Анатолий Безуглов - Прокурор
Ему казалось, что все южноморские владельцы "Волг", "Жигулей", "Москвичей" и "Запорожцев" решили вдруг выехать на прогулку. Гнать быстрее Берестов не мог: не дай бог, задержат гаишники за превышение скорости. Хотя дорога была каждая минута.
"Ничего, - подумал Виктор, еле сдерживая возбуждение после горячки на даче Боржанского, - наверстаю за городом".
Еще надо было заправиться: стрелка бензинометра приближалась вплотную к нулевой отметке.
Он свернул к автозаправочной станции. Как назло, здесь скопилось десятка полтора машин, а работало всего две колонки. Девица, отпускавшая бензин, действовала не спеша, лениво переругиваясь с клиентами.
"Вот так всегда, когда спешишь", - вздохнул Берестов, пристраиваясь к длинной очереди.
Наконец с полным баком он выехал на шоссе, ведущее за город. Так и хотелось утопить педаль газа до упора.
"Спокойнее, спокойнее", - уговаривал себя посланец Анегина.
Впереди еще был пост ГАИ. Последний при выезде за черту Южноморска.
Мимо стеклянной будки стражей дорожного движения он проехал с надлежащей скоростью. И держал ее до тех пор, пока не скрылся за поворотом.
Теперь можно. Машина резко прибавила ходу, у виска засвистел ветерок, врывающийся в открытое окно.
Сгустились сумерки. Пришлось включить дальний свет.
Виктор расслабился. Быстрая езда по знакомой трассе действовала успокаивающе. Правда, не давала покоя мысль: а вдруг весть о том, что произошло в Южноморске с Боржанским и его "ребятами", долетит до Ростова скорее, чем он прибудет туда? Анегин, отправляя Берестова к Чикомасу, уверял, что тот законспирирован надежно. Дорожку к Чикомасу знали только Евгений Иванович да он, Виктор. И все же гарантировать ничего нельзя. А вдруг Чикомас уже все знает и успел рвануть когти? Кроме него, Виктор ни с кем из "своих" в Ростове знаком не был...
Туда он добрался утром. И хотя принял несколько таблеток кофеина, которыми снабдил Виктора Анегин, голова все же была тяжелая. Сказывалась нервная, напряженная ночь.
Дверь открыла Берестову незнакомая женщина. Молодая, красивая, с пикантной родинкой на верхней губе. На ней был воздушный, весь в кружевах, пеньюар. В первый свой приезд Виктор ее не видел.
- Михаил Семенович дома? - бодро спросил он.
- А вы кто будете? - в свою очередь поинтересовалась женщина, внимательно разглядывая Берестова, однако без удивления и настороженности.
- Виктор... Его друг... Из Южноморска.
- А-а, - задумчиво протянула она. - Сожалею, но его нет.
- Ага, на работе? - огорчился Берестов, глянув на часы: было начало девятого.
- Он работает в основном по вечерам, - улыбнулась женщина. И уже серьезно добавила: - Очень нужен?
- Позарез! - чиркнул Виктор рукой по горлу.
- Прямо не знаю, чем вам помочь... Он на Маныч на охоту подался. Обещал быть завтра... Как только вернется, я скажу... Где вас искать?
- Нет-нет, ждать я не могу, - поспешно ответил Берестов, а сам подумал: "Как не повезло с самого начала, так и пошло все наперекосяк".
- Вы на машине? - поинтересовалась женщина. Виктор кивнул. - Тогда можете его найти... Я сама точно не знаю, где охотничий домик, но дам адрес одного человека. Он объяснит, куда ехать...
Этим человеком оказался молодой парень, живший в центре города в "кавалерке" - однокомнатной квартире. Вся она была увешана фотографиями звезд зарубежного джаза. А сам хозяин "кавалерки" был трубачом в эстрадном ансамбле, обслуживающем шикарный ресторан. Михаил Семенович Чикомас, как понял Берестов, играл в этом же оркестре на контрабасе.
"Теперь понятно, почему он работает по вечерам, - отметил про себя Виктор. - А что, отличная позиция: в ресторане официантки - "свои люди", через которых легко сбывать джинсы, майки и другой товар..."
Трубач, ездивший как-то с Чикомасом стрелять уток, подробно рассказал Берестову, где находится охотничий домик, а точнее, землянка. Километрах в ста от Ростова.
Виктор тут же отправился в путь.
Отыскать охотничий домик Чикомаса оказалось сравнительно легко, хотя он и хоронился среди густых зарослей акаций. Нашел его Виктор по "Запорожцу" старой модели.
Само охотничье пристанище Чикомаса было просто-напросто небольшой землянкой, может быть, даже оставшейся после войны и подремонтированной. Массивная дверь ее была открыта. Виктор вышел из машины и заглянул внутрь. На лежаке сидел Чикомас.
- Здравствуйте, Михаил Семенович! - приветствовал его Берестов.
Чикомас, как показалось Виктору, не узнал гостя. Его желтоватое угрюмое лицо с мешками под глазами ничего не выражало.
