Роберт Пайк - Жертва. Путь к пыльной смерти. Дверь между…
— И это все, Терри? Вы уверены в этом?
Терри посмотрел ему прямо в глаза.
— Да, я выложил все начистоту, Квин. Это все, что я знаю, и да поможет мне бог.
— О, Терри, — только и смогла произнести Ева. Он подошел к ней, и они долго смотрели друг на друга. Потом он неуверенно и довольно неловко обнял ее, и она прильнула к нему.
Эллери ожесточенно курил сигарету за сигаретой.
Минут через пятнадцать Эллери вдруг воскликнул:
— Ева!
Ева неохотно освободилась из объятий Терри. Эллери в возбуждении встал.
— Ева, когда вы лежали на кушетке в гостиной, до того, как увидели труп, вы не слышали никакого звука из спальни Карен?
— Ваш отец уже спрашивал меня об этом. Нет, я не слышала.
— Вы уверены? Уверены? — механически повторял он. — Подумайте хорошенько, Ева. Может быть, какое-нибудь движение, шум борьбы, или выкрик, или обрывок разговора?
Ева сдвинула брови. Движение… Борьба…
— Это могло бы нам помочь, — сказал Эллери. — Для решения этой загадки не хватает только одной маленькой детали. Если бы я мог о ней догадаться… Ну, подумайте, Ева.
И в ее ушах вдруг послышался какой-то странный хриплый звук, все время ускользающий из ее сознания. Звук, причину которого она не могла вспомнить. Что это было? Она читала книгу…
— Вспомнила, — воскликнула она. — Птица.
— Птица? — пробормотал Терри.
— Птица. Она крикнула.
— О, боже, — вздохнул Эллери. Дрожащими пальцами он поднес ко рту сигарету. — Лучуанская сойка.
— Как это я вдруг вспомнила? Я даже помню, что я тогда еще подумала, какой ужасный, душераздирающий голос у этой птицы.
— Лучуанская сойка, — повторил Эллери. — Так вот как, значит, было дело.
— Что? — допытывался Терри. — Что было?
Оба не спускали глаз с Эллери.
— Что? Ключ ко всему делу, — сказал Эллери, возобновив хождение по комнате и неистово дымя сигаретой. — Если бы только это было возможно. А не говорили ли вы мне — кто-то из вас, — что, когда вы сразу после убийства вошли в комнату, клетка была пуста?
— Конечно, она была пустая, — начал Терри, но тотчас, озадаченный, замолчал. — Слушайте, а как Ева могла слышать птичий крик, если этой проклятой птицы там не было?
Он схватил Еву за плечо.
— Или она там была? Была она в спальне, когда вы вошли туда? Когда я вошел, ее не было.
Ева нахмурилась.
— Я совершенно уверена, ее там не было. Я бы непременно вспомнила, если бы она там летала. А теперь, когда я об этом думаю, то совершенно отчетливо представляю всю обстановку. Совершенно верно, птицы там не было.
— Будь я проклят, если я что-нибудь понимаю, — воскликнул Терри.
— Конечно, — вполголоса бормотал Эллери, — возможно, что птицы действительно в комнате не было. Она могла быть снаружи, за окном, и Ева слышала ее крик из сада… Подождите минутку.
Он побежал в спальню.
— Ева, какой номер вашего телефона?
Ева назвала. Они услышали, как он снял трубку и набрал номер.
— Хелло… Будьте любезны, позовите доктора Макклура.
Ева и Терри стояли в дверях и в недоумении смотрели на него.
— Доктор Макклур? Это Эллери Квин.
— Вы нашли ее, Квин? — спросил доктор.
— Вы один?
— Дома только моя служанка, негритянка Венеция, и Кинумэ. Ну, нашли ее?
— Да, она у меня в квартире. В данный момент в полной безопасности.
— Слава богу.
— Разрешите мне поговорить… — начал Эллери.
Но в трубке послышался взволнованный голос доктора Макклура.
— Одну секунду. Кто-то звонит в дверь. Если я долго не вернусь, положите трубку. Значит, это ваш отец или кто-либо из полиции. Квин, ради бога, берегите Еву.
Эллери ждал, выстукивая какую-то мелодию на телефонном столике. Стоявшие в дверях Ева и Терри плотнее прижались друг к другу.
— Все в порядке, — послышался в трубке голос доктора Макклура. — Это служанка О’Мара. Инспектор отпустил ее, и она пришла ко мне за деньгами, которые я ей обещал.
Эллери обрадовался.
— Вот повезло-то. Задержите ее, доктор. А пока позовите к телефону Кинумэ.
В ожидании Кинумэ он быстро сказал Терри и Еве:
— А вы молитесь, вы оба. Что-то подсказывает мне…
Он услышал тоненький голосок Кинумэ:
— Ло, ло. Ева у вас?
— Да, слушайте, Кинумэ. Хотите помочь Еве?
