Профайлер - Лэй Ми
Хотя тот улыбался, его глаза за стеклами очков вдруг стали ледяными. Он будто глядел на Фан Му прямо из ада, а от его улыбки по спине у юноши пробежала дрожь.
Пальцы Сун Пу крепко сдавили ему плечо. Продолжая улыбаться, библиотекарь чуть наклонился и прошептал Фан Му на ухо:
— Это седьмой вопрос. Последний. Можешь ответить на него?
Фан Му показалось, что над ним пронесся раскат грома. В мгновение ока все вокруг исчезло без следа. В целом мире остались лишь Фан Му и человек, стоящий перед ним.
Шесть вопросов, девять трупов и друг, который никогда не будет прежним.
Страшные воспоминания со скоростью молнии промелькнули у Фан Му перед глазами. Кровь ударила ему в голову. Он вскочил.
Студенты, сидевшие рядом, изумленно вытаращились на него.
Сун Пу не шелохнулся — он продолжал смотреть Фан Му в глаза, едва заметно улыбаясь.
— Ну что, ты знаешь ответ?
Стиснув зубы, Фан Му вцепился в край стола.
Взгляд Сун Пу упал на стенные часы.
— Пара вот-вот закончится. Ладно, скажу сам.
Студенты, немедленно позабыв о странной выходке Фан Му, снова сосредоточились на библиотекаре.
— Ответ такой: покойный поднялся на гору, чтобы повидаться с человеком в хижине — помните, тот жил на самой вершине, — и когда постучал, тот ему открыл, одновременно скинув бедного гостя вниз.
Несколько студентов засмеялись.
— Но бедолага не сдавался, — продолжал Сун Пу. — Он снова поднялся к хижине, и снова хозяин столкнул его, открыв дверь.
Смех стал громче.
— Так повторялось раз за разом, пока гость наконец не сдался и не умер.
Теперь хохотала вся аудитория; кто-то даже зааплодировал.
В этом шуме раздался звонок, и Сун Пу взмахнул рукой:
— Все свободны.
Студенты быстро покидали аудиторию; когда Фан Му пришел в себя, то понял, что остался один.
На кафедре было пусто. Сун Пу уже ушел.
Тем не менее Фан Му не сводил глаз с места, на котором он только что стоял.
«Что бы ни случилось, я найду ответ на седьмой вопрос!»
* * *
Когда Фан Му вышел из учебного корпуса, небо было совсем черным. Задрав голову, он поглядел на густые тучи, заслонившие собой голубизну. Хотя недавно перевалило за полдень, казалось, что надвигается ночь.
Похоже, близилась снежная буря.
Фан Му глубоко вдохнул сухой холодный воздух, и ему стало немного лучше. Сообразив, что стоит, наверное, позвонить Тай Вею, он несколько раз вызвал его по мобильному, но телефон капитана был отключен. Помедлив немного, Фан Му решил отправиться в общежитие.
На рабочем столе его ждали материалы по убийству Чжан Яо. Сверху лежала фотография обрывка, который нашли при ней, а под фотографией — книга, откуда был взят текст, «Легенды реки Хулан».
Фан Му вгляделся в снимок. Он знал там каждый знак. Но сколько бы ни прокручивал текст в уме, подсказки не находилось. Фан Му отыскал каждое седьмое слово в каждом абзаце и попытался составить из них предложение, но получилась какая-то белиберда без малейшего смысла.
Возможно, подсказка содержалась не в самом отрывке, а в его источнике?
Страницу вырвали из шестого издания хрестоматии для четвертого класса, издательство «Народное просвещение». Эта хрестоматия лежала сейчас перед ним с невинным видом. Фан Му изучил в ней каждую строчку, выполнил каждое упражнение, но разгадку так и не нашел.
Тогда он занялся первоисточником. Рассказ «Ослепительный рассвет» шел первым. Книга сама по себе была не особенно толстой, но искать подсказку в полном тексте представлялось гигантской задачей, и юноша оставил ее на самый конец. Похоже, теперь это его единственная надежда.
«Легенды реки Хулан» написала китаянка Сяо Хун. Она родилась в семье богатого помещика 2 июня 1911 года, в округе Хулан провинции Хэйлунцзян, и умерла от болезни 22 января 1942 года в Гонконге. «Легенды реки Хулан» были не романом, а скорее собранием самых драгоценных детских воспоминаний автора.
Вертя в пальцах перьевую ручку — подарок профессора Цяо, — Фан Му внимательно читал страницу за страницей.
Постепенно он начинал понимать, что слово гигантская и близко не подходит к описанию задачи, стоящей перед ним.
Судя по предыдущим преступлениям, их парень должен опять скопировать метод какого-нибудь знаменитого серийного убийцы.
Но, листая «Легенды…» — где речь шла о быте и нравах крошечного городка на северо-востоке Китая, — в поисках подсказки к следующему убийству, он чувствовал себя так, будто пытается найти секретную технику кун-фу в кулинарной книге. В первую очередь Фан Му искал слова вроде «убить», «разделаться» или «смерть», рассчитывая по ним угадать намерения убийцы.
«Еще одна лошадь утонула в озере». Нет, не годится — в конце концов, это лишь лошадь.
«Возмущенная, мать схватила кочергу, стоявшую у двери, и ударила ребенка по спине. Тот немедленно расплакался и побежал назад в дом». Кочерга? Кто-нибудь использовал ее в качестве орудия убийства?
«Она топталась в огромном котле, плача и пытаясь выбраться, словно ее жизни угрожала опасность. Вокруг стояли трое или четверо человек — они черпали из котла горячую воду и лили ей на голову. Лицо ее раскраснелось; она не могла больше отбиваться и смирно стояла на дне. Выпрыгнуть больше не пыталась — и не видела возможности. Котел был громадным, и из него торчала лишь ее голова». И что, следующее убийство произойдет в бойлерной? Или в каком-то похожем месте?
«Призраки убитых обитали под этим мостом. Когда шел дождь, люди, проходя по мосту, слышали их рыдания…»
Резким движением Фан Му смел книги и бумаги со стола на пол. Они рассыпались в разные стороны; чернильница приземлилась на постель и перепачкала белье. Чашка ударилась о стену и разбилась на мелкие осколки.
Фан Му вцепился себе в волосы; в висках у него стучало.
Он больше не мог это выносить.
«Профессор Цяо неизвестно где, следующая жертва в большой опасности — а я тут сижу и играю в угадайку…»
Сердце у него сжималось, внутри все горело огнем. Больше всего ему хотелось сорвать с себя одежду, руками разорвать грудь и давить, рвать, выкручивать.
Он поднял голову и уставился в окно. Там шел густой снег.
* * *
Была почти полночь, и на крыше не было ни души. Именно на это Фан Му и рассчитывал.
Засыпанная снегом крыша блестела холодным ярким светом. Зрелище было невероятно красивым. Поколебавшись несколько секунд, юноша понял, что не в силах больше ждать, и сделал шаг.
Хруст ледяной корки под ногой показался ему удивительно знакомым;