- Помните, я приезжал с товаром? От Евгения Ивановича? - несколько растерялся Берестов.
- Мало ли кто от кого приезжает, - отдышливым голосом произнес Чикомас.
Он был в охотничьей куртке, сапогах. На дощатом столе лежали патронташ и две утки с окровавленными перьями - трофеи.
- Между прочим, я по важному делу, - обиженно сказал Виктор. - Вас это оч-чень даже касается...
- А нету у меня с тобой никаких дел, - усмехнулся Чикомас.
- Да ты что в самом деле! - разозлился Виктор, невольно переходя на "ты". - Я, дурак, всю ночь не спал, жал сюда, а этот фрайер...
- Полегче, щенок, - прохрипел Михаил Семенович.
- Слушай, Чикомас, - перебил его Берестов, выйдя из себя. - В Южноморске большой шмон... Если не хочешь, чтоб тебя замели, поехали со мной... Снабдим ксивой... Ляжешь на дно. Не желаешь - выкручивайся сам! Так передал Казак! Все!
Виктор демонстративно вышел из землянки.
Несколько минут оттуда не доносилось никаких звуков. Затем послышалось шевеление, и появился Чикомас. На плече - зачехленное ружье, в руках - патронташ и спортивная сумка, Михаил Семенович сложил все в "Запорожец" и только после этого обратился к посланцу Анегина.
- Что-то ты темнишь, парень, - мрачно произнес он. - Почему не позвонил сам Казак?
- Значит, не мог! - огрызнулся Виктор.
- Что с ним?
- Залег на дно... Хаза надежная.
- Телефон есть?
- Ну есть...
- Номер?
Берестов заколебался. Анегин сказал, что звонить можно только в крайнем случае.
- Записать есть чем? - спросил Виктор.
- Запомню.
Виктор назвал номер телефона и предупредил:
- Только звони не из дому.
- Ладно, будешь еще меня учить, - проворчал Чикомас и чуть смягчился. - Говоришь, всю ночь не спал?.. Ложись, - он указал в землянку на лежак. - Тут тебя никто не обеспокоит. Верст на десять вокруг ни души... Пойдем, покажу, где одеяло, подушка... - Они зашли в землянку, Чикомас указал на деревянный ларь в глубине: - Там все.
- Разберусь, - сказал Виктор.
Он даже не успел сообразить, что произошло. Чикомас с неожиданным для него проворством выскочил наружу. Хлопнула дверь, и через секунду заскрежетал ключ в замке.
- Спятил, что ли! - закричал Берестов, бросаясь к двери.
Но Михаил Семенович не ответил. До Виктора донесся звук мотора "Запорожца". Чикомас уехал. Виктор в бессильной злости несколько раз ударил кулаком по двери. В землянке стояла кромешная темень. Он ощупью добрался до лежака и повалился на него.
- Ну и черт с ним! - вслух произнес Виктор. - Потом разберемся.
Груз бессонной ночи, волнений, километров, которые он накрутил со вчерашнего дня, навалился на него всей тяжестью. И он тут же заснул, словно провалился в бездну.
* * *
Сколько он спал - два часа, пять, десять, - Берестов не знал. Проснулся от жажды и голода. Со вчерашнего утра у него во рту не было маковой росинки.
Темно и тихо, как в могиле.
"Сколько же сейчас времени? - пытался отгадать он. - День или ночь?"
Часы, тикающие у него на руке, были без светящихся цифр и поэтому бесполезны: темь хоть глаз выколи. Он опустил с лежака ноги, встал. Пошарил в темноте руками и наткнулся на стол. Ладонь коснулась холодных скользких перьев. Дичь, которую так и не взял с собой Чикомас.
Размышляя о его поведении, Виктор решил: не доверяет. Но куда он поехал? Может, уже смотался подальше от Ростова? И больше не вернется сюда?
От этой мысли стало не по себе. Кричи не кричи - бесполезно. Вокруг, как сказал Чикомас, на десять километров ни одного человека.
Берестов обшарил карманы. Увы, спички остались в машине. Сигареты тоже. Тайком от Нади он иногда покуривал.
"Хоть бы раз затянуться", - с тоской подумал он, сглотнув тягучую слюну.
Виктор стал медленно двигаться по комнате, стараясь припомнить, что он заметил в ней при свете. Но память мало что подсказала - какие-то полки, ларь... Да и как запомнишь, когда в землянке и при открытой двери был полумрак.
Виктор осторожно встал и нашарил полку. Наверное, он сделал неловкое движение: что-то упало, разбилось, и помещение наполнилось запахом керосина.
"Летучая мышь", - вспомнил он.
Виктор наступил на осколки стекла от лампы. Теперь даже если отыщутся спички, зажигать нельзя - спалишь себя заживо.
Он повернул назад и нашел лежанку. Снова прилег.
Виктор клял на чем свет стоит и Чикомаса и свою глупость: позволил запереть себя, словно мышь в мышеловку.
