Черная метка в паспорте [сборник] - Алексей Макеев
– Артемида Васильевна, нимфа! Вы сегодня выглядите просто великолепно! – Загоруйко словно забыл, что он только что разговаривал с гостями, и направился к женщине, одетой в какой-то странный обтягивающий костюм серебристого цвета. На голове у женщины была то ли кастрюля, то ли неумело сделанный своими руками шлем. Женщина же, увидев Антона Павловича, явно не обрадовалась. Она угрожающе выставила перед собой то ли весло, то ли грабли и воскликнула:
– Не приближайтесь ко мне, старый развратник! Я видела, как вы любезничали с этой блудницей – Курилевой.
На слабые попытки Загоруйко оправдаться женщина реагировала столь эмоциональными репликами и нецензурными словами, что Гуров невольно подумал, что добром все это для Антона Павловича не кончится.
– Дурдом какой-то, – пробормотал он и потянул Станислава Крячко за рукав. – Пусть они сами разбираются. У нас с тобой свои заботы.
Сыщики нашли вход в здание там, где и говорил рабочий, но им опять пришлось пять минут стоять перед закрытой дверью, прежде чем та отворилась. На пороге их встретил высокий, широкоплечий и элегантно одетый мужчина среднего возраста с аккуратными тонкими усиками над тонким, почти безгубым ртом и серыми, холодными, как стальной лист, глазами.
– Следуйте за мной, – сказал он, с подозрением оглядывая оперативников. – Я проведу вас к Альбине Аркадьевне. Но сначала позвольте посмотреть ваши документы. Вы из налоговой полиции?
Лев Иванович снова переглянулся со Станиславом, а потом решительно сказал, вытаскивая и протягивая удостоверение:
– Мы из уголовного розыска.
В стальных глазах мужчины и в его лице ничего не изменилось, словно он ожидал услышать именно такой ответ. Он внимательно, словно сканируя, прочитал, что написано в удостоверении, и вернул его Гурову.
– Прежде чем я провожу вас к Альбине Аркадьевне, я попрошу вас выключить свои телефоны, – мужчина повернулся и указал на знак, который был наклеен на стекле входной двери. – У нас, внутри здания центра, запрещено пользоваться телефонами, видеокамерами и аудиозаписывающими устройствами. Это правило распространено на всех клиентов, гостей и сотрудников центра.
– Вообще-то мы не то, не другое и не третье, – проворчал Станислав, но, как и Гуров, подчинился и отключил свой смартфон.
В просторном и практически пустом кабинете, предназначенном, по-видимому, для консультаций, их встретила та самая дама, которую они видели в рекламном ролике. Это была среднего роста женщина, миловидная и улыбчивая. Правда, ее улыбка показалась Льву Ивановичу очень уж наигранной, искусственной, как и добродушная интонация слов, которые она произнесла, приветствуя их.
– Доброго вечера. Проходите, присаживайтесь, – она указала на два дизайнерских стула странной изогнутой формы, которые стояли возле небольшого кофейного столика. – Могу я предложить вам чай или кофе? – она вопросительно посмотрела на Гурова, безошибочно определив «первую скрипку» этого дуэта.
Лев Иванович и Крячко вежливо отказались и продолжали стоять.
Мужчина, который ввел оперативников в кабинет начальницы, подошел к ней и что-то шепнул на ухо. Ровная, тонко выщипанная бровь чуть приподнялась, и Альбина Аркадьевна кивнула, давая понять, что поняла сказанное ей.
– Вы уже знакомы с моим помощником? – Петрыкина подошла к оперативникам, так и не решавшимся сесть на стулья столь странного вида. – Лялин Герман Викторович, – представила она мужчину. – Что же вы не садитесь?
Сама она ловко села на один из стульев, заложив ногу на ногу, и, достав из пачки тонкую сигаретку, вставила ее в длинный изящный мундштук. Лялин подошел и, щелкнув золотой (как показалось Гурову) зажигалкой, дал ей прикурить.
– Альбина Аркадьевна, мы к вам приехали поговорить об одной вашей пациентке или клиентке, не знаю, как вы их тут называете, – словно бы не слыша ее вопрос, сказал Лев Иванович и осторожно примостился на краешек стула. – Ведь Усова Светлана Андреевна была вашей клиенткой?
– Усова?
Петрыкина сделала вид, что вспоминает, а потом посмотрела на Лялина, словно спрашивая у него ответ на этот вопрос. И когда тот кивнул ей, ответила:
– Да, что-то такое припоминаю. Знаете, больше трех сотен человек ходит к нам в центр. Кто-то постоянно, кто-то временно – подлечиться. Всех не упомнишь.
– Вы не ведете картотеку? Не записываете истории болезней? – удивился Крячко.
– Отчего же, веду, – улыбнулась ему Альбина Аркадьевна. – Но только для тех пациентов, а вернее клиентов, для которых считаю нужным их заводить и которые не возражают против этого. Понимаете, не все, кто приходят ко мне за помощью, хотят, чтобы я вела записи. Некоторые… как это сказать… стесняются своей болезни или зависимости и не хотят, чтобы их считали психически неуравновешенными или, тем более, больными людьми. Я учитываю желание своих клиентов. Но у меня есть аудиозаписи бесед, которые я веду для того, чтобы мне потом было легче корректировать лечение.
– Так что насчет Светланы Усовой? На нее у вас была заведена карточка или вы вели аудиозапись бесед?
– Насколько я вспомнила, Светлана Андреевна была у меня всего на нескольких сеансах. – Петрыкина с удовольствием затянулась сигареткой. – Да и серьезных психических отклонений у нее я не обнаружила. Молодая женщина потеряла не так давно любимого мужа…
Но тут она замолчала и, словно бы опомнившись, подалась вперед и спросила, глядя встревоженными глазами на Льва Ивановича:
– А почему, собственно, вы о ней спрашиваете? Усова уже два месяца мне не звонила, и я так поняла, что она вполне оправилась от своих тревог и переживаний.
– Светлана Андреевна покончила с собой, – ответил Гуров, внимательно следя за реакцией Альбины Аркадьевны.
– Боже! Какое несчастье! – Петрыкина явно переигрывала. – В последний свой визит ко мне она говорила, что встретила какого-то мужчину, и говорила о нем в таком тоне, что я поняла, что у нее намечается роман. Она выглядела вполне счастливой. И я совершенно не понимаю, почему она так поступила, – психологиня снова посмотрела на Лялина. – Но почему вы пришли именно ко мне?
– Ее сестра рассказала, что Светлана Андреевна в последнее время ходила в ваш центр. И именно после его посещения, не сразу, а через какое-то время она сказала сестре, что познакомилась с неким мужчиной. Как вы и говорите, поначалу
