, потому что именно в недосказанности их прелесть. Некоторых людей лучше не впускать в жизнь, а некоторых – беспрепятственно выпускать из нее, потому что…
Ну, просто потому что так надо.
Нет.
Нет…»
Он отложил листы на кровать и зажмурился. От слабости мутилось в голове, а прочитанное вообще выбило из равновесия. Алекс дотянулся до ящика тумбочки и вынул небольшой пакетик с белым порошком. Он уже давно не прибегал к нему, однако сейчас воспоминания о Мэри воскресили в памяти их разговоры в аське, когда оба были чуть-чуть невменяемы. Мэри это, видимо, помогало раскрыться и говорить честно, а он… Ну, он просто принимал ее правила игры, стараясь попасть в одну волну. Покрутив пакетик в пальцах, Алекс бросил его обратно и задвинул ящик.
– Ты права, детка – завязываем на бантик. Только зачем ты так стремилась оставить нашу ситуацию недоигранной? Почему так хотела остаться чужой? Разве нам было плохо вместе? Ведь ты любила меня, Мэри… – прошептал он, закрыв глаза.
