Осеннее равноденствие - Влада Ольховская
Яна быстро поняла, что эту истерику нужно останавливать. Причем не мелкой сошкой вроде Ольги Матросовой, на этот раз должна появиться серьезная угроза, после которой мать оценит все преимущества возможности убить человека по первому желанию. Понятно, что для такого пришлось бы пойти на серьезный риск, но оказалось, что когда впереди сияет заветная цель, можно принять очень много.
Так что Яна спровоцировала на нападение Василия Антонца. С ним изначально был особый случай: мать не решалась связываться с военным преступником. Но потом она рассудила, что Антонец отошел от дел очень давно, он немолод, богат, в уязвимом положении… Ему проще было заплатить, чем нападать на них.
Но и наглеть Татьяна не собиралась, поэтому Антонцу назначили единовременную выплату, а не постоянные платежи, как другим клиентам. Он действительно передал деньги, и стороны сошлись на том, что дело закрыто.
И вот Яна обратилась к нему с требованием дополнительной суммы. Чтобы все наверняка получилось, девушка еще и вела себя нагло, прекрасно зная, что мужчин в таком возрасте это порой особенно злит.
Она не прогадала: Антонец напал, причем напал и на нее, и на мать, когда они вместе выходили из ресторана. Он был не совсем трезв, но и не настолько пьян, чтобы окончательно потерять контроль. Он орал на них, размахивал ножом, переходил с одного языка на другой и обратно. Из-за этого Татьяна толком не поняла, почему он взбесился, но страху натерпелась знатно. Она сама предложила использовать Игоря для решения проблемы – и больше никогда не ставила под сомнение то, нужен ли им палач.
Татьяне и в голову не приходило, что изначально этот палач предназначался для нее. Яна же готовилась перейти к кульминации своего плана, той самой мести… Долгим часам умирания, которые мог обеспечить только Осинин.
Тут снова вмешались обстоятельства. Нашли эти проклятые черепа… Как не вовремя! Если бы их обнаружили хотя бы на пару недель позже, это не помешало бы планам Яны. Если мать мертва, а она в другой стране, даже на другом континенте, какая ей разница, что там происходит в России?
Но черепа нашли сейчас, началось следствие, и планы пришлось корректировать. А тут еще и какие-то частные следователи добавились… Яна не совсем поняла, кто они такие, но они были связаны с Ксаной, и это все усложнило.
Ксана присоединилась к команде недавно – по настоянию матери. Татьяна оценивала свои способности здраво, она понимала, что неплохо разбирается в людях, но профессионалом считаться точно не может. А ей хотелось больше контроля, ей нужна была подстраховка – теперь, когда убийства стали чуть ли не привычной частью реальности…
К сожалению, Ксана оказалась даже лучше, чем предполагалось. Она быстро поняла, что Яна ведет свою игру. На этом все могло и закончиться, а такого Яна допускать не собиралась. Она сама отправилась к психологу и во всем призналась, объяснила, что она делает и зачем.
Ксана выслушала ее с доброжелательным вниманием старой подруги, она такое умела.
– Ты в своем праве на месть, – сказала она. – Я бы на твоем месте тоже не простила.
– Ты поможешь мне? – с надеждой посмотрела на нее Яна.
– Нет, помогать тебе я не буду. Но не буду и мешать. Я, если честно, изначально не планировала примыкать к вашей конторе надолго. Делай что хочешь, киса, а я подзаработаю на этом, сколько смогу, и уеду.
Ксана держала свое слово, пока не появились те сыщики, или кто они там… Вот тогда она начала заметно нервничать. Даже Ксана, которая спокойна, как айсберг! Яна поняла: затягивать больше нельзя, нужно решаться.
Она попросила у Ксаны помощи последний раз, и та неожиданно согласилась, но сразу предупредила:
– Я помогу тебе скормить мамку маньякам, но после этого твое двинутое оружие понадобится и мне, для личных целей.
– Это – сколько угодно, – отмахнулась Яна. – Мне важно, чтобы она умерла. После этого забирай все, что хочешь.
Ксана не подвела, именно она уговорила Алену и Игоря напасть на Татьяну. Нельзя сказать, что такое предложение их шокировало. Они давно уже привыкли к тому, что мозг в организации – это Яна, а ее мать… так, символ, нечто вроде логотипа компании. Татьяна почти не общалась с ними, она не производила впечатление сильного человека, ее было не жаль.
Когда дошло до дела, Ксана отправилась в другую комнату, она смотреть на казнь не собиралась. А вот Яна ничего не могла пропустить, она в эти часы даже моргать старалась как можно реже. Кажется, ее мать, страдающая, под конец потерявшая человеческий облик, так и не поняла до конца, за что она наказана. Но это и не важно, ведь Яна знала.
Когда все было сделано, Игорь сразу уехал. Алена же привычно осталась зачищать место преступления, Яна ей помогала. И вот тогда Данилова начала задавать неудобные вопросы: что будет дальше, как изменится «Мера Групп» без Татьяны, почему на сей раз голову не спрятали, а оставили на виду.
Пожалуй, этого следовало ожидать. Игорь был романтиком – пусть даже кровавым романтиком, ему казалось, что все образуется само собой. Однако главной задачей Алены всегда было детальное планирование, она как раз в информации нуждалась. Яна даже не знала, что ей ответить: из-за переполнявшей ее эйфории лгать не получалось, а сказать правду она не могла.
Хорошо еще, что вмешалась Ксана. Когда с зачисткой было покончено, а погруженное в бочку тело дожидалось утилизации в машине, психолог отвела Алену на кухню и о чем-то долго с ней беседовала. Вышла Алена если не успокоившейся, то хотя бы собранной, к Яне она не приставала, села за руль и уехала.
– Она может нас выдать, – заметила Яна, разглядывая оставленную на столике голову. – Думаешь, это не станет проблемой?
– Думаю, она до утра не дотянет, и выдавать нас будет некому, – отозвалась Ксана, все еще возившаяся на кухне.
Удивленная этим, Яна наконец оторвалась от разглядывания головы и прошла на кухню. Ксана к этому моменту заканчивала мыть посуду.
– О чем ты? Ты ее отравила?
– Я? – показательно поразилась Ксана. – Никогда! За кого ты меня держишь вообще?! А вот она себя – очень даже.
– Не понимаю…
– Потому что ненаблюдательная. А напрасно, хочешь прожить на свободе чуть дольше – развивай это в себе. Алена удачно изображает змеиное хладнокровие, на самом деле она куда эмоциональней, чем кажется. Любое такое преступление
