Сигнал - Максим Шаттам
Коннор расстегнул мешок цвета хаки и показал несколько сложенных листов.
– И у нас есть карты. Ничего сложного, пока идешь по руслу реки, достаточно просто идти вперед. Мы не собираемся идти до конца, только до пересечения с Вескиг, это под школой.
– Да что вы там найдете, кроме темноты и крыс! Даже не обсуждается.
– Тогда давайте пойдете вы, – предложил Оуэн.
– Нет! – возразил Чад, встревоженно взглянув на двоюродного брата. – Он же не знает, что его ждет, его там убьют на раз-два!
Итан поднялся, надел фуражку и свистнул, чтобы призвать всех к молчанию. На этот раз он не старался быть снисходительным.
– Все, хватит! У вас был шанс, тем хуже для вас, вы едете со мной в участок.
Оуэн всплеснул руками:
– Нет, умоляю вас!
– Тогда скажите, что случилось с Дуэйном Тейлором и где он сейчас.
Маленькая группа погрузилась в неожиданное молчание. Он них исходила твердая решимость и почти пугающая серьезность, за которыми угадывались тревоги и страхи. Итан понял, что они верили в собственные слова. Это был не розыгрыш и не отговорка, это их твёрдая уверенность. Они знали, что случилось с Дуэйном Тейлором, потому что они при этом присутствовали.
Оуэн первым нарушил молчание:
– Он погиб.
Итан наклонился к нему.
– Это я понял. Но как? Это был несчастный случай? Где он сейчас?
Коннор попытался знаками показать Оуэну, чтобы он молчал, но тот продолжал:
– Его убили.
– Вы при этом присутствовали, верно?
Оуэн медленно кивнул.
– И вы знаете, кто его убил? – настаивал лейтенант.
Новый кивок.
– И ты знаешь имя этого человека? Смог бы его узнать?
Оуэн поднял руку в направлении туннеля.
– Если вы хотите его найти, надо пойти туда. Он прячется в самой глубине. И там мы вам расскажем.
Итан вздохнул, стараясь совладать с раздражением. Он походил туда-сюда, стараясь сформулировать свою позицию.
– Ваш товарищ там сейчас гниёт, вы же понимаете? Помогите мне его найти, и мы похоронил его как полагается. Его семья в отчаянии. Им нужно знать, и они имеют право забрать его останки.
Мальчики только крепче стиснули зубы, и Итан продолжал:
– Я согласился подождать и не привлекать сюда ваших родителей, и, поверьте, это далось мне с трудом, но теперь мне нужен ответ. Джемма?
Девушка развела руками и покачала головой. Пристыженная, она чувствовала себя между двух огней.
– Я вам уже сказала, что, насколько понимаю, по их словам, Дуэйн Тейлор лежит где-то в поле.
– Там сотня гектаров! С какой стороны?
Коннор вмешался:
– Если мы не скажем, вы не сможете посадить нас в тюрьму до конца наших дней, в худшем случае на несколько месяцев. А если мы расскажем вам все как было, а вы не поверите, на нас повесят убийство, и мы вообще никогда не выйдем.
– Да что ты говоришь такое? Все это бред, никто вас в тюрьму не отправит! Мое терпение кончится, я хочу знать правду. Лучше подумайте о своих родителях, а не о тюрьме!
Он достал из кармана телефон и поднял перед ними.
Четверо подростков молчали. Попытка шантажа, очевидно, не возымела эффекта. Итан скрипнул зубами.
Профессиональный подход и здравый смысл требовали, чтобы он отвез всех их в полицейский участок и вызвал родителей, чтобы оказать на мальчиков дополнительное давление. Но он видел в них такое упрямство и потрясение, как нигде и никогда. Они действительно пережили что-то страшное, что исключительно сильно их сплотило. Они бы не раскололись и перед родителями.
В том, что рассказала ему по телефону Джемма, было слишком много странностей. Как и в том, что происходило с ним самим в Мэхинган Фолз.
Повинуясь внезапному порыву, Итан выхватил фонарик из рук Коннора и сказал неожиданно для себя самого:
– Так, парни, надеюсь, вы хорошо подумали, потому что я сделал все возможное, чтобы вас прикрыть.
Он поискал в кармане джинсов и протянул Джемме десятидолларовую купюру:
– Идите выпейте сока в «Топпер’с» на пристани, – скомандовал он. – Через два часа буду у вас. Даже не думайте улизнуть, я знаю, где вы живете, и если понадобится, приеду к вам с мигалкой.
Итан Кобб сам не мог поверить в то, что делает. Он вздохнул и показал на ступеньки.
– Давайте, выбирайтесь отсюда, а я пойду взгляну на этот ваш туннель. А потом в ваших интересах будет все мне рассказать, иначе вам придется пожалеть, обещаю.
Когда ошеломленные мальчики с Джеммой поднялись наверх, Итан постоял еще минуту, чтобы убедиться, что они действительно послушались, и взвесил в руке фонарик. Он сошел бы за хорошую дубинку. Итан пришел в штатском и без оружия, он не думал, что для встречи с пятью подростками оно может ему понадобиться.
Разверстая пасть подземелья ждала его.
Он не верил в призраков.
Но вот в убийц он верил.
50
Человеку здесь было не место. Природа, казалось, кричала об этом. Том и Оливия ехали вдоль узких и глубоких расщелин, куда едва проникал солнечный свет, извилистые ручьи становились все мельче, а леса сгущались, и корни деревьев, вцепившиеся в скалы, были похожи на когти древних чудовищ. По обеим сторонам дороги возвышались холмы, сверкая обнаженными скалистыми вершинами. И всё-таки иногда по пути встречались серые крыши или и пирамиды из камней, доказывая, что во все времена находились безрассудные смельчаки, которые здесь селились. Но история не сохранила их имён. Теперь к этим заброшенным краям не вела ни одна дорога, кроме опасного узкого серпантина, где низкие скалы, нависавшие над дорогой, заставляли резко уворачиваться.
Несколько раз Оливия хваталась за приборную панель, когда Том тормозил в последний момент. Несмотря ни на что, на повороте их обогнал пикап с ревущим двигателем и надписью на бампере: «Меня не испугать – я из Аркхема!»
– Эти люди больные, – выругалась Оливия. – Ну да, надо быть больным, чтобы жить в такой забытой богом дыре.
– Это была твоя идея сюда поехать.
Рой Макдэрмотт, старый сосед, сидевшей на заднем сиденье, ободряюще похлопал Оливию по плечу.
Откровение Лены Морган насчёт дома, где жила Анита Розенберг, вызвало у Оливии настойчивую потребность немедленно найти подтверждение. Найти следы Виллема ДеБерга, трактирщика, который получил прозвище «Мясник», оказалось не сложно. Он был приговорен к повешению между 1698 и 1704 годами за убийство по меньшей мере трех человек, чью одежду и украшения обнаружили в его вещах. Его подозревали в двадцати исчезновениях, но ни одно
