Тесс Герритсен - Снова умереть
К тому времени как мы с Ричардом собираем нашу палатку, Джонни уже сложил в грузовик свои пожитки, а также утварь для приготовления пищи и складные стулья. Все мы на удивление быстро справляемся, даже Эллиот, который изо всех сил старается разобрать свою палатку при помощи Вивиан и Сильвии. Смерть Кларенса нависает над нами, подавляя пустую болтовню, заставляя всех сосредоточиться на своих задачах. Когда я закидываю нашу палатку в кузов внедорожника, то замечаю мешковину с останками Кларенса, пристегнутую к рюкзаку Джонни. Меня нервирует то, что они лежат там, рядом с остальными нашими пожитками. Палатки на месте. Горелка на месте. Мертвец на месте.
Я залезаю в машину и сажусь рядом с Ричардом. В поле моего зрения пустует место Кларенса — суровое напоминание о том, что он погиб, его кости разбросаны, а плоть переваривается. Джонни поднимается во внедорожник последним и, пока он захлопывает за собой дверцу, я оглядываю место нашего лагеря, размышляя: «Скоро не останется никаких следов того, что мы когда-либо были здесь. Мы уедем, а Кларенс останется тут навсегда».
Внезапно Джонни чертыхается и перелезает на водительское сиденье. Что-то не так.
Он выходит к передней части внедорожника и поднимает капот, чтобы осмотреть двигатель. Время будто останавливается. Его голова скрыта за поднятым капотом, поэтому мы не можем видеть его лица, но его молчание тревожит меня. Он не произносит обнадеживающих фраз «Тут всего лишь контакт оборвался» или «Да, я вижу, в чем проблема».
— Ну что еще? — ворчит Ричард. Он тоже выходит из машины, хотя я не представляю, какой совет он способен дать. Помимо чтения о топливомере,[27] он ничего не знает об автомобилях. Я слышу, как он выдвигает предположения: «Аккумулятор? Свечи зажигания? Ослабленное соединение?[28]» Джонни отвечает еле слышно и односложно, что тревожит меня еще больше, потому что я заметила: чем ситуация делается тяжелее, тем тише становится Джонни.
В открытом внедорожнике припекает, почти наступил полдень с его палящим солнцем. Все выбираются из машины и переходят в тень деревьев. Я вижу, как поднимается голова Джонни, когда он приказывает:
— Не отходите слишком далеко!
Вряд ли кто-то собирается это сделать; все мы видели, что может произойти, если так поступить. Мистер Мацунага и Эллиот присоединяются к Ричарду, чтобы дать свои советы, потому что, само собой, все мужчины, — даже те, которые никогда в руках гаечного ключа не держали, — разбираются в машинах. Или думают, что разбираются.
Мы, женщины, ждем в тени, стряхивая жуков и неустанно высматривая любое заметное колебание травы, которое может стать нашим единственным предупреждением о приближении хищника. Жарко даже в тени, и я сажусь на землю. Над головой сквозь ветви я вижу, как кружат стервятники, наблюдая за нами. Они до странного красивы, черные крылья описывают ленивые петли в небе, пока птицы выжидают, когда смогут полакомиться. Но чем?
Ричард направляется к нам, бормоча:
— Ну, это блестящий поворот событий. Чертова штуковина не едет. Даже не заводится.
Я выпрямляюсь.
— Вчера же она прекрасно работала.
— Вчера все было прекрасно, — Ричард раздраженно вздыхает. — Мы здесь застряли.
Блондинки одновременно издают беспокойные вздохи.
— Мы не можем тут застрять, — выпаливает Сильвия. — Я обязана выйти на работу в следующий четверг!
— Я тоже! — добавляет Вивиан.
Миссис Мацунага недоуменно качает головой.
— Как такое может быть? Это невозможно!
Пока их голоса сливаются в хоре все возрастающей тревоги, я не могу не заметить, что стервятники над нашими головами описывают все более узкие круги, словно привлеченные нашим бедственным положением.
— Слушайте. Все вы, слушайте, — командует Джонни.
Мы все поворачиваемся к нему.
— Не время паниковать, — произносит он. — Для этого нет абсолютно никаких причин. Мы рядом с рекой, поэтому у нас много воды. У нас есть укрытие. У нас есть боеприпасы и все необходимое для приготовления еды.
Эллиот издает смешок, в котором звучит страх.
— И… что? Мы застрянем здесь и вернемся в каменный век?
— Самолет прилетит за нами на взлетно-посадочную площадку через неделю. Если нас там не окажется, начнутся поиски. Они довольно быстро нас найдут. Вы же для этого сюда приехали, верно? Для настоящего приключения в буше? — Он разглядывает нас одного за другим, оценивает, прикидывая, примем ли мы вызов. Вычисляет того, кто сломается и того, на кого он сможет рассчитывать.
