Александр Овчаренко - Три заповеди Люцифера
В фойе просторного офиса каждого посетителя встречала молодая девушка, которая вежливо осведомлялась, в чём нуждается визитёр и сопровождала последнего в кабинет к специалисту. Кроме юристов и психологов, на каждом пункте находилось подразделение силовой поддержки — дюжина спортивных молодых людей, вооружённых электрошокерами и резиновыми палками, присутствие которых поначалу вызывало недоумение, но к концу рабочего дня оказалось, что наличие «силовиков» проведению юридических консультаций нисколько не мешает, скорее наоборот — помогает.
— Мне бы дарственную на квартиру составить! — робко просит дедушка восседавшего за столом молодого, но уже опытного юриста.
— На кого дарственную оформлять? — интересуется юрист.
— Да вот на внука моего, — лепечет дед и опасливо косит старческим глазом на коротко стриженого субъекта в спортивных штанах и кожаной куртке.
— А-а, понятно! — говорит юрист. Значит, квартиру внуку, а сами где жить будете?
— Ты это… не того! — вмешивается внук лет тридцати, дыша на юриста перегаром. — Не твоё это, понимаешь, дело! Ты документ оформляй, а куда родственника пристроить — моя печаль.
— Хорошо! — неожиданно соглашается юрист. — Дедушка останется со мной, а Вы, молодой человек, пройдите в соседнюю комнату. Требуется установить, действительно ли Вы являетесь родственником. Надеюсь, паспорт с собой?
После чего в комнату по указанию того же юриста направляются два «державника» из подразделения силовой поддержки для «задушевной беседы» с клиентом.
— Никакую дарственную Вам, дедушка, оформлять не надо, — твёрдо заявляет юрист, когда за похмельным внуком закрылась дверь. — Вы ведь не хотите уезжать из Москвы?
— Не хочу, — вздыхает пенсионер. — Да внук заставляет, говорит, что в деревне лучше будет. Там, говорит, природа, опять же чистый воздух.
— И где же этот земной рай располагается?
— Село Крюково Ярославской области, — вздыхает даритель.
— Да-а! — понятливо кивает юрист. — Можно сказать, почти ближнее Подмосковье. Туда хоть дорога есть? Или только зимой, когда болота замёрзнут?
В ответ старик молча утирает предательски заслезившиеся глаза и только мотает головой.
— Ну, да ладно! — утешает его юрист. — Вы предоставьте это дело мне, а уж я попробую переубедить вашего внука.
Вскоре из соседней комнаты дюжие «державники», как под конвоем, приводят неожиданно присмиревшего внука.
— Вы продолжаете настаивать на акте дарения квартиры? — официальным тоном спрашивает его юрист.
— Не, не настаиваю, — сквозь зубы цедит тридцатилетний тунеядец, и, морщась от боли, потирает бок, как раз в том месте, где располагается его проспиртованная печень.
— Это ваше окончательное решение? — уточняет юрист.
— Окончательное, — соглашается оболтус и опасливо косится на стоящего рядом «державника».
— Слушайте меня внимательно! — говорит ему юрист строгим голосом. — Раз в неделю наши сотрудники будут проведывать вашего дедушку, и не дай Вам бог, если мы найдём на его теле хоть один кровоподтёк, или узнаем, что Вы психически терроризируете старика. Кстати, Вы сами где прописаны?
— Деревня Крюково Ярославской области. — нехотя цедит великовозрастный внук.
— Вот там и оставайтесь. Там хорошо! Там природа, свежий воздух… Надеюсь, Вы меня поняли, а в город лучше не приезжайте — это вредно для вашего неокрепшего организма.
— Спасибо! — сквозь слёзы бормочет пенсионер.
— Это, дедушка, Вы не меня благодарите, а нашу партию.
— Какую ещё партию?
— Партия «Держава»! Вот, держите брошюрку на память. Надеюсь, Вы о нас вспомните, когда голосовать в марте пойдёте.
Не успела за посетителем закрыться дверь, как в кабинет девушка приводит следующего клиента.
— Сынок, помоги мне разобраться с квартплатой! Что-то последние три месяца всё повышают и повышают, а за что — не знаю, — гундосит ветхая старушка. — Сунулась я было к ним в управляющую, значит, компанию, а они меня прогнали. — Читайте внимательно документы, — говорят, — там всё по-русски написано.
— Давайте ваши платёжки. — говорит юрист. — Это какая управляющая компания? Случайно, не «Жил-Сервис»?
— Он самый! — качает головой бабушка. — Только какой же это «Жил-Сервис» если от него житья нет?
