Денис Чекалов - Пусть это вас не беспокоит
Сэм Роупер был хорошим человеком, но очень вспыльчивым. Не сомневаюсь, в тот день лицо каждого из убитых товарищей стояло у него перед глазами. Наверняка бы он убил Джейсона Картера -- не зря же назначил встречу на безлюдной дороге.
Но старый банкир имел при себе оружие. Опасаясь возможного нападения, он не расставался с пистолетом с тех пор, как кто-то начал скупать акции его компании. Когда Роупер напал на Картера, тот выстрелил. Старый финансист не хотел убивать неизвестного, набросившегося на него с кулаками, -- но сержант погиб.
Джейсон Картер испугался. Он не знал, связано ли это покушение с доктором Бано, со смертью Мериен Шелл или же с теми мошенниками, которые пытались взять контроль над его компанией. Поэтому он счел за лучшее промолчать -- ведь никто не смог бы заподозрить его в убийстве совершенно незнакомого человека. Полиция никогда не нашла бы связи между вышибалой из бара в Сиетле и калифорнийским миллионером. Однако теперь, когда его семье больше ничего не угрожает, мне удалось убедить нашего клиента сделать признание.
Так инспектор Маллен получил-таки своего Картера, обвиняемого в убийстве. Он даже простил мне тот факт, что я не пригласил его присутствовать при разоблачении старого банкира и подписании заранее составленного Франсуаз признания. К чести финансиста надо сказать, что он не пытался отпираться долее десяти минут.
Однако и окружной прокурор, и комиссар полиции -- а вы, надеюсь, еще не успели забыть, что это чрезвычайно благородные и мягкосердечные люди, когда дело касается миллионеров, проживающих в их округе -- оба они единодушно сочти, что нет никаких оснований для возбуждения уголовного дела против человека, действовавшего строго в рамках абсолютно необходимой самообороны.
И инспектор Маллен потерял своего Картера.
Стивен Элко тоже не стал подавать жалоб в полицию. Он об?яснил, что с некоторых пор стал замечать пропажи крупных денежных сумм из своей кассы. Мне, как, впрочем и Маллену, очень хотелось бы узнать, о какой именно кассе идет речь, но данный вопрос не подвергся подробному обсуждению.
Толстяк, сокрушаясь, рассказал далее, что виновником растраты оказался ни кто иной, как мой старый знакомец Эд. Вместе со своими дружками -- Меттом и остальными -- он замыслил ограбить Стивена Элко, прикарманив все его сбережения. Если вы еще не догадались сами, речь шла об очень значительной сумме.
Элко не мог об?яснить, что именно не поделили Эд с Медисоном, но никто и не пытался настаивать на точном изложении никому не нужных фактов, и толстяк разошелся с полицейскими без взаимных претензий.
Не стал он припоминать и мне этой истории, памятуя о том, что в конечном счете я старался спасти его -- в случае, если бы полицейские не перехватили яхту у выхода из канала, доктор Бано наверняка застрелил бы толстяка и выкинул труп в нейтральные воды, чтобы никто не смог возводить напраслину на его родную страну.
Поэтому и со мной толстяк остался в состоянии мира, сохранив на балансе моих долгов только давнюю историю с наркотиками.
Как вам уже известно, Аделла Сью осталась в живых, хотя на этот раз вовсе не благодаря моим стараниям. Несколько дней она не приходила в себя, и каждое утро мы с Франсуаз навещали ее в больнице. Стивен Элко поместил ее в лучшую клинику, но сам ни разу туда не заглянул. Зато дважды мы встречали там Уесли Рендалла, который стоял у застекленной стены и задумчиво смотрел на Аделлу.
В тот день, когда она пришла в себя, и врачи уверили всех заинтересованных посетителей, что никакая опасность мисс Сью больше не угрожает, я счел своим долгом отвести Уесли в сторону и вполголоса сказать ему, что, насколько мне известно, у Аделлы плохо пахнет изо рта.
Он внимательно выслушал мои слова, кивнул и сказал, что примет это к сведению.
Теперь об Уесли Рендалле. Поскольку окружная прокуратура решила не возбуждать дело против богатой и влиятельной покойницы Лизы Картер и ее вина так и осталась неизвестной для Фемиды -- у полиции не нашлось ни малейшего повода для обвинения Рендалла в соучастии. Таким образом, Френки вовсе не пришлось выступать в суде и пудрить мозги присяжным, в каковом намерении ее столь поспешно обвинил Маллен.
Вообще Франсуаз всегда говорит правду -- когда выступает в суде.
Джейсон Картер, несмотря на то, что был сильно опечален смертью своей любимой дочери, не стал скупиться на гонорары, один из которых по справедливости принадлежал Уесли Рендаллу. Эта сумма несколько утешила нашего друга, и в течение некоторого времени у него будет, на что содержать свою виллу.