— Я продолжу работать с внедорожником. Может, я смогу его починить, а, может, нет.
— Вы даже не знаете, что с ним не так? — спрашивает Эллиот.
Джонни бросает на него жесткий взгляд.
— Прежде он никогда не ломался. Я не могу этого объяснить. — Он всматривается в нас, словно ища ответ в наших лицах. — Как бы то ни было, нам придется снова разбить лагерь. Ставьте палатки. Мы остаемся здесь.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
БОСТОНПсихологи называют «сопротивлением» состояние, когда пациент отказывается вернуться в прошлое, потому что на самом деле он не хочет сталкиваться со своими проблемами. Это объясняет, почему в то утро Джейн так поздно вышла из дома: на самом деле ей не хотелось наблюдать за вскрытием Леона Готта. Она тянула время, одевая свою дочь в те же самые футболку с эмблемой «Ред Сокс» и комбинезон в пятнах от травы, которые Реджина не желала снимать последние пять дней. Они слишком долго просидели за завтраком из «Лаки Чармс»[29] и тостов, из-за чего вышли из двери квартиры на двадцать минут позже. К этому добавились пробки до улицы Ревир, на которой жила мать Джейн, и к тому времени, как она подъехала к дому Анджелы, Джейн уже опаздывала на полчаса.
Казалось, дом ее матери с каждым годом становился все меньше, словно горбился от возраста. Подойдя к входной двери, таща за собой упирающуюся Реджину, Джейн заметила, что крыльцо нуждается в свежей краске, водостоки забиты осенними листьями, а многолетники[30] перед входом необходимо подрезать к зиме. Ей придется поговорить по телефону со своими братьями и посмотреть, смогут ли они приехать в выходные, потому что, очевидно, Анджеле требовалась помощь.
«А еще ей не помешало бы хорошенько выспаться», — подумала Джейн, когда Анджела открыла входную дверь.
Джейн поразилась, насколько усталой выглядела мать. Все в ней казалось изношенным: от линялой блузы до мешковатых джинсов. Когда Анджела нагнулась, чтобы взять за руку Реджину, Джейн увидела седые корни ее волос — невероятное зрелище, потому что Анджела никогда не пропускала визиты в парикмахерскую. Неужели это та самая женщина, которая прошлым летом заявилась в ресторан на шпильках и с красной помадой?
— Вот она, моя маленькая тыковка, — ворковала Анджела, заводя Реджину в дом. — Бабуля так рада тебя видеть. Давай-ка сегодня пройдемся по магазинам, да? Тебе не надоел этот грязный комбинезон? Мы купим тебе что-нибудь новое и миленькое.
— Не люблю миленькое!
— А как насчет платья? Пышного платья, как у принцессы.
— Не люблю принцесс.
— Но каждая девочка хочет стать принцессой!
— Думаю, она предпочла бы стать лягушкой, — заметила Джейн.
— О, ради всего святого, она в точности как ты, — расстроено вздохнула Анджела. — Ты никогда не позволяла надеть на себя платье.
— Не каждой дано стать принцессой, мам.
— Или найти себе прекрасного принца, — пробормотала Анджела, уводя в дом внучку.
Джейн прошла за ней на кухню.
— Что случилось?
— Я собираюсь сделать себе еще кофе. Ты будешь?
— Мам, я же вижу, что что-то происходит.
— Тебе пора на работу. — Анджела усадила Реджину на высокий детский стул. — Иди и поймай несколько плохих парней.
— Тебе слишком тяжело присматривать за ней? Знаешь, ты и не обязана. Она достаточно взрослая для детского сада.
— Моя внучка в детском саду? Ни за что.
— Мы с Габриэлем обсуждали это. Ты и так слишком много для нас сделала и заслуживаешь отдыха. Наслаждайся своей жизнью.
— Она — это то, чего я с нетерпением жду каждый день, — ответила Анджела, показывая на свою внучку. — Единственное, что позволяет мне не думать о…
— О папе?
Анджела отвернулась и принялась наливать воду в кофеварку.
— С тех пор, как он вернулся, — сказала Джейн, — я не видела тебя счастливой. Ни одного единого дня.
— Мне очень сложно сделать выбор. Я прикидываю так и эдак, тяну время. Мне хочется, чтобы кто-то просто сказал, как поступить, чтобы мне не пришлось выбирать между ними.
— Выбор должна сделать ты сама. Папа или Корсак. Думаю, следует выбрать мужчину, который делает тебя счастливой.