— Судя по оплате, Вы, наверное, живёте в шести комнатах, и у Вас целый год кран с горячей водой не закрывается, — удивляется юрист.
— Да что, ты, милый! Какие шесть комнат? В «двушке» я проживаю, на первом этаже, лифтом не пользуюсь, домофон месяца два сломан, а горячая вода идёт с перебоями!
— Дальше можете не продолжать! Сейчас я от вашего имени составлю в прокуратуру заявление. Вам надо будет только подписать.
— А хуже не будет? Как бы они не осерчали!
— Хуже, уважаемая, уже не будет, потому как хуже некуда. Пусть теперь эти умники из управляющей компании прокурору разъяснят, почему жительница двухкомнатной «хрущёвки» платит в месяц по восемнадцать тысяч! А если не смогут объяснить, то пусть внимательно читают «Уголовный кодекс», там всё по-русски написано!
— Ой, спасибо тебе, сынок!
— Не меня, мать, благодари, а нашу партию. Вот, возьми брошюрку на память…
Обе акции имели оглушительный успех, и снова в газетах замелькали фотографии лидера партии Назара Калачёва. Снова броские газетные заголовки застревали в памяти москвичей, как занозы. Вроде бы и не старался среднестатистический избиратель запомнить нового партийного лидера, а получается, что нет-нет, да и вспомнит волевое лобастое лицо с плаката и хлёсткую надпись под ним «Они обещают, а я делаю»! Вспомнит и поневоле задумается: «А ведь и правда! Кто из политиков для меня хоть что-то сделал? Получается, что никто и ничего. Все только агитируют! А Калач — мужчина дельный! Помнит о народе, потому, как не олигарх зажравшийся, а самая что ни на есть «рабочая косточка». Сам, поди, в юности чёрствую горбушку грыз, да слезой солил. Ну, как такого не поддержать!
Поэтому и росла изо дня в день популярность нового политика, взлетал на новые вершины его рейтинг, крепла его уверенность в собственной непогрешимости. Казалось, ещё чуть-чуть — и солнечным майским днём распахнутся перед ним ворота Кремля, и под несмолкающие аплодисменты элиты войдёт он в Георгиевский зал полноправным Хозяином земли русской.
…Ах, как ласкает душу это малопонятное слово — инаугурация!
Глава 17
Соединённое английское королевство,
г. Лондон. Осень 18** года,
из дневниковых записей г-на Саратозина
Ну, вот и всё! Завтра отплываем, или, как говорит Морской Лис, отходим. Видимо, мне никогда не стать настоящим морским офицером, потому как нет во мне морской жилки, и то, что на флоте я человек случайный, я понял во время своего первого плаванья. Сейчас пишу эти строки, а сам думаю о том, как мы вернёмся в порт приписки, и я подам в отставку. Я плохой моряк, но неплохой лекарь, поэтому и решил, что вернусь в близкую моему сердцу Саратовскую губернию, обоснуюсь в отцовском имении и займусь частной врачебной практикой. Меня больше не манят приключения, а заграница мне противопоказана! Видимо, изменение привычного образа жизни вкупе с изменением географических широт, на мою психику действуют не самым лучшим образом. Однако обо всём по порядку.
Полтора месяца мы простояли в Лондоне у причальной стенки, а если быть совсем точным, то основное время простояли в доке, где нас чинили, или, как точно выразился наш боцман Кавуненко, штопали. Дело в том, что неудача, подобно рыбе-прилипале, незримо присосалась к нашей многострадальной посудине, как только мы вышли в нейтральные воды. Хотя если быть до конца честным, то странности начались ещё в Петербурге.
Дождливым июльским вечером Морской Лис явился на корабль промокший до нитки, но чрезвычайно довольный.
— Через три недели идём в Лондон. — радостно сообщил мне капитан-лейтенант. — Велено набрать команду, отозвать офицеров из отпусков, пополнить запасы провизии и пресной воды.
— Позвольте узнать, господин капитан-лейтенант, а с какой целью мы так спешно взяли курс на берега туманного Альбиона? — в рамках морского устава высказал я своё недоумение.
— Вот в том-то вся закавыка господин лейтенант! Оказывается, что миссия наша тайная! — понизил голос Ерофеев. — Я сегодня лично был удостоен чести быть принятым товарищем морского министра, и он мне так и сказал: «Миссия ваша государственной важности, но тайная, а потому истинного назначения Вам и офицерам вашего фрегата знать не положено. Накануне отплытия возьмёте двух гражданских господ, которые до самого Лондона из каюты носа показывать не должны. Ваша задача доставить их в Лондон, потом стать возле причальной стенки и ждать!»