Тем не менее, я был озабочен дальнейшей судьбой Уесли, поскольку понимал, что имел неосторожность пообещать ему нечто большее, чем просто единовременная выплата в обмен на высокий шанс получить билет в городской морг.
Мне надо было найти ему хорошее, высокооплачиваемое место, где требовалось всем нравиться, почти искренне улыбаться незнакомым людям, быстро думать и делать крупных размеров подлости по два-три раза в день. Когда я поделился своими мыслями с Франсуаз, она без промедления ответила, что лучше, чем государственная служба, для Рендалла найти ничего нельзя, и она даже знает одного первостатейного подлеца, к которому блондинчик может обратиться по этому поводу.
В тот же вечер я позвонил Джеффри Теннисону, который, как всегда, до поздней ночи засиделся в здании Альфреда Джея Ховитцера, и спросил, нужен ли ему умный, инициативный человек, имеющий опыт в общении с людьми и выполнявший в прошлом особые операции на армейской службе. Теннисон спросил, чем он занимался в последнее время, и я ответил, что мошенничеством и вымогательством, связанными с убийством дорогой проститутки.
В ответ на это Теннисон оглушительно рассмеялся и сказал, чтобы Рендалл приходил к нему утром. Не знаю, поверил ли он моим словам, а если да, то не было ли это для него лучшей рекомендацией.
Теперь Уесли каждое утро в строгом деловом костюме посещает высокое из стекла и полиматериалов здание в центре Лос-Анджелеса, и я уверен, что интересы американского орла отныне и впредь в надежных руках.
Однажды вечером, когда мы с Френки зашли в шикарный ночной клуб, расследуя убийство французского дипломата, то встретили там Рендалла и Аделлу Сью. Улучив удобный момент, Уесли отвел меня в сторону, и столь же доверительно сообщил, что у его спутницы вовсе не пахнет плохо изо рта.
Я кивнул и ответил, что приму это к сведению.
Здесь мне, чтобы до конца выдержать стиль, следовало бы добавить, что через полтора года Уесли Рендалл и Аделла Сью поженились, купили дом, собаку и завели детей. Но этого произошло и, я уверен, не грозит ни одному из них.
Что еще?
Миссис Лаванда Шелл больше не живет в том городе, откуда приехала к нам в Л.А. Оказалось, что жизнь ее дочери была застрахована на довольно крупную сумму. Этого и тех денег, что достойная, старая паразитка получила от Джейсона Картера, хватило ей, чтобы переехать в другой, маленький и спокойных городок в штате Висконсин, где-то на берегу озера Мичиган, если я не ошибаюсь. Раз в неделю она наверняка пьет чай с другими такими же добропорядочными дамами и рассуждает о морали.
Я все надеюсь однажды узнать, что ее переехал автобус.
Патрисия Огден ненавидит ее до сих пор.
Джейсон Картер сделал Джонатана и Кларенса своими вице-президентами. Не знаю, как они там уживаются вместе, но, если им это удается плохо, как-нибудь вечерком старый банкир вновь заглянет к нам и попросит решить еще одну проблему, возникшую в его семье. И еще раз хорошо заплатит.
Я никогда больше не встречал Кору Хантли.
На одном званом ужине, который дают мои отец и мать, мне представили человека по имени Доун Фарго. Я успел пожать ему руку до того, как вспомнил, где уже слышал это имя.
Это был один из двух тех сенаторов, по бескорыстной инициативе которых американские войска были введены в маленькую страну в Юго-Восточной Азии.
Впрочем, я бы все равно пожал ему руку.
Мне хотелось знать, счел ли бы его Сэм Роупер виновным в гибели своих людей.
Тут же из ниоткуда вынырнул Теннисон, смеясь и заламывая руки. Мне показалось, что он прятался за белоснежной скатертью под одним из столов. От тут же оттащил нас с Френки в сторону, а благостный сенатор семенил следом.
Там Джеффри начал говорить о каком-то чудовищном скандале, который скоро должен потрясти Сенат, о судьбах американской демократии и высоких гонорарах. Доун Фарго преданно ему поддакивал, и было очевидно, что основные проблемы постигли именно его.
В тот вечер Франсуаз опрокинула бисквитный торт на костюм сенатора, и наверняка сделала это нарочно. Однако это не помешало благородному политику через полторы недели выплатить нам значительный гонорар, хотя ситуация в Вашингтоне все же обернулась не совсем так, как ему бы хотелось. Не уверен, что он горел желанием ставить размашистую подпись на чеке, но Теннисон лично проследил за осуществлением выплаты. Это позволит ему и впредь обращаться к нам в подобных случаях.