— Я помогу, — просто ответила японка.
— Отлично. Тогда ответьте мне на несколько вопросов.
— Я отвечу.
— Слушайте внимательно и хорошенько подумайте.
Эллери говорил нарочито медленное отчеканивая каждое слово.
— Когда вы в понедельник днем принесли мисс Карен почтовую бумагу, до того, как вы увидели Еву, птица с островов Лу-Чу была в клетке в спальне Карен? Вы понимаете — каши-дори с островов Лу-Чу?
— Каши-дори в клетке. Да.
Глаза Эллери загорелись.
— Кинумэ, еще один вопрос. Когда мисс Карен нашли убитой в спальне, во что она была одета?
— Кимоно. Она иногда носила кимоно.
— Хорошо. Но мне вот что хотелось бы знать: что было на мисс Карен, когда вы вошли в ее спальню с почтовой бумагой?
— То же самое кимоно.
Эллери был явно разочарован.
— А во что она была одета, когда послала вас за почтовой бумагой?
— А тогда она была в обыкновенном платье. Американском платье.
— Ага, я так и думал, — пробормотал Эллери. — Незадолго, буквально за несколько минут до…
И он быстро проговорил в трубку:
— Вы мне отлично помогли, Кинумэ, и Ева благодарит вас. Передайте, пожалуйста, трубку доктору Макклуру… Доктор?
— Да, да. Что случилось, Квин? Что вы узнали?
— Очень многое. Дай бог здоровья Кинумэ. Теперь слушайте меня внимательно. Я не могу сделать это по телефону. Я хочу, чтобы вы взяли с собой Кинумэ и О’Мара и немедленно приехали ко мне на квартиру. Понимаете?
— Конечно, понимаю и сделаю все, что вы мне скажете. Сейчас?
— Сию минуту. И, доктор, будьте осторожны. Постарайтесь, чтобы вас никто не увидел. Как вы думаете, можете вы незаметно выйти из дома?
— Конечно. У нас есть черный ход. Думаю, что нам удастся это устроить. А вы полагаете, что за мной следят?
— Весьма возможно. Конечно, полицейские думают, что Ева захочет связаться с вами. Итак, будьте осторожны.
— Хорошо, — сказал доктор и повесил трубку.
Эллери повернулся к молодой паре, ожидавшей его объяснений.
— Я думаю, — весело сказал он, — что мы приближаемся к критической фазе, которую в книгах обычно называют развязкой. Встряхнитесь, Ева.
Он похлопал ее по щеке.
— Слушайте, а почему бы вам немного не отдохнуть здесь, пока я в одиночестве подумаю в гостиной?
Он вышел из спальни и закрыл за собой дверь.
Через двадцать минут Ева открыла дверь спальни, Эллери открыл глаза, а Джуна открыл входную дверь. Все произошло одновременно. Ева немного раскраснелась, и из ее глаз исчезла тревога, не покидавшая ее в последние дни. Терри неуклюже и с довольно глупым видом следовал за ней.
— Папа!
Ева подбежала к доктору Макклуру. Эллери ввел обеих служанок в гостиную.
— Закрой дверь, Джуна, — распорядился Эллери. — Не бойся, Кинумэ, и вы тоже, мисс О’Мара. Я хочу поговорить с вами обеими.
— Что вам от меня надо? — требовала объяснений ирландка. — Доктор притащил меня сюда, как будто я…
— Все будет в порядке. Доктор, за вами никто не следил?
— Думаю, что нет. Квин, что случилось? В последние полчаса вы дали мне больше надежды, чем за все…
— Прежде чем эта птица затянет свою песню, док, — перебил Терри Ринг, — я хочу сказать вам…
— Если здесь кто-нибудь и будет говорить, — раздался с порога голос инспектора Квина, — так это ваш покорный слуга.
Наступила глубокая тишина. Все невольно съежились, как заговорщики, застигнутые врасплох.
Эллери с сердцем отбросил сигарету.
— И надо же было тебе появиться в самый неподходящий момент.
— А с тобой я поговорю потом, — сказал инспектор, не спуская глаз с Терри и Евы, которые инстинктивно еще теснее прижались друг к другу. — Томас, на сей раз обеспечь надежную охрану, чтобы эта парочка снова не удрала на прогулку.
— Не убегут, — пообещал сержант Вели из передней. Потом он запер дверь в гостиную и для надежности прислонился к ней спиной.
Доктор Макклур бессильно опустился в кресло.
— Значит, вы все-таки следили за мной?
— Вот и хорошо, папа. Так гораздо лучше, — решительно заявила Ева.
— Мы всегда устанавливаем слежку и за черным ходом, доктор. Томас!
— Да?
— Где ордер на арест?
— Здесь.
Сержант передал документ инспектору и снова отошел к двери.
— Ева Макклур, — начал инспектор Квин, разворачивая документ, — я арестую вас…
